Современный греческий детектив
Шрифт:
— Что касается любви, я согласен. Но шахматы — другое дело. Впрочем, попытаюсь собрать силы для последней атаки.
— Прекрасно! Это смелое решение можно только приветствовать!
И, словно желая подчеркнуть свое одобрение, взял правую ладью — был мой ход — и со стуком переставил.
— А мы сделаем вот так! — воскликнул парень. И пошел оставшимся у него конем.
— Да, тут следует подумать! — Теперь была моя очередь наморщить лоб. — Противник предпринимает отчаянные
— Посмотрим-посмотрим, как вы будете действовать. Это интересно.
— У меня своя тактика. Смею заверить, тебя ожидает сюрприз.
— Приятно слышать, что вы так уверены в себе, — сказал парень, доставая пачку сигарет. — Закурим?
Какую-то долю секунды я непонимающе смотрел на него, затем взял сигарету.
— Спасибо. Вон какие крепкие ты куришь! Итак, пойдем пешкой. А почему бы и нет!
Партию выиграл следователь.
— Я же говорил вам, что проиграю, — вздохнул парень. — Это было ясно с самого начала.
— Наконец-то и мне повезло! Счет: три — один. Ну как, продолжим?
— Можно.
— И знаешь, давай-ка еще выпьем чего-нибудь холодненького. А то жара замучила.
— С удовольствием. Я бы выпил еще бутылочку апельсинового сока.
— Как в прошлый раз? Мне газированный, тебе — нет?..
Он поднял трубку и попросил соединить его с баром.
Они уже начали новую партию, когда раздался стук в дверь.
— Наконец-то! — обрадовался следователь. — А они не очень-то расторопны. Будем надеяться хотя бы, что бутылки из холодильника.
Он встал, порылся в карманах пиджака, но ключ оказался в правом кармане брюк.
Вошла горничная, та самая, которая меняла постели. На этот раз она еще сильнее покачивала бедрами.
— Я вызвалась принести ваш заказ, — сказала она. — В баре сейчас полно народу. Только не подумайте, к бармену, к этому юнцу, я совершенно равнодушна. Меня волнуют больше зрелые мужчины.
Девушка поставила бутылки на столик и придвинула его к игрокам. Держа в руке поднос, она склонилась над шахматной доской.
— Как мне нравится эта замысловатая игра! — сказала она, кокетливо поправляя волосы.
— Не такая уж она замысловатая, — заверил следователь.
— Правда? А скажите, вы к нам надолго?
— Хм! Как получится.
— Вот бы кто-нибудь научил меня играть в шахматы! Это так красиво! Мне вообще нравятся игры. Безумно люблю играть.
На губах девушки промелькнула двусмысленная улыбка.
— Третий лишний! — отрезал следователь.
Они опять склонились
Девушка с минуту постояла, а потом, обидевшись, что на нее не обращают внимания, пошла к двери; теперь бедра покачивались уже не так вызывающе.
Следователь подождал, пока горничная отойдет на достаточное расстояние и не сможет услышать, как щелкнет замок. Затем встал и дважды повернул ключ.
Они уже начали шестую партию. Пока что трижды выиграл парень из кафе «Спорт», дважды — следователь.
— Итак, после этой партии или будет четыре — два, или счет сравняется, — сказал следователь, передвигая пешку.
— Если мне удастся сохранить самообладание, то на этот раз моя возьмет.
— Что значит «сохранить самообладание»? Не понимаю. Ты выглядишь совершенно спокойным.
— Однако это не совсем так. Когда очень хочешь выиграть, все время делаешь необдуманные ходы.
— Вот уж не сказал бы, что ты играешь необдуманно. Ты прирожденный шахматист. Вполне мог бы учить других.
— Вы о горничной?
Следователь, собиравшийся пойти конем, поднял голову.
— А что, красотка в твоем вкусе?
— Недурна. Но знаете, когда она перестилала постели, я заметил под мышкой пятно от пота. И все — она перестала для меня существовать. Терпеть не могу, когда у женщин белье не совсем чистое.
— О, тут я с тобой солидарен! — сказал следователь и сделал ход конем.
Зазвонил телефон.
— Это опять Менеджер! — воскликнул следователь, поднимая трубку. — Ну, какие новости? Что там с нашим трамблером?
— Плохо.
— То есть?
— Придется повозиться. К тому же здесь очередь. Да еще выяснилось, что дело не только в трамблере. Нужно отрегулировать зазоры в клапанах, сцепление и так далее.
— Вот это номер!
Из трубки явственно доносился шум.
— Я останусь здесь, — сказал Менеджер. — Как закончится ремонт, подъеду на машине прямо к «Большой национальной». А оттуда — сразу на паром, потому что работы здесь на всю ночь.
От досады следователь так стукнул кулаком по столу, что зазвенели бутылки.
— Говорю тебе, ремонт продлится всю ночь, — продолжал Менеджер. — Это как пить дать.
— Черт побери!
— Если не везет, то это надолго! Уж я-то знаю…
— И что теперь?
— Что теперь? Я же сказал: остаюсь в мастерской. Если у них не стоять над душой, они и до завтрашнего вечера не сделают. А ты можешь поступать, как заблагорассудится. Шефу я позвоню.
На этом разговор закончился. Рассерженный следователь подошел к окну, потом к двери, затем опять вернулся к окну и открыл его.