Совсем не герой
Шрифт:
– Оуэн, я хочу сказать, что мне очень жаль. Я…
– Я не хочу говорить об этом.
– У меня в горле образовался комок. Я хотел закончить этот разговор, пока снова не расплакался.
Он кивнул.
– Ладно. Что ж, я хочу, чтобы ты знал...
– Его голос дрогнул, и он замолчал. Он ущипнул себя за переносицу. Он был так же близок к слезам, как и я.
– Я не ожидаю ничего особенного. Я просто надеюсь, что мы снова сможем стать друзьями. Вот и все.
Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Не в силах сдержать слез. Я закрыл дверь, прислонился головой к дереву и заплакал.
Отчасти
Больше всего я плакал из-за Ника.
СЛЕДУЮЩИЕ пару недель я старался избегать его, насколько мог. Я по-прежнему ходил к нему домой на уроки игры на фортепиано, но он, казалось, чувствовал мое настроение и обходил меня стороной. Я воспользовался ключом, который он дал мне, чтобы попрактиковаться, пока он был на работе, хотя и чувствовал себя виноватым за это.
По прошествии второй недели, когда я провожал Джун до двери после нашего урока, она повернулась ко мне лицом на лестнице.
– Что произошло между тобой и Ником?
Я пожал плечами, стараясь вести себя непринужденно.
– Ничего. А что?
Она прикусила губу, наблюдая за мной с явным скептицизмом, взвешивая свои слова, пытаясь решить, как много можно сказать.
– Он сказал тебе о том, что болен? – наконец, спросила она.
Я опустил голову. На улице темнело, и на лестнице было плохо освещено, но я не мог скрыть своего дискомфорта.
– И что дальше?
– Она практически выплюнула эти слова в меня.
– Ты вдруг решил, что не можешь с ним дружить, потому что у него ВИЧ? Ты думаешь, что теперь ты слишком хорош для него?
– Нет, но я думаю, ему следовало сказать мне об этом раньше.
– Ты хоть представляешь, что значит для него личная жизнь? Ты хотя бы задумывался, каково это - быть «тем парнем с ВИЧ»?
– Может быть, это немного похоже на то, как быть «тем парнем с одной рукой».
– Да, только никто не относится к тебе так, будто ты заразный.
Я снова опустил голову, еще более пристыженный, чем раньше. Джун вздохнула, и гнев, казалось, покинул ее.
– Он скучает по тебе. Я не знаю, расскажет ли он тебе сам, поэтому я рассказываю вам. Он несчастен. Я не думаю, что видела его таким подавленным с тех пор, как ему поставили диагноз.
Я тоже был несчастен. Я не мог отделаться от мысли, что было бы лучше, если бы мы были несчастны вместе.
В ЭТУ ночь я лежал в постели и думал о Нике.
Узнав о его болезни, я внезапно осознал, что герои тоже могут погибнуть, и это разбило мне сердце, но я начал понимать, насколько эгоистичной была моя реакция. Джун была права. Я не должен был бросать его. Мы были друзьями, а друзья так себя не ведут.
Но как насчет остального?
Меня влекло к Нику. А кого бы не влекло? Он был веселым, уверенным в себе и сексуальным. С ним мне было комфортно так, как не удавалось ни с кем другим. Он флиртовал со мной и впервые в жизни заставил меня почувствовать себя желанным. Но если мы хотели остаться друзьями, я должен был забыть обо всем этом.
Для меня было нормальным желать его. В конце концов, мне было двадцать восемь, и до Хэллоуина я все еще был девственником. Я полагал, что любой на моем месте чувствовал бы
Это сработало, но какой ценой?
Итак, как нам остаться друзьями, но без сексуального напряжения? Вот в чем был вопрос. И почти сразу же, как я подумал об этом, нашел возможный ответ. Что, если я сосредоточу свое желание на ком-то другом? Не то чтобы я хотел обидеть Ника или заставить его ревновать, но, возможно, если бы я переключил свое внимание на кого-то другого, все стало бы проще. Это сняло бы напряжение с нас обоих. Я не мог заполучить Ника, но это не означало, что я должен был оставаться одиноким всю оставшуюся жизнь.
В конце концов, Ник был не единственным парнем, который флиртовал со мной в последнее время.
Было несложно найти клинику Майкла в Интернете и узнать их номер. Сложнее всего было поднять трубку и набрать его, а затем оставаться на линии в ожидании ответа.
– «Такер Спрингс Акупунктура». Это Натан. Чем я могу вам помочь?
Я рассчитывал, что он ответит на звонок, но на мгновение я растерялся, не зная, что сказать. Я сидел, застыв и не произнося ни слова.
– Алло?
– сказал он.
– Кого-то нужно уколоть, потому что вы должны сказать, если хотите, чтобы я включил вас в расписание.
– Натан, это Оуэн. Мы познакомились на Хэллоуин. Помнишь меня?
– Оуэн! Как я мог забыть человека, который так холодно меня отверг?
– О, да. Прости меня за это.
– Не за что извиняться. В любом случае, я не был заинтересован в том, чтобы мне надрал задницу какой-то дотошный ветеринар. Итак, в чем дело? Тебе нужно записаться на прием?
– Нет. Я х-хотел с-с-с тобой поговорить.
– Я остановился и перевел дыхание, пытаясь совладать со своим языком.
– Я подумал, не хотел бы вы встретиться со мной за чашечкой к-кофе. Или пива, я думаю. Чего-нибудь.
Он замолчал на мгновение, и я почувствовал себя глупо. Зачем я позвонил? Почему я решил, что одна пьяная ночь флирта что-то значит? Затем он сказал:
– Я заканчиваю в пять тридцать, а это значит, что я смогу быть в «Мокко Спрингс» ровно в пять тридцать пять.
Я постарался подавить вздох облегчения.
– Тогда увидимся.
Только когда я вошел в кофейню, я начал сожалеть о своем решении. Во-первых, там было многолюдно. Толпа, накачанная кофе после работы, толпилась вокруг меня, и я вышел на улицу, чтобы подождать.
На что я надеялся? Я так нервничал, что едва успел пообедать, и вот теперь сижу здесь с пустым желудком, урчащим от волнения. Что, если от двойного латте у меня заболит живот? Что, если от этого мое заикание усилится? Что, если …
– Оуэн?
Я обернулся и увидел Натана, стоящего у меня за спиной и улыбающегося, как ребенок. Он добавил черные кончики к своим светлым и розовым волосам.
– Привет, - глупо сказал я.
Он указал на кофейню.
– Ты хотел зайти?
Я заглянул внутрь, надеясь найти причину изменить наши планы.