Сотая бусина
Шрифт:
– Пожалуйста, - растерянно протянула я, а Ветран настежь распахнул перед умником дверь.
– Неуравновешенное состояние психики налицо... Но, знаешь, оно как раз, кстати.
– Не понял?
– на всякий случай не стал закрывать дверь мужчина.
– Сейчас поймешь...
Солнце, подарив еще один день жизни, уходило за горизонт. А вслед за ним, как стая за вожаком, плыли на запад облака. Все вокруг стихло, завороженно глядя на эту небесную процессию, окрасившую, осиротевший до утра мир нереальными, махровыми цветами. Болотно-зеленая и малиновая
– Это... кто?
– тихо произнес, тоже, видимо, впечатлившийся зрелищем, Ветран.
– Это?.. По всей видимости, плод наших с вами совместных деяний - вдова отца Аполлинария, госпожа Илуниха. Или, как там ее на самом деле.
– Не может этого быть, - припечатался носом к стеклу кот.
– Это же полностью противоречит здравому смыслу.
– Можно подумать, то, что привело к...
– мотнула я головой в сторону удаляющихся дрожек.
– здравым смыслом было преисполнено.
– Вы о чем сейчас?
– не отрываясь от окна, буркнул воин духа.
– Да-а, долго рассказывать. Ну, а если в двух словах...
– растерянно уставилась я на задумчивый мужской профиль, а потом хмыкнула.
– Знаменья... и иже с ними.
– А-а-а... Ну, раз 'иже с ними', то, все ясно... Так о чем я говорил, до того, как отвлечься?
– О драке, - давя зевок, развернулась я в сторону собственной кровати, и тут же с удовольствием на нее плюхнулась.
– Ты говорил о драке между нашим оружейником и...
– Точно, - оторвался, наконец, от окна, Ветран.
– Надо будет завтра еще раз наведаться к его свояку и расспросить по подробнее о том инциденте в либрянской таверне. Ведь мастер Булдг в Мэзонруж, еще двумя неделями раньше должен был заехать, если бы не разборка с эльфом и ночь, проведенная в городской каталажке.
– А мне вообще сам факт кажется довольно странным. Эльфы...
– задумчиво протянул с подоконника Зеня.
– Эльфы, ведь крайне редко изменяют своему натуральному, семи дюймовому размеру, так как считают это несмываемым пятном на репутации. А тут... Хотя, лимонный вопрос, - хмыкнул кот.
– Повод вполне для них достойный.
– Что это за вопрос, вообще?
– прошлепал босыми ногами на свой матрас Ветран.
– Вопрос принципиальный. Затрагивающий честь
– Как мудреца?
– не поленилась уточнить я.
– Как умудренного жизненным опытом существа, - витиевато парировал кот.
– Спорить здесь 'кто дурнее' бесполезно, потому что одинаково абсурдно смотрится и эльф с киркой в холеных руках и гном с садовой леечкой в квадратных конечностях. А сказку эту придумал кто-то с большим чувством юмора, да и запустил ее в мир сразу в двух вариантах.
– А мне кажется, я читал что-то подобное. Еще в школе, - потер нахмуренный лоб, откинувшийся спиной на перила мужчина. Там про неудачный опыт в выращивании лимонного дерева, так?
– Совершенно верно, - менторски кивнул умник.
– И кто в вашем варианте был горе - садовником?
– В нашем?.. Я и не помню уже. Да и сама эта сказка... какая-то она унылая, что ли?
– То есть, без геройских рыцарей и огнеплюйных драконов?
– Что?
– склонил голову набок Ветран.
– Она не унылая. Просто вы ее смысла не поняли. А мне эту сказку бабушка рассказывала, еще в детстве.
– Так, может, ты нас сейчас просветишь?
– пропел умник и даже запрыгнул ко мне на постель.
– Да, пожалуйста. Там главное, ни кто дурнее: эльфы или гномы, а само лимонное дерево, которое в результате погибло. Просто, тот, кто его выращивал, так и не осознал, что, в жизни, как и в любви, прежде чем многое получить, надо самому многое отдать, - уперлась я взглядом в собственные колени.
– Так бабушка моя говорила.
– Она была мудрой женщиной... твоя бабушка, - глухо произнес Ветран, заставив меня поднять на него глаза.
– Ну, это совсем уж глубинный смысл. Однако если рассматривать любовь, как основополагающую всего сущего, то... Вы меня слушаете?.. О-о, пойду ка я вниз.
– Нет!!!
– развернулись мы оба к удивленно замершему коту.
– Зеня, у меня к тебе вопрос.
– Не бойся, я не за свечкой. Это я к тому, что держать ее не собираюсь.
– Заткнись, пошляк, и послушай меня, - как-то, не очень удачно, начала я. Потому что собиралась начать с совсем другого - задушевно-проникновенного, настраивающего на то, что собираюсь вытворить дальше. Все же вытворить, хоть воин духа и был против, высказавшись накануне достаточно прямо:
– Ну, неужели ты думаешь, что для Зигмунда лучше оставаться в неведении, чем попытаться изменить свою жизнь на благо других?
– Да, думаю, - упрямо мотнула я челкой.
– Я знаю этого мудреца уже десять лет и, поверь мне, ему так будет спокойнее. Он не борец, Ветран, он созерцатель. И для него это знание - лишь тяжкое бремя.
– Тяжкое бремя, - невесело усмехнулся мужчина, глядя на свои сцепленные руки.
– Поэтому ты решила поиграться с чужой памятью запрещенным даже у вас заклятием?
– Я просто пытаюсь исправить собственную ошибку. Потому что иначе... Ну, послушай, - присела я перед мужчиной и накрыла ладонями его руки.
– Не всем же совершать подвиги во имя возвышенных целей? К тому же Зеня и так приносит людям пользу своими целебными притчами. А теперь он даже этого боится... Он сам себя теперь боится.