Соучастники
Шрифт:
Неожиданно на меня нахлынул жгучий стыд. Мысль, что я мог платить тебе, Алиса, была странна мне. Возможно, шла бы речь о покупке тела, я спокойнее бы отнесся. Понимаю, за твое тело я заплатил бы с большей вероятностью. Все лучше, чем платить за твой голос и твои глаза.
15.
На границе меня разбудили. Два черных человека вторглись в мою жизнь из ночного света и потребовали вещи. Я любезно открыл чемодан.
– Хм… – услышал я нервозное. – Он везет русский шампунь. Подозрительно!
– Что
– А вы посмейтесь, посмейтесь! – сказали мне со злобою. – Мы-то шутить не обучены. Мигом начистим рыло!
Так я въехал в Германию. Меня, конечно, не били, но шампунь отобрали. Во избежание проблем я решил не протестовать. Разве жалко мне шампуня? Куплю на ближайшей станции, ничего страшно, так же?
Больше я не спал. С усталостью в глазах и голове я привалился к окну и смотрел в сумеречную серость иностранного неба.
Уже утром по вагону заходили пестрые торговки, что показывали разогретые носки, ореховые стаканы и стрекоз в осиновых клетках. Я вспомнил, что нужно брать «перевязанную», и спросил о ней. Мне поднесли вытянутое алое тельце. Крылышки с широкими красными полосками шевелились, касаясь прутьев. Ни разу я не видел стрекозу вблизи. Не окажись она столь красивой, я бы, наверное, не смог к ней прикоснуться.
Мне посоветовали позже убрать ее в тень, а пока я поставил ее на стол у окна. Неожиданно мне понравилось на нее смотреть. Крылья ее напомнили мне витражи. Из любопытства я протянул ей указательный палец. Стрекоза похлопала меня крыльями, затем лапками обвила мой розовый ноготь.
Спугнул меня юный человек. С неуверенным выражением он вошел ко мне, позвал:
– Эй! Эй, парень!
– Чего? – ответил я.
– Мыло есть?
– Чего? – с удивлением повторил я.
– Мыло, говорю, есть?
– Нет.
– Вообще? А шампунь? Он похуже, но тоже сойдет.
– Н-нет.
– Что ж вы все такие грязнули? – возмутился юноша и бросил меня.
Я мог его понять: мне нестерпимо захотелось принять пенную ванну. С удовольствием от ожидания я решил прилечь и попытаться заснуть.
Но, не успел я как-нибудь устроиться, как меня и остальных пассажиров выгнали из вагона. Оказалось, нам нужно пересесть на другой поезд, потому что этот заподозрили в пособничестве террористам.
И так нас остановили у огромного поля, заросшего осенними рыжими гиацинтами. За огненным морем виднелся поезд, на котором мы должны были продолжить путь. Прежде, чем уйти в цветы, я решил убрать стрекозу в чемодан. Но незнакомая женщина воскликнула:
– Зачем вы издеваетесь над животным?
– А что прикажете делать? – возмутился я. – У меня не десять рук.
– Клетку убирайте. Стрекозу отпустите.
– Хорошо вам говорить! Я заплатил за нее!
– Она не улетит, не бойтесь, – услышал я. – Полетает – и вернется. Ей и поесть нужно.
Неохотно я согласился.
Алая палочка выскочила из открытой клетки и взвилась вверх.
В гиацинтах нашлась узкая тропинка. Шли мы гуськом, стараясь не наступить на нежные головки. Не могу описать,
И я подумал, как был бы счастлив, появись ты сейчас.
В клетчатом платье, с обнаженными плечами, ты сидишь в последних красках осени. Фён шевелит распущенные черные волосы. Вот я прилег в цветы, устроился боком, чтобы положить голову тебе на колени, ты рассеянно ласкаешь меня. Солнце – в твоих раскрывшихся ладонях – для меня, меня одного.
Я очнулся в незнакомом темном купе. Стрекоза залетела в мое окно и присела ко мне на плечо. Я выглянул: поле гиацинтов уже отступало, там – прошлое! Только краешек воспоминания я ухватил – и его размыло с быстротою поезда. Там, далеко, я остался с тобою, утопать в цветах и твоей нежности.
16.
Париж я не осматривал. Мне нужно было успеть на Восточный экспресс, который отъезжал вечером этого же числа. В нескольких кассах я спрашивал билет, но мне отвечали отказом.
В пятом месте мне прошептали:
– Вам очень нужно? Срочно?
– Очень-очень, – ответил я. – Мне нужен именно этот… этот экспресс.
Посмотрев по сторонам, он написал мне адрес.
– Что это? – спросил я.
– Место.
– Это я понял, но…
– Там вы можете получить билет.
Как ни было то странно, на такси я отправился в указанный дом. Консьержка взглянула на мою «бумагу» и послала меня на второй этаж, в двухкомнатную квартиру, что служила жильем и офисом своему владельцу.
Не вспомню уж, как он выглядел, этот человек. Я запомнил толстое кольцо на его правой руке, зеленую рубашку и тонкий красный галстук, чуть приспущенный, как бы за обедом. Меня встретили стоя и попросили сесть на стул. В соседней комнате играла джазовая песня. В кухне женщина распевала арию от неизвестного мне итальянца.
– Кто вы по национальности? – меня спросили.
Я ответил.
– И что вам нужно?
– Меня направили… – Я запнулся. – Мне нужно попасть на Восточный экспресс.
– Зачем?
– В нем меня встречает невеста, – солгал я.
– Как в том анекдоте?.. Смешно. Но мы можем обменяться, если хотите.
– На что?
– Нужно доставить несколько книг.
Мне было наплевать, что он хочет от меня, но спрашивать я стал, чтобы он не счел меня странным.
– Что за книги?
– Французская классика. Несколько томов. В Восточном экспрессе вас встретит мой человек. Он заберет у вас чемодан с книгами. После можете делать, что пожелаете.
«Боже, он считает меня идиотом, – пришло мне в голову. – Наверное, хочет, чтобы я притащил с этими книгами наркотики или еще что». Должно быть, я ошибся: идиотом меня не считали, но пытались изобразить несерьезное отношение ко мне.
– А сколько книги стоят? – поинтересовался я.
– Пустяки. Оттого я без проблем могу доверить их вам.