Совершенно несекретно
Шрифт:
Утром встал сам, ещё до прихода человека из Федерации, которым оказался крепыш-КМСник лет тридцати. По габаритам он вполне мне подходит как спарринг-партнёр. Говорлив только не в меру — не заткнуть.
— Анатолий! Тезки мы! Я завязал в прошлом году с боксом, а в этом Чеславский предложил в профессиональном боксе выступить…
— Угу, мне тоже предлагал, — перебиваю его.
— Ну, тебе пока незачем — молодой. А вот я реально могу денег заработать. Что думаешь, кстати, по поводу профессионалов?
— Коротко? — пожал я плечами. — Если хочешь денег —
Мы едем на «шестерке» моего тезки в спортзал какой-то шараги. Там утром всегда свободно. Из плюсов: Толик после тренировки подвезёт меня прямо ко Дворцу Съездов. Я, конечно, предложил компенсировать расходы на бензин, но тот только отмахнулся: — мол, Федерация оплатит.
Всю дорогу тёзка ни на секунду не умолкал.
— У нас в стране к профи отношение фиговое. Вон Могильный сбежал в Штаты — сколько на него грязи вылили! Жена сомневается, конечно… Но деньги хорошие дают! Даже за поражение платят! Но ты-то меня натренируешь. Верно? — заржал Толик, чуть не въехав в бабулю, которая смело перебегала дорогу в неположенном месте, очевидно, торопясь на тот свет.
На миг мне показалось, что эта бабулька с баулом — та самая, которой я недавно хотел помочь. Да ну, бред какой! В Москве миллионы людей.
Наконец, мы подъехали к зданию ПТУ, и Толян лихо припарковал машину, спугнув стайку девиц, курящих в тени чахлого тополя.
— Чё, крутой что ли? — крикнула нам вслед одна из девушек.
— Пошли-пошли, тут одни малолетки! — шепнул мне Толя, видимо, уже знакомый с местным контингентом. — Я сам тут тренируюсь по утрам. Дядька мой здесь за главного.
Шагаем через двор, усыпанный окурками и битым кирпичом. Толик уверенно ведёт меня к парадному входу. На вахте нас пропускают без лишних вопросов, подтверждая тем самым солидные связи моего спутника.
Помимо обычного спортзала, в этом ПТУ оказался ещё и подвальный зал — вполне прилично оснащённый. Заглянув туда, я сразу понял: тренироваться здесь можно. Груши висят, лапы есть, штанги, гантели… Даже ринг имеется. Минус тоже был. Копцев обещал мне зал для индивидуальных занятий — только я да Толик. А тут уже толкутся человек десять, причем большинство — неспортивной наружности!
Оживились, конечно, как меня увидели — я даже почувствовал себя неким экспонатом. Наверняка этот говорливый тип уже растрепал, что притащит Олимпийского чемпиона! Что делать? Выгнать всех? Подумают, что зазнался. Ладно, сегодня позанимаюсь на виду, но после тренировки, потребую уединения.
— Это парни местные, — немного замялся мой спутник. — У них тоже тренька. Раздевалка вон там. Идём!
А вот раздевалка мне не понравилась — она не закрывалась! Оставить тут ценный костюм, а он со мной — ведь надо будет ехать на Съезд, я точно не смогу. Физиономии некоторых пацанов откровенно ненадёжные в плане уважения уголовного кодекса. Такие босяцкие морды! Им мой костюм свистнуть — что ноздрёй свистнуть.
— Я вещи тут
— Ты чё, жалко, что ли? Да пусть смотрят! — искренне удивился Толик.
— Не пусть, — коротко отрезал я.
Толян недовольно буркнул что-то себе под нос, но спорить не стал. И правильно.
Раз уж есть ринг, грех не сделать спарринг с Толиком. Рефери, правда, нет… Но я и не планирую работать в полную силу.
Иду с сумкой обратно в зал. Бросаю её в самый дальний угол, там, где стены выложены зеркалами в полный рост, и начинаю разминку. Тело сразу наливается энергией и отзывается почти физическим наслаждением от нагрузки. Толик повторяет мои действия с секундным запозданием. Я бегу — он бежит, я приседаю — он тоже. Народ, те, кто не изображает из себя спортсменов — а это половина местных — шушукается. Слышу даже смешки. Те же, кто косит под боксёров, тоже попугайничают за нами с Толяном.
Подхожу к мешку и с удовольствием отмечаю, что он импортный. Не капстрана — ГДР лишь, но тоже неплохо. Отличный снаряд. Не обращая внимания на зрителей, начинаю работать по мешку сериями. Бью с силой — так, как сам люблю: в темпе, с дыханием, через корпус. Смешки и шепотки на мгновение стихли.
— Них.я себе, — не выдержал кто-то из местных.
— Толь, давай лапы надень, «взад-вперёд» поработаем, — командую своему помощнику.
«Взад-вперёд» — это такое упражнение, когда тот, кто на лапах, движется вперёд или назад с разной скоростью, а тренирующийся, подстраиваясь, бьёт по левой лапе. Но я в боксе левша, поэтому бить буду по правой.
С лапами Толян справляется неплохо. Не пытается создать иллюзию сильного удара, поднося лапу к удару, и не уводит её в последний момент. Держит жестко и чётко, позволяя почувствовать удар. Молодец, короче. Я его даже бить передумал.
Спортсмены окончательно бросили свои тренировки и теперь тупо глазели, как я работаю. Комментарии поначалу были вполне вежливые — ну, может, потому, что боялись получить по шапке за лишнее слово.
Но всё резко поменялось, когда в зал ввалилась та самая стайка малолеток, которую Толик утром шугнул своей шохой. Я стоял к выходу спиной и в азарте работы сначала даже не заметил новых зрителей. Только по тону комментариев понял: что-то пошло не так.
Голоса стали резче и ехиднее:
— Не так надо.
— Корпус недокручивает…
— Я на городе такой двойкой чувака в нокдаун отправил, а этот чемпион — ни о чём!
И вдруг вишенкой на торте раздался звонкий девичий голосок:
— Да лох он, а не чемпион!
Я выпрямился, обернулся и, наконец, увидел новых зрительниц.
Глава 28
Вроде проехались по мне, а возмутился мой тезка. Да ещё так бурно!
— Колногузенко, ты чего рот открыла? Валите отсюда. Тут тренировка, и посторонним находиться нельзя.