Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Смоленский Борис Моисеевич

456. «Леса и степи, степи и леса…»

Леса и степи, степи и леса… Тупая сталь зарылась в снег обочин. Над нами — туч седые паруса, За нами — дым в огне убитой ночи. Мы одолели сталь. Мы тьму прошли. Наш путь вперед победою отмечен. Старик, как будто вставший из земли, Навстречу нам свои расправил плечи. Мы видели, как поднял руку он, Благословляя нас на бой кровавый. Мы дальше шли. И ветер с трех сторон Нам рокотал о незакатной славе. <1944>

МИКОЛА СУРНАЧЕВ

Микола

Николаевич Сурначев родился в 1917 году в Рогачевском районе Могилевской области. Окончив десятилетку, он учился на литературном факультете Гомельского педагогического института, затем работал в редакциях белорусских газет «Звязда» и «Чырвоная змена». В дни Великой Отечественной войны служил в Советской Армии. Участвовал в боях за оборону Кавказа, в освобождении многих городов Украины, Белоруссии, Польши. Пал смертью храбрых в апреле 1945 года под Берлином.

В 1946 году вышел сборник его стихотворений «На сурмах баравых», в 1959 — «Барвовая заря».

457. АЛАЯ ЗАРЯ

Вот и кончилось детство, Коля.

А. Сурков

Лесная тропинка Следы свои ловит: Из елей покажется — Скроется в лозах. То вся встрепенется, То выгнется спинкой — На взгорье стремится Из тихой лощинки. На взгорье рябина Кивает головкой, Рябину проведал Соловушка звонкий. Таинственно шепчет, Ведь знает он издавна, Куда ты зовешь меня, Алая, из дому.

* * *

Я б отдал многое, лишь только б Сказал мне предпоследний гром: О ком поешь; ты утром колким, Грустишь прохладным вечерком? Кого глазами ты встречаешь, Кого приветствуешь в окно И перед кем ты рассыпаешь Улыбок щедрое зерно?

* * *

Снежинки слабые летали, На лоб, на губы опадали. Я им завидовал, А смел бы, Своим теплом Тебя согрел бы.

* * *

Тобою всё здесь очаровано: Едва окрепшие дубки, И сад с окраинами росными На берегу крутой реки, И утонувший за курганами, Снесенный паводком паром, И любящее песню страстную Моих надежд и дум перо. Но нет тебя. И горечь в сердце Струится капельками рос. …С дубками о тебе беседуя, Я нынче загрустил до слез.

* * *

Стал бы стройною сосенкой, Прошумел бы над тобою, Когда к речке ранью звонкой Ты идешь густой травою. Может, на меня, родная, Вскинула б глаза, что зори, Ясные, как небо мая, Голубые, как озера. 1940

458. «О тебе не ведал, не гадал…»

О тебе не ведал, не гадал И души предчувствием не мучил, А увидел — да и в плен попал, Хоть к неволе жизнью не приучен. Мне сдается, что таких, как ты, Солнце не встречало возле хаты — О таких на скрипках золотых Пели сказочные музыканты. Скажут, это выдумка моя, Может, так — не думаю перечить. Не могу противиться и я Слабости,

до капли человечьей. Про тебя, избранницу мою, Расскажу я зорям, будто людям, Лес попросит — лесу пропою, Никому отказано не будет. Тишина. Улегся майский шум, Шум весны у радостных селений. Странно как-то: год тебя ношу В самом сердце — и без позволенья. 1940

459. «Ты — как вода для иссохшей земли…»

Ты — как вода для иссохшей земли, Как моряку — горизонт, еле видный. Крикнуть? — Ветра передать не смогли б. Плакать? — Но перед березами стыдно. Сказку придумать? — Не выйдет на лад. Песню сложить? — Но не сложится песня. Сон мой опять как рукой ты сняла — Снова я там, у околицы вешней. Думал я: Путь беспрерывных боев Молодость сердца умолкнуть заставит, Может, его у родимых лесов Пуля пронзит или бомба раздавит. Мысли, как дым, всё плывут волокном В наше село, к его краскам неброским. Веткой береза царапнет окно — Как на тебя, я гляжу на березку. 1941

460. МЕСЯЦ РАНЕНЫЙ

Месяц раненый скрылся в лесу, Бор в снегу — поседелый будто. Не стихай же, секи по лицу, Нашей полночи ветер лютый! Градом выморозь каждый вдох, Черным дымом заполни веки, Чтоб захватчик ослеп, оглох, Чтоб и след замело навеки. Чтобы вражьих зрачков огни, Стекленея, летели мимо. Не жалей их, метлой гони Из просторов отчизны милой. Нагоняй на них лютый страх, Белорусских равнин раздолье. Месяц раненый скрылся в кустах, А буран свирепеет в поле. 1941

461. ПИСЬМО К МАМЕ

Возле хаты твоей сосновой — В серых скатках, в ремнях солдаты. Повстречай ты их добрым словом И попотчуй их, чем богата. Сыновья, дорогая мама, Покидают, идя на запад, Рощи, полные птичьим гамом, Знойных пасек медвяный запах, И поля с золотою рожью, Сеном пахнущие навесы, Травы, полные влажной дрожи, Нецелованную невесту. Может, в яростный час атаки, Успокоенный пулей вражьей, Не один из них мертвым ляжет У окопов на буераки. Ты закрой им глаза И мятой Щедро выстели их могилы, И поплачь, как над сыном милым, Ранью майскою синеватой. 1943

462. «Пилотку сняв, глядит, как стынет…»

Пилотку сняв, глядит, как стынет Горушка пепла и земли. Село в железной паутине, А в синем небе журавли. А в сердце? Разве в сердце глянешь, Как в ключ прозрачный у села? Молчат, потупившись, селяне; Где хата некогда была, Теперь лишь едкий дым под небом Ползет, грызет стволы ракит… А сердце? Полно лютым гневом! А в синем небе? Ястребки. 1944