Совсем не герой
Шрифт:
Я мог понять, почему он не хотел, чтобы его ВИЧ-статус стал достоянием общественности.
– Я полагаю, что никогда не бывает подходящего времени для обмена подобной информацией.
– На самом деле это не так. Проблема была в том, что я не должен был этого делать. Я не должен был позволять этому зайти так далеко. Я не должен был флиртовать с тобой или прикасаться к тебе. Я просто...
– Его слова оборвались, и он снова вытер глаза, уставившись в пол у своих ног.
– Что-то в тебе заставляет меня хотеть помогать тебе, защищать тебя и проводить с тобой время. Это
– Переспать со мной?
– Это не то, что я собирался сказать, но да.
– Кивнул он.
– Это тоже. Ты мне понравился с самого начала.
– Но ты не хотел говорить мне о том, что ты ВИЧ-положительный.
– Я все пытался убедить себя, что мне это не нужно, что я могу быть твоим другом, а не любовником, но потом я просто не мог оторваться от тебя. Все эти годы воздержания, и вдруг я снова стал похож на озабоченного подростка. Ты как какой-то наркотик, от которого я не могу избавиться. Я не знаю. Я понимаю, что это неубедительное оправдание, говорить, что я ничего не мог с собой поделать, но это правда.
– Это не так уж и глупо, - сказал я, потому что, смешно это или нет, но мое сердце забилось сильнее, когда я услышал, как он это сказал.
– Это не только твоя вина, знаешь ли. Я довольно сильно на тебя давил.
– Я не уверен, что это оправдывает меня.
– Я не знаю.
– Он открыл рот, чтобы возразить, но я опередил его.
– Ты сказал мне «нет», Ник. И не один раз, а несколько. Я должен был отнестись к этому с уважением, но я этого не сделал. Я знал, что тебе трудно держать свои руки при себе, и я намеренно использовал это против тебя. Я давил и давил, пока не добился того, чего хотел.
– Оуэн, нет. Пожалуйста...
– Нет. Послушай меня. Я знаю, что в твоем представлении я - своего рода невинная жертва, но я вижу это не так. Я вынудил тебя сделать то, чего ты не хотел. Я отказался принимать «нет» в качестве ответа. И я прошу прощения за это.
Он покачал головой.
– Пожалуйста, не извиняйся передо мной. Я этого не заслуживаю.
Я не был уверен, что это правда.
– Я тоже должен тебе кое-что сказать.
– Я думал об этом, и хотя не мог понять, почему это так важно, я знал, что это так.
– Я рассказывал тебе о своем заикании и о своей матери. Но я не рассказывал тебе о том, что случилось со мной в старших классах.
Он прислонился к стойке, наблюдая за мной. Ожидающий. Терпеливый, как всегда.
– Я познакомился с мальчиком. Он был новеньким в нашей школе. Он жил через квартал. Были летние каникулы, и он никого больше не знал, так что мы стали друзьями. Он был терпелив, знаешь ли. Так же, как и ты, терпелив. Он давал мне выговориться. Он не смеялся и не раздражался, когда я заикался.
– Почему возникает ощущение, что есть «но»?
– Примерно в то время, когда начался наш первый учебный год, мы начали дурачиться. Не так уж и много, потому что мы были напуганы до смерти. Просто прикасались друг к другу. Немного потискались.
– И твоя мама застукала тебя?
– Хуже. Нас застукали в школе. Под трибунами, как бы банально это ни звучало. Мы целовались. Это
– Что ты имеешь в виду?
– Заикание усилилось. Те немногие друзья, которые у меня появились, бросили меня. Джереми попал в команду по рестлингу и при каждой встрече называл меня п-пидором. Он и его друзья разрисовали мой шкафчик из баллончика с краской и и-изуродовали мою машину. Я даже смотреть ни на кого не мог. И хуже всего было то, что моя м-мама вела себя так, будто я все это заслужил. Она рассказала всем своим друзьям о своем сыне-извращенце. Как будто она могла пристыдить меня за то, что я н-не был таким сыном, каким она хотела меня видеть.
Ник постучал носком кроссовки по кухонному полу.
– Думаю, именно это больше всего злит меня в твоей маме. Я имею в виду, что вот он я, больной, потому что совершил глупость, а мои родители поддерживают меня, несмотря ни на что. Моя сестра переехала сюда из Гранд-Джанкшн на случай, если мне понадобится помощь. Но твоя мама винит тебя в том, в чем ты не виноват. Твоя рука, твое заикание и то, что ты гей.
– Он с отвращением покачал головой и, наконец, снова посмотрел на меня.
– Так что же произошло?
– Ничего особенного. Я умолял сменить школу, и мой отец хотел мне разрешить, но мама сказала «нет». Она сказала, что я должен отвечать за свои поступки. Что побег - не выход.
Его взгляд был сочувственным, но непоколебимым.
– Оуэн, почему ты рассказываешь мне это сейчас?
Я пожал плечами.
– Мне показалось, я должен. Ты был честен со мной, и мне пора быть честным с тобой.
Он рассмеялся, но это был грустный звук.
– Я не думаю, что то, что ты скрывал свои самые мрачные школьные моменты, это то же самое, что я не рассказал тебе о том, что я ВИЧ-положительный.
– Я знаю. Но я хочу, чтобы между нами больше не было секретов.
– Справедливо. Больше никаких секретов.
– Он пересек комнату и сел, чтобы наклониться поближе и заглянуть мне в глаза. – Мне, правда, жаль.
– Я знаю. Мы оба облажались. Мы оба сожалеем. Как насчет того, чтобы сказать, что мы оба прощены?
– Меня это устраивает.
Я хотел протянуть руку и дотронуться до него. Взять его за руку. Но я не мог. Меня все еще тянуло к нему, но я все еще не мог свыкнуться с мыслью о его болезни. Я не мог сопоставить это с тем, как он выглядел, такой здоровый и сильный. Я не мог представить, каково это, целовать его, не думая при этом о вирусе.