Современный греческий детектив
Шрифт:
— Ты хоть бы у нас спросил! — укоризненно сказал следователь. — Может, мы не станем пить апельсиновый сок.
— Нет, я буду! — оживился парень из кафе «Спорт». — Если бы еще негазированный…
— Понял! Два с газом, один — без, — подытожил администратор.
Номер был немного темноват, зато просторный. Единственное окно выходило во внутренний двор, вымощенный большими плитами светло-коричневого цвета. Прямо под окном начинался карниз, идущий вдоль всей стены вплоть до пожарной лестницы, которая вела во двор.
Как только они
Тем временем сотрудники службы безопасности подошли к открытому окну и стали тщательно осматривать карниз. Ширина его была сантиметров двадцать пять. Сможет ли по нему пройти человек на высоте седьмого этажа?.. Потом заглянули в ванную. Дверь на ключ не закрывалась. Сверху оконце — маленькое, как иллюминатор, даже кошка не пролезет. Менеджер так и сказал:
— Даже кошка не пролезет.
Горничная, очень пикантная брюнетка, принесла сок. На вид ей было не больше восемнадцати.
— Я сама вызвалась принести, ведь мне еще нужно перестелить постели.
Покачивая бедрами, она подошла к столику у окна и, поставив на него бутылки, принялась менять простыни и наволочки. Когда она наклонилась, в вырезе платья показалась грудь — два небольших круга.
Менеджер и следователь стояли у двери и тихо переговаривались. Девушка зашла с другой стороны кровати и снова склонилась над постелью. Увидев два маленьких круга, парень подумал о своем: «Она, наверно, сходит сейчас с ума… В семь на почтамте меня не было, дома она меня тоже не застала. Откуда ей знать, что со мной стряслось…» Он невольно взглянул на грудь девушки еще раз. Потом увидел на платье под мышкой пятно от пота, и ему стало противно.
Менеджер раздал бутылки с апельсиновым соком.
— Если вам что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам, — сказала горничная, выходя в коридор.
— По-моему, это намек, — заметил следователь.
— Господа, к моему глубочайшему сожалению, я должен покинуть ваше общество! — сказал Менеджер. — Я не могу больше терять ни секунды!
Он одним махом опорожнил бутылку. Так торопился, что пролил немного на пол.
— Итак, — сказал я, нарушая затянувшееся молчание, — я сижу на стуле, как пришитый, а ты маячишь у меня перед глазами. Что же дальше? Чего мы ждем?
Парень стоял возле тумбочки между нашими кроватями и пытался вытащить ящик, который застрял и не выдвигался.
— Ждем, когда позвонит Менеджер, — сказал он, справившись наконец с ящиком. — Уж двадцать минут прошло, а он не дает о себе знать. Видимо, не может найти мастерскую.
— Действительно, он может позвонить с минуты на минуту.
— В карты я не играю. Раньше был заядлым картежником, но вот уже три года, как бросил. А вот в шахматы сыграл бы с удовольствием. Только есть ли они здесь?
— Думаю, найдутся. А нет — попросим принести из соседнего кафе.
Я позвонил администратору, и он обещал прислать шахматы в номер.
Через некоторое время мы уже расставляли фигуры. Мне досталось играть черными.
Как только мы закончили первую партию — он объявил мне мат уже на шестом ходу, — раздался телефонный звонок.
— Это Менеджер! — воскликнул парень.
Я взял трубку.
— Слушаю! Как дела? С мастерской все в порядке?
— Какая мастерская?! Вы что, спятили? — раздался в трубке визгливый женский голос.
— Госпожа, что вам угодно?
— А вам?
— Оставьте меня в покое! Какой номер вы набрали?
— Разве это не семьсот седьмой?
— Нет.
— Куда же я попала?
Я раздраженно бросил трубку, не желая дольше слушать эту болтовню.
— Я думал, это Менеджер, — сказал парень.
— Нет. Он, бедняга, наверно, все бегает в поисках мастерской. Да никуда он не денется — рано или поздно позвонит.
Вторую партию он начал, как и положено победителю, блестящей атакой.
— Честно говоря, я не ожидал встретить такого партнера.
— Да что вы, я уже давно не садился за шахматы. И вообще, всегда играл так — от случая к случаю.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я не выиграю ни одной партии.
Немного подумав, я сделал ход конем.
— Это что за ход? — Он наморщил лоб. — Вы что-то затеваете!
— Ничего я не затеваю. Просто пошел наугад.
Телефон зазвонил опять.
— Алло! Это я! — раздалось в трубке. — Звоню из мастерской, как договаривались. Скоро поедем за машиной и притащим ее сюда. Когда вернемся, позвоню и расскажу, как обстоят дела.
— Ладно. Мы в порядке, играем в шахматы. Что это у тебя там за грохот?
— Что за грохот?.. Ты меня удивляешь! Это же ремонтная мастерская, а не больница, где на каждом шагу таблички «Соблюдайте тишину!».
— Ваш ход, — сказал парень и большим пальцем коснулся шрама под ухом.
— М-да! Задал ты мне задачу…
— Ну, какая там задача! Эту партию я, считайте, проиграл.
— А ты не преувеличиваешь? К чему этот пессимизм?
— Не утешайте, дела мои плохи. Вы же видите, какие у меня потери.
Тоном профессора, ставящего диагноз, я заявил:
— В самом деле, положение у тебя сложное. Но не отчаивайся. Ведь в шахматах, как и в любви, прогнозы не всегда сбываются. До последнего не знаешь, как все обернется.
Он улыбнулся. Но улыбка вышла какая-то вымученная.