Советская поэзия. Том второй

Коллектив авторов

‹1975›

ВЛАДИМИР ТУРКИН^{135}

(Род. в 1924 г.)

В ОКОПЕ

В песке лицо. Лопатка. Я. И никого живого кроме. Но вижу, как на муравья С виска упала капля крови. Солдаты мстят. А я — солдат. И если я до мести дожил, Мне нужно двигаться. Я должен. За мной убитые следят.

‹1944›

ВВЫСЬ!

Далекий

век — Дикарский век. Встал на колено человек. Прижался к жесткому стволу И выгнул сук. И, сделав лук, Метнул стрелу На ближний луг. Двадцатый век — Высокий век. С колен поднялся человек В рост, Как скала. И выгнул небо в полукруг. И из его тяжелых рук Ушла стрела. И стали явью миражи. И черной — синева. И горизонт еще дрожит, Как тетива…

‹1962›

* * *

Есть стихи — как строение, Все в них мудро, все верно. Есть стихи — настроение — Поплавковая нервность. Хоть и видно, что мелко, А не бросишь на ветер, Как секундную стрелку С циферблата столетий. Мне внушают, что гении Мыслью быстрой, как выстрелы, Из-под всплеска мгновений Извлекают нам истины. Старики ли, мальчишки ли — Все в том лове участвуют. Но в секундах не слишком ли Повторяемость частая?… Убегают, текут В каждом выдохе-вдохе, Колыбелью ж секунд Остаются эпохи. Не пристало поэту В космическом возрасте Измерять этот мир Поплавковой нервозностью. Как секунда без века, Как мгновенье без вечности, Так судьба человека Без судьбы человечества.

‹1963›

* * *

Надо сразу старым бы родиться, В старую бы женщину влюбиться, Кольца обручальные надеть И от года к году молодеть. Надо сразу старым бы родиться, Чтобы ничему не удивиться. Удивляться ж, По ступенькам дней Опускаясь к юности своей. Надо сразу старым бы родиться, Лишь потом ребенком обратиться — Маму беззащитно обнимать, В мире ничего не понимать. Надо сразу старым бы родиться, Чтобы знать, как жизнью насладиться, Сверху вниз познав все наслажденья, Умереть… В предчувствии рожденья.

‹1966›

* * *

Мне все больней с тобой встречаться, Нести в себе запас тепла, Входить в твой дом, в котором счастье Ты не со мною обрела. Мне все больней с тобой встречаться, Уж не к тебе спешить, а к вам. И только взглядом прикасаться — Который год — к твоим губам. С годами мне все чаще грустно. Мертвеют чувства и слова. Но боль — безвозрастное чувство. Боль и при старости жива. Мне все больней с тобой встречаться. Ведь я уже осознаю, Как ты легко и непричастно Глядишь на эту боль мою. И все ж спасибо, что с рожденья — Ни в трезвый час, ни в час хмельной — Ты не искала наслажденья Вот в этой пытке надо мной.

‹1972›

* * *

Мне

чувствовать не часто выпадало, Как льется время, звездами звеня… Спасибо за прекрасный ваш подарок — За этот редкий вечер для меня. Нет, сердце не стучало учащенно. Но на душу мне с неба, наяву, Такая снизошла раскрепощенность, Как будто я по озеру плыву. С далеких лет, как помню себя взрослым, По гребням волн, которым нет числа, Я плыл и плыл, не опуская весла… А в этот час вода меня несла. Природа надо мной держала шефство, Все было совершенным в этот миг… … И сам я был частицей совершенства, Которое нечаянно постиг.

‹1973›

НАБИ ХАЗРИ^{136}

(Род. в 1924 г.)

С азербайджанского

РАДУГА

Опять над нами радуги дуга соединила мира берега, и я гляжу на радугу влюбленно: мне кажется, что этот яркий мост соединил все страны небосклона, встав над безмерным миром в полный рост. И сердце мне неслышно шепчет: «Что ж, когда бы был ты на нее похож, на радугу сверкающую эту, с любовью жадной, вешней чистоты, в свои объятья заключил бы ты весь край родимый, всю Страну Советов!»

‹1945›

ГОРЫ

Какие маленькие горы эти издали! На них нам крохотными кажутся сады. А люди — точками. Мы совершенно искренне вдали не чувствуем их страшной высоты. Вот вроде руку протяну — и их достану! Но стоит руку протянуть, и — пустота! И ты, к недоуменью и досаде, поймешь, что ты не понял ни черта. И ты поймешь и с трепетом и робостью душою всей растерянной своей, что издали не видел ты их пропасти, обрывы их, кустарники и змей. Какие маленькие горы эти издали! Но он обманчив — внешний вид земли! Нет, тот грешит, ей-богу, против истины, кто близким то считает, что вдали…

‹1956›

* * *

Легли меж нами длинные дороги. Пусть ливни лета и снега зимы, разливы рек и горные отроги, я знаю, верю — будем вместе мы. Когда тревоги будят до рассвета, я вспомню о тебе — и мне светло, мне кажется, тропинки всей планеты ведут в твое далекое село. Там зной, а здесь — метели и сугробы и неба от земли не отличить. От сердца к сердцу пролегают тропы, и расстояньем нас не разлучить!

‹1956›

ОБЛАКА

Далеко мой дом и река. И откуда-то издалека вереницей плывут облака. Вы куда, облака, облака? Вы плывите к зеленым эйлагам родным, вы прижмитесь к горам любимым моим, поцелуйте вы их за меня, облака, передайте сыновний привет, облака… Пусть не знаю я вашего языка, моя грусть, словно вы, чиста, велика. Так спешите скорее туда, облака!  Облака… Облака… Облака…