Совсем не герой
Шрифт:
Я не был готов думать об этом. Еще нет.
Но я был готов поступить правильно.
Следующим вечером у меня был еще один урок игры на фортепиано с Джун. Мы продвигались в работе над «Одой к радости». Мысль о сольном концерте все еще заставляла меня нервничать, но я начал понимать, что у нас действительно может все получиться. После ухода Амелии, мы с Джун остались на некоторое время, чтобы попрактиковаться. Я выжидал, когда она уйдет, и она, казалось, почувствовала мое нетерпение.
– Ты же не будешь вести себя как придурок, правда?
– тихо спросила она.
– Думаю, я уже вел себя как задница. Теперь я планирую перестать ею быть.
Она
– Удачи.
Ник прятался на кухне во время нашего урока. По всей видимости, он готовил, но только когда Джун ушла, я начал слышать характерный стук кастрюль и сковородок друг о друга. Мне потребовалось собрать все свои силы, чтобы войти в его кухню. Он посмотрел на меня настороженно, но с надеждой, и я застыл на месте.
– Привет, - выпалил я. Глупое, неадекватное приветствие, но это было все, что у меня было.
– Привет.
– Он взглянул на мою грудь и улыбнулся.
– Красивая футболка.
Я намеренно надел футболку Супермена, которую он подарил мне на Хэллоуин, надеясь, что это поможет снять напряжение между нами. Ему это, похоже, понравилось, а мне - нет. Я прижал поврежденную руку к животу, сделал глубокий вдох и заставил себя спросить:
– Мы можем поговорить?
– Конечно.
– Он указал на стул.
– Присаживайся.
Я так и сделал, а потом сидел и смотрел на него, не зная, с чего начать. Как обычно спрашивают у людей о подробностях их ВИЧ-статуса? Я подумал о том, как часто мне приходилось видеть, как люди чувствовали себя некомфортно в моем присутствии и не могли спросить о моей руке. Я решил, что подход Ника был наилучшим - прямой.
– Когда мы впервые встретились, ты сказал мне, что какое-то время жил взаперти.
– Около года.
– Из-за ВИЧ?
Он на мгновение перестал резать, затем кивнул и продолжил, медленно нарезая морковь на кусочки.
– Сразу после того, как мне поставили диагноз.
– Ты расскажешь мне об этом?
Он немного помолчал, казалось, раздумывая, с чего начать.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я был в отпуске со своей семьей. Мои родители, Джун и я. Мы ездили в Канкун. Я как будто снова стал подростком, ходил с родителями на пляж и играл в океане с сестрой. Но однажды вечером все остальные рано легли спать, а мне стало скучно, поэтому я вышел в Интернет и нашел клуб неподалеку.
– Он сглотнул и отложил нож. Его руки дрожали.
– И я кое с кем переспал. Я отвел его к себе в комнату. И следующие три дня я проводил со своей семьей, как и раньше, но каждую ночь, когда я возвращался в свою комнату, он ждал меня там, и мы...
– Он горько рассмеялся.
– Боже, мы трахались как кролики, вот что мы делали.
– Он покачал головой, невидящим взглядом уставившись на груду нарезанных овощей на кухонном столе.
– И первые пару раз мы пользовались презервативами, но потом они у нас закончились, и мы просто продолжили. Это было глупо. Самым худшим. У меня нет никаких оправданий, кроме того, что я был молод и глуп. Мне было весело, и, наверное, я думал, что со мной такого случиться не может, как бы нелепо это ни звучало.
– Он начал собирать овощи и складывать их в миску.
– Мне поставили диагноз шесть месяцев спустя.
– Он знал, что болен?
– Я задавался этим вопросом, но понятия не имею. Я даже не знал его фамилии.
– Он наклонился вперед, закрыв глаза, костяшки его пальцев на столешнице побелели.
– Мы провели с ним четыре ночи, и с тех пор я плачу за это.
– Он покачал головой.
– Я не могу быть таким человеком, Оуэн. Я не буду тем, кто передаст эту болезнь кому-то другому. Единственный способ покончить с этим, это прекратить ее распространение. Что
– Потому что ты не сказал мне об этом сразу?
– Да. И потому что я вообще не должен был этого допускать.
– Я провел небольшое исследование. Я знаю, что ты не лгал мне о рисках.
– Я был осторожен. Но я все еще чувствую себя ужасно из-за этого. Я больше никогда не позволю себе так увлечься.
– И что? Ты планируешь больше никогда не заниматься сексом?
Он рассмеялся, хотя в этом не было ничего смешного.
– Когда ты так говоришь, это звучит нелепо.
– Так ли уж нелепо?
Он дернулся, как будто ему было больно, шмыгнул носом и вытер глаза. Я и не заметил, что он плакал.
– Смешно это или нет, но это единственное, что кажется правильным. Это нравственный поступок.
Я подозревал, что он просто пытается наказать себя за несколько ночей беспечности в юности, но спорить об этом не стоило.
Берт пересек комнату и толкнул меня в бок. Я почесал его за ушами и задумался над историей Ника.
– Итак, ты заразился в Канкуне. Что произошло после этого?
– В некотором смысле, мне повезло, потому что мы заметили это рано. И потому что у меня была страховка, так что я мог сразу начать лечение.
– И ты продолжал работать?
– Продолжал, но только потому, что не мог позволить себе потерять страховку. Я был как зомби. Я ходил на работу, ходил на прием к врачу, возвращался домой, и все. В том году я даже не провел Рождество со своей семьей. Все, что я мог делать, это сидеть дома и думать: «Это моя жизнь. Я скоро умру».
– Я могу себе представить, как легко было впасть в депрессию.
Он кивнул.
– Именно так.
– И что же произошло?
– «Пинк Флойд».
– Что?
– Спросил я, невольно рассмеявшись.
Он впервые повернулся ко мне лицом, прислонившись спиной к стойке. Он больше не выглядел грустным. Он был похож на самого себя. На того Ника, которого я знал, уверенного в себе и владеющего собой.
И сексуального. Несмотря ни на что, все еще сексуального.
– Я знаю, это звучит глупо, но у меня была депрессия, и я погряз в ней, а что может быть лучше для этого, чем «Пинк Флойд», верно? Я слушал «Жаль, что тебя здесь нет». И вот эта строчка. «Неужели ты променял роль рядового на войне на место в клетке?» И я подумал, что это про меня. Вот что я делаю. Я живу в клетке. И я заплакал.
– Он слегка покраснел, но не отвел взгляда. Он не переставал говорить.
– Я начал думать о том, как много в мире я еще не видел, и о том, чего я еще не сделал, и понял, что если я этого никогда не сделаю, если умру один в этой квартире, то это будет не из-за ВИЧ. Это будет из-за меня. Потому что я выбрал клетку.
– Он провел рукой по волосам, знакомый нервный жест, заставивший меня улыбнуться.
– И я решил начать все сначала. Я переехал сюда и открыл свою клинику.
– Он скрестил руки на груди и вздохнул, смущенно уставившись в пол, внезапно снова показавшись неуверенным в себе.
– Я никогда не хотел, чтобы это случилось, Оуэн. Надеюсь, ты это понимаешь. Я был очень осторожен. Я не хожу по клубам. Я не хожу на свидания. Я не флиртую. Ты можешь смеяться над этой идеей воздержания, но это всегда казалось правильным. Но с тобой...
– Он посмотрел на меня, его глаза были полны страдания.
– Я бы хотел, чтобы у меня получилось лучше. Жаль, что я не рассказал тебе об этом с самого начала, но я мало кому об этом рассказываю. Сет знает, потому что он делает мне татуировки, но в остальном я держу это при себе. Я никогда не говорил об этом Полу, хотя работаю с ним каждый день.