Советы одиного курильщика.Тринадцать рассказов про Татарникова.
Шрифт:
— Уд-муррр-тууу! — сказал кот.
— Совершенно верно, мой милый Баюн, — Татарников отхлебнул водки, улыбнулся Оксанке и коту. — Ты знаешь, кот, где правда.
— Уд-муррр-ту, — сказал кот снова.
Налог на страх
Как рассказывает доктор Ватсон, степень сложности загадки измерялась для Шерлока Холмса количеством трубок, которые сыщик выкуривал, обдумывая проблему. Так, свидетельствует доктор, существовали загадки на три трубки, на две трубки, на несколько трубок кряду — а иногда сыщик даже пропадал на неделю в курильнях опиума, предаваясь там раздумьям в случаях особо запутанных. Применимо к Сергею Ильичу Татарникову следовало бы делить наши детективные истории на проблему в две рюмки или в три, но — к чести
Случай, который я собираюсь рассказать, потребовал от Сергея Ильича всего полрюмки: он едва успел поднести рюмку к губам, а уже все понял. Вот такой у меня сосед — историк Сергей Ильич.
Однако к делу. История приключилась следующая. Как обычно, мне поведал ее следователь Геннадий Чухонцев — и как обычно, под большим секретом. Дескать, скоро будет для тебя материал, а пока ни-ни, ни полслова, матери родной не заикнись, щекотливая до ужаса ситуация. Прямо-таки ситуация, чреватая политическим скандалом.
Дело было в том, что некий предерзкий мошенник, загримированный под одного из самых значительных чиновников нашей страны, ходил по квартирам и до полусмерти пугал обитателей. Под кого именно он загримировался, Гена мне не решился сообщить, сказал только, что лицо это весьма известное. И вот схожий с известным лицом мошенник являлся к людям в дома, и одним фактом своего появления уже наводил ужас. Распахивают люди дверь, а на пороге — сам! И мало того, что пугал людей своей внешностью, — он им еще и угрожал! Входил, топал ногами, кричал, сулил расправу — и, как вы уже догадались, вымогал деньги. Он с порога заявлял, что решил взяться за дело данной семьи самолично — и его волей будет решено, жить данным людям или помирать. Граждане, страшась неминучей расправы, готовы были расстаться с последним, лишь бы избавиться от страшного гостя. Они умоляли сатрапа о пощаде, несли к его ногам последнее, что имели. Мошенник забирал семейные сбережения и драгоценности, норковые шубы и мельхиоровые ложки, а в одном доме даже снял с потолка старинную люстру саксонского хрусталя.
— В Магадане гнить будешь! В Читинский автономный округ законопачу! — орал мошенник, и трясущимися руками люди лезли в секретеры и комоды, доставали припрятанные от инфляции свертки — вкладывали кровососу в руки. Только бы отпустил! Только бы не сослал!
Строго говоря, состав преступления был таков, что суровой кары негодяю не грозило. В конце концов граждане сами несли ему деньги и украшения, на коленях умоляли принять мзду. А преступник еще и отнекивался, говорил, что взяток не берет, что коррупцию он выметает из страны поганой метлой. И ползли за ним по коридору, целовали ботинки, упрашивали. Сами, короче говоря, всовывали ему пакеты и конверты. Ну и что же прикажете инкриминировать? Вымогательство? Взяточничество? Это все невеликие статьи, дают за них совсем немного. А ведь суть дела была в ином — в оскорблении государственного величия, в использовании образа власти для запугивания населения. Это какой же образ власти складывается у людей, если является к ним высокий начальник и пугает невинных граждан репрессиями? А международная репутация?
Мошенник долгое время оставался неуловимым — милиция несколько раз брала след, но след оказывался фальшивым. Путало карты и то, что потерпевшие боялись давать показания. Как же, рассуждали они, мы расскажем, а он на нас обидится и сошлет куда подальше. Мы ведь уже с ним договорились, вымолили прощение — а теперь что ж получается, напрасно мы деньги платили. И молчали, упрямо поджимая губы. Да поймите же вы, твердолобые, вернут вам ваши деньги, убеждали их следователи. Поймите, наивные обманутые люди, ведь перед вами был обыкновенный жулик! Ну что вы молчите! Не надо бояться! Ага, говорили потерпевшие и многозначительно качали головой, значит, по-вашему, обыкновенный жулик. Ну-ну. А вот по-нашему, совсем даже необыкновенный. И молчали. И как можно найти след, если все упорно заметают следы?
— На
— Так ведь ни на что не жалуемся!
— Как же так, сами сказали, что вынесли вымогателю норковую шубу и серьги с рубином!
— Беру свои показания назад, серьги у нас пропали еще прошлой весной, а шубу моль съела.
Вот вам типичный протокол опроса свидетелей.
Конечно, оставались показания соседей, как правило древних старух, дремлющих по лавкам во дворе. Что-то они такое видели в свои слепые полглаза, и рассказывали об увиденном охотно, но путано.
Злодей подкатывал к домам своих жертв на роскошном лимузине с двумя мотоциклистами сопровождения — пособники оставались на улице, он один поднимался в квартиры, собирал дань — и исчезал.
— А выглядит как? Как выглядит?
— Как-как. В мундире.
— Лицо у него какое?
— Ну в точности! Ну одно лицо! — и старухи закатывали подслеповатые глаза.
— Прямо вот так похож?
— Вылитый!
Следствие топталось на месте: ну не расклеишь же по городу фоторобот преступника, который похож на высокопоставленное лицо. Не поместишь фотографию государственного деятеля в газете под рубрикой «Вооружен и опасен». Не прикажешь патрулям останавливать правительственные лимузины. Оставалось одно — расставить по городу засады. Но опять-таки, где их расставлять, засады эти? Мошенник действовал на первый взгляд бессистемно: сегодня он потрошит центральные районы, потом исчезает на две недели, потом появляется в Свиблове, а назавтра он уже в Химках. Везде засады не поставишь.
— Понимаешь, — говорил мне Гена Чухонцев, — если бы он по Рублевскому шоссе работал, там было бы проще. Богачи все друг друга знают, друг за дружкой следят. А он, мерзавец, ходит по блочным пятиэтажкам, в самых таких невзрачных спальных районах. Ну как я там засады расставлю? Как?
Действительно, преступник (по всей видимости, очень и очень неглупый человек) рассудил здраво: богатых грабить сегодня опасно — у богатых охрана, у богатых система видеонаблюдения, за богатыми следят. Кроме всего прочего, богатые могут и отомстить. А жителей спальных микрорайонов никто не охраняет, за их хибарами никто не следит, мести бедняков опасаться не приходится. Конечно, взять с них можно значительно меньше, чем с буржуев, но зато бедных количественно больше, и если брать со всех подряд — на круг дело окажется даже выгоднее, чем поборы с богачей. Лучше тысячу раз взять по пятерке, чем пять раз по тысяче, — спокойней можно работать. К тому же всем известно, что как ни бедна русская семья, а на черный день чтонибудь да отложила. Есть, есть у нашего народа нерастраченные заначки, не все еще вытрясли налогами. Каждый что-нибудь да припрятал. Если как следует надавить, из всякой малогабаритной квартиры в хрущобе можно пару тысяч выдоить, а то и побольше.
Вот какой арифметикой руководствовался мошенник — и нельзя не признать, что расчет его был абсолютно верен. Тут прихватит серебряные подстаканники, там возьмет оклад с иконки, где пенсию изымет, где деньги на школьные завтраки — а ведь, если все сложить, оглушительные цифры получаются! И — не достанешь мерзавца, не подкараулишь!
Правда, пару раз оперативным работникам везло: они сталкивались нос к носу с преступником, выходившим из домов своих жертв. Впрочем, утверждать, что им повезло, все же нельзя. Милиционеры, встретившиеся с преступником, испытывали шок, видимо, внешность злодея оказывала на них сокрушительное воздействие. Мало того что преступник задержан не был, сами следователи не испытывали чувства вины оттого, что его не задержали. Они недоуменно выслушивали претензии коллег.
— Почему вы его не арестовали? — спрашивали их.
— То есть как это — почему?
Вот именно так, вопросом на вопрос отвечали милиционеры и широко открывали невинные глаза — они не чувствовали себя виноватыми!
Показания они давали сбивчивые, отвечали невпопад. По всему получалось, что мошенник даже на следственных работников умудрялся оказать такое воздействие, что те делались его послушными орудиями. Так, один из патрулей, обнаруживших авантюриста, не только его не арестовал, но, напротив, в течение всего дня сопровождал мошенника по маршрутам в качестве эскорта. Мчались по столице с мигалками, гудели на перекрестках, объезжали микрорайоны и трясли жителей.