Совершенно несекретно
Шрифт:
— Я разговаривал с Пересадченко, он этого делать не хочет.
Тут уж я не выдержал:
— Ну уж дудки, тогда этот вопрос я решу с Хасбулатовым,
Желнин и Бойко, начальник охраны Верховного Совета, — сидели как приклеенные каждый вечер в приемной Хасбулатова вплоть до его отъезда домой. Со стороны это выглядело довольно комично и напоминало мне досужее сидение на динамите белобородых восточных старцев в фильме «Белое солнце пустыни».
Примерно в то же «смутное» время заходит ко мне Николай Тимофеевич Рябов:
— Ну
Я коротко отвечаю вопросом на вопрос:
— Был у председателя?
Он молчит. Потом неуверенно произносит:
— Вы вот материалы хотели мне дать…
— Да возьмите их в орготделе. — Звоню, чтобы ему выдали эти явно послужившие лишь поводом для его прихода материалы.
Только потом он начинает разговор, а тема всех разговоров в те дни была одна и та же — о моих отношениях с Хасбулатовым. Рябов неоригинален:
— Сергей Александрович, нам нельзя конфликт этот развивать.
— Согласен. А вы можете его погасить?
— Да я вот пытался с ним, — кивает на дверь, — сейчас поговорить…
— Ну и как?
— Никак. Бесполезно. Но все равно нам нельзя сейчас конфликтовать.
— Пожалуйста, предлагайте спасительные варианты. Или это я агрессивно себя веду? Или это меня вы можете обвинить в том, что я его где-то лягнул ни с того ни с сего, или что-то оскорбительное о нем сказал за глаза, или написал в СМИ о нем что-либо недостойное?
— Да-нет, нет, конечно, нет. Но надо же Что-то делать.
— Думайте. Это ведь извечные русские вопросы — «что делать?» и «кто виноват?».
— Знаете, я был у него только что и говорю: «Вот сейчас к Филатову пойду». А он мне: «Зачем вам туда ходить? Я уже новое распоряжение подписал, дал вам новую власть, новые обязанности и полномочия. Работайте и никуда не ходите».
Уже на пороге Рябов оборачивается:
— Я с вами, Сергей Александрович, точнее, и с ним, и с вами…
Позвонил Хасбулатову:
— Руслан Имранович, надо посоветоваться.
— Заходите.
Захожу к нему в кабинет, и, пока иду от двери к столу, спикер все время не отрываясь смотрит мне в глаза. Я поздоровался, сел, вижу на лежащем перед ним пригласительном билете его рукой написано: «Филатову».
— Что это?
— Да вот, если есть желание — сходите.
— Мне такие же самые присылают.
— Да? Ну, может, и этот пригодится.
Хотелось спросить: «Ну что, кроме моей фамилии на билете, вам уже нечего мне написать?» — но я промолчал. Потом рассказал Руслану Имрановичу об обстановке в Абхазии и необходимости направить туда депутатскую группу. Он, казалось, заинтересовался:
— Да я вот тоже подумывал об этом, — встал из-за стола и направился к дивану.
Сели, он — на диван, я — в кресло. Такая дислокация вообще редчайший случай, что называется, для «самых-самых». Я продолжил:
— Если и вы, Руслан Имранович, согласны с этим,
В то время президент и правительство обслуживались компанией «Внуково-2», а Верховный Совет использовал для своих нужд аэропорт «Чкаловский».
Хасбулатов энергично кивнул:
— Да, я тоже так думаю. Занимайтесь.
Я вышел не прощаясь, так как нам еще предстояло увидеться с ним в тот же день.
Позже зашел сотрудник из протокольного отдела:
— Сергей Александрович, вы собирались завтра на выставку «Авто-92», но, по-моему, туда же идет и Хасбулатов.
Надо сказать, что в Верховном Совете — да и не только там! — очень плохо было поставлено дело с распределением, кто из руководства и на каких мероприятиях будет присутствовать. И в президентских структурах наблюдалось то же самое. Иногда в последнюю минуту выяснялось, что по одному и тому же адресу направляются сразу несколько официальных лиц, причем еще и выступать готовилось сразу несколько человек.
Снова позвонил Хасбулатову:
— Руслан Имранович, вы на выставке завтра будете?
— Да! А что?
— Тогда я пойду послезавтра.
— А почему послезавтра? Пойдемте вместе.
Я сделал паузу, и в нем взыграла восточная подозрительность:
— Что? Не хотите со мной идти?
— Ну почему же? Можно и вместе пойти. Спасибо за приглашение.
Но стоило мне только положить трубку, как раздался звонок Сергея Марчука, начальника международного отдела Верховного Совета, который, сославшись на переданную мне накануне соответствующую бумагу, поинтересовался моим намерением встречаться с китайской делегацией. Что-то меня насторожило в этом звонке, и поэтому я довольно резко ответил Марчуку:
— Господи, да заберите у меня эту бумагу и отдайте ее Хасбулатову — пусть сам встречается с иностранцами.
Через некоторое время — снова в трубке голос Марчука:
— Извините, Сергей Александрович, но Руслан Имранович подписал поручение именно вам встретиться с китайской делегацией. Во сколько вам удобнее?
— В одиннадцать часов, — отвечаю, радуясь, что не придется идти на выставку.
Да, у Хасбулатова — контрастная смена настроения, так меняется погода на море — от ясной к шторму.
Раздался звонок прямого телефона председателя:
— Сергей Александрович, вам известно, что по решению Совета Безопасности Бурбулис уже успел побывать в Абхазии?
Я спокойно уточняю:
— Во-первых, не по решению Совета Безопасности, а по решению президента, что не одно и то же. Во-вторых, не в Абхазии, а в Тбилиси, где по пути в Турцию он встречался с Шеварднадзе…
— Но все равно, как это вы допускаете, чтобы Совет Безопасности…
— Я вам еще раз говорю, Руслан Имранович, что по Бурбулису никакого решения Совета Безопасности не было.