Совы в Афинах
Шрифт:
“У меня есть свои причины для сильного сочетания”, - ответил Протомахос и объяснил, в чем они заключаются.
“О”. Соклей снова моргнул, на этот раз от удивления иного рода. К облегчению Менедема, у его кузена хватило ума не смотреть на него. Соклей продолжил: “Это великолепные новости. Поздравляю!”
“За что я благодарю вас”. Родосский проксенос поднял свой кубок в знак приветствия. “И за это я говорю, выпейте!”
Менедем был достаточно счастлив, чтобы допить остатки своего вина. Что бы ни говорил о нем Соклей,
И Соклей тоже осушил свой кубок. Он сказал: “Может быть, еще немного вина, которое я выпил, облегчит головную боль от того, что я выпил прошлой ночью. Клянусь Дионисом, ты пьешь с македонцами больше вина, чем можешь надеяться продать им. Во всяком случае, это похоже на это.” Он обхватил голову обеими руками.
“Они платят по нашим ценам”, - сказал Менедем. Его двоюродный брат - осторожно - наклонил голову. Менедем продолжал: “И ты продал им также немного трюфелей. Вы не сможете съесть их быстрее, чем они их купят ”.
“Я хотел бы, чтобы я мог, потому что они лучше, чем еда, на которую можно рассчитывать”, - сказал Соклей. “Но я рад, что совершил продажу. Деметрий Фалеронский, похоже, действительно достаточно зол на нас, чтобы не хотеть покупать больше ничего из того, что у нас есть ”.
“Я говорил вам, что это произойдет”, - сказал Протомахос.
“Это не Деметрий”, - сказал Менедем. “Он, вероятно, не знал бы наших имен, если бы вы передали его персидскому палачу. Это тот грязный Клеокритос - он отплачивает нам тем, что больше нам не платит ”.
“Большое ему прощание!” - сказал Соклей. “Человек, который думает, что его обманули, потому что мы поймали его на обмане нас… Я просто счастлив не иметь дела с таким человеком”.
“Долгое время никто не бросал вызов Клеокритосу”, - сказал Протомахос. “Он к этому не привык. Деметрий Фалеронский удерживал Афины для Кассандроса вот уже десять лет. Мы говорили об этом - он не был так суров, как мог бы, - но он мог бы, и никто не хочет выяснять, будет ли он. Я восхищаюсь вашим мужеством за то, что вы противостоите этому человеку ”.
“Это даже не пришло мне в голову”, - сказал Соклей. “Я просто хотел, чтобы все было правильно. Слишком много мошенников разгуливало на свободе. Похоже, мы сталкиваемся с этими мелкими мошенниками на каждом торговом рейсе. Они пытаются выжать из нас несколько драхмай здесь и несколько драхмай там, а затем, когда мы ловим их на этом, они кажутся удивленными - нет, не удивленными, сердитыми - мы поднимаем шум. Но если бы кто-нибудь попытался сделать их из половины обола, они бы закричали о кровавом убийстве ”.
Менедем поднялся со своего стула и положил руку на плечо своего двоюродного брата. “Что ж, моя дорогая, мы испортили Клеокриту веселье, и мы сбрасываем вещи, которые он мог бы купить, на македонцев. Я бы сказал, что это хорошая месть”.
“Достаточно хорошо”, - согласился Соклей. “Но я был бы счастливее, если бы нам не нужно было мстить ему”.
“Я возвращаюсь на склад и достаю себе еще духов”, - сказал Менедем. “Потом на агору. Ни один пьяный
“Ты не привез для нас никаких непристойных историй”, - сказал Протомахос. “Не очень повезло с гетерами?”
Пожав плечами, Менедем ответил: “Что ж, лучший, есть удача, и еще раз удача. Я продал много духов, и продал их по хорошим ценам. Но я имел дело с женщинами через их рабынь, и я не спал ни с одной из них. Хотя, кто знает? Я еще могу.”
Он поспешил за духами. Позади него из андрона донесся голос Соклея: “Если Менедем увидит кучу лошадиного дерьма, он уверен, что за следующим углом найдет упряжку, запряженную в колесницу, которая только и ждет, когда он запрыгнет на нее и поедет”.
Протомахос рассмеялся. Менедем начал оборачиваться и кричать на Соклея за то, что тот говорил о нем за его спиной. Но затем он сдержался. То, что сказал его кузен, не было оскорблением и было правдой. Менедем всегда надеялся на лучшее. Почему бы и нет? Некоторые люди ожидали худшего, чтобы оградить себя от разочарования. Что касается Менедема, то это не было жизнью; это было всего лишь существование и ожидание смерти. Он хотел идти по жизни, стремясь к большему, чем это.
Раб запер входную дверь Протомахоса после того, как он ушел. К этому времени он знал дорогу к агоре достаточно хорошо, чтобы не смотреть на огромную хмурую громаду акрополя, чтобы сориентироваться. Поверни здесь, поверни там, не ходи по улице с булочной на углу, потому что это тупик, и тебе нужно будет только развернуться, подобрать камень, прежде чем ты зайдешь к сапожнику, чтобы ты мог бросить его в его грязную собаку, если зверь снова подбежит, рыча.
К тому времени, как Менедем добрался туда, солнце уже сияло над агорой. Он надел свои петасос. Широкополая шляпа помогла бы Гелиосу не поджарить мозги внутри черепа. Он ворчал не из-за этого. Появление позже, чем он собирался, означало, что другие торговцы уже выставили свои права на лучшие места.
Что ж, ничего не поделаешь. Он нашел местечко недалеко от Расписной Стои, на северной стороне агоры. “Прекрасные духи с Родоса!” - крикнул он, поднимая баночку. “Аромат сладкой розы с Родоса, острова роз!”
Однако, даже когда он делал свое рекламное заявление, его взгляд продолжал приковываться к картинам и другим памятникам в тени под крытой колоннадой. Его духи, казалось, не интересовали никого, кроме людей, которые не могли себе этого позволить. Примерно в середине утра любопытство взяло верх над ним. Это как Парфенон, сказал он себе. Нет особого смысла приезжать в Афины, если я не увижу этого.
Самой известной из картин на деревянных панелях была картина Полигнота "Битва при Марафоне". Там были афиняне (и бойотийцы из Платайи), оттеснявшие персов к их кораблям, экипажами которых были бородатые финикийцы в длинных одеждах. На других панелях были изображены афиняне, сражающиеся со спартанцами; Тесей и другие афиняне, сражающиеся с амазонками с обнаженной грудью в древние времена; и ахайи сразу после падения Трои, с троянскими женщинами, среди которых была Кассандра, плененная перед Айасом. Между панелями висели щиты, защищенные от времени и зелени слоем смолы - они принадлежали гражданам Спарты, которые сдались на острове Сфактерия, когда Пелопоннесская война для Афин шла успешно.