Союз Тигра и Дракона
Шрифт:
[6]Три года красивая девушка проявляла внимание к красавцу Суй Юю, но тот за все три года ни разу даже не посмотрел на неё.
Глава 17
«Хэн». ? Постоянство
Когда под ногами зыбкий песок, помни о твердой земле,
которая ждёт впереди.
По мнению Лао Женьцы,
Первой жертвой убийцы стал Му Чан, одиннадцатилетний племянник мельника, часто выполнявший мелкие поручения рыночных торговцев и доставлявший им с мельницы мешки с рисовой мукой. Его тело нашли, в районе Ланлин, в простенке двух рыночных павильонов. На шее парнишки была затянута красная верёвка.
Мельник Му Жун, дядя убитого, был задержан и допрошен, но он утверждал, что никогда не убил бы племянника, единственного сына своей покойной сестры: тот был работящим и надёжным, и других наследников у него не было, и потому, когда он взял мальчика в свой дом, дал ему свою фамилию. Соседи подтвердили, что ни о каких распрях в доме Му слышно не было, а тело убитого не имело следов побоев, — только след на шее от удушения.
Тем не менее, едва ли Му Жун был оправдан, если бы не второе преступление. Пока его допрашивали в ямэне, в Южном районе городе, в квартале Аньшань, на обнесённом стеной пустом поле, где раньше продавали рабов и скот, а затем преобразованном в военную тренировочную площадку для практики арбалетчиков, нашли ещё одно тело. На этот раз жертвой преступника стала старуха Минь Яо, почти глухая и полуслепая.
Тут всё оказалось ещё сложнее: у старухи не было близких, она зарабатывала на жизнь скупкой старья, а нашли её спустя несколько часов после смерти. На её шее была точно такая же верёвка, как и на шее Му Чана, но некого было спрашивать о её смерти: дело было в сумерках, незадолго до комендантского часа.
На этом месте рассказ Лао Женьцы был прерван: на пороге магистрата появились Сю Чуньхуа и Сю Чуньшен. Взгляд их сразу упал на молодого Ван Шэна, который так впечатлил девиц своей внешностью, что обе замерли на пороге. Чень Сюаньжень обернулся, услышав шуршание шелков, заметил девиц и унылое выражение, появившееся на лице Лао Женьцы, однако не стал прерывать разговор.
Третьей жертвой неизвестного негодяя оказался молодой Гао Лан, один из сыновей Гао Лина, известного чиновника третьего ранга, с титулом «великий муж блистательного преуспевания с серебряной печатью и синим шнуром», человека богатейшего и весьма известного в столице. Увы, господин Гао Лин был так расстроен смертью сына, что слёг, хоть его здоровье и без того было сильно подорвано службой на севере. Молодой господин Гао погиб в
В квартале Кайхуа, неподалёку от дома с привидениями и рядом с древним святилищем Лисы, куда горожане приходили каждый третий день третьей луны и девятый день девятой. Удалось узнать, что незадолго до смерти молодой человек посетил книжную лавку «Цветы мудрости» в квартале Чансин и вышел оттуда с покупками. На его шее была та же алая джутовая верёвка.
Здесь повествование Лао Женьцы было впервые прервано Ченем Сюаньженем.
— О, в
— Да, там уже много лет никто не живёт, несколько семей въезжали в дом, но ни одна не задержалась…
— Вы сказали, он неподалёку от древнего лисьего святилища?
— Да, его сразу видно по красной крыше.
— Благодарю, продолжайте.
Ну а последнее преступление — и как раз после его совершения дело передали в Имперский судебный магистрат, — это гибель господина Синь Цао. Этот небогатый торговец был задушен в квартале Убэнь после того, как вышел от певичек квартала Пинкан. Тут всё то же самое: сумерки, красная удавка на шее, отсутствие свидетелей.
— О! Весь город говорит уже об этом сумасшедшем! — заговорила Сю Чуньхуа, нисколько не интересуясь, нужно ли кому-то её мнение. — Многие теперь ходят только вместе, торгаши стали закрывать лавки на час раньше! Мы с Чуньшен уверены, что новое убийство будет в квартале Сюаньи.
— Где вы были? — недовольно спросил Сю Бань дочерей.
— В лавке мамаши Чжан, — ответила Сю Чуньшен. — Погода такая нелепая! Вчера взяли зонтики — как дурочки шли с зонтами! Сегодня не взяли зонты — и как дурочки намокли без зонтов!
По лицу Лао Женьцы было абсолютно ясно, что дело тут не в зонтах, однако он вежливо молчал.
— Отец, а кто эти молодые люди? — с улыбкой, которую она считала обворожительной, спросила отца Сю Чуньхуа, вынудив его представить им с сестрой Ченя и Вана.
Навязчивость девиц начала раздражать Ченя Сюаньженя, и он сразу осведомился в Сю Баня, если у него встреча с семьёй и нет времени на следствие, может, стоит отложить обсуждение дела на завтра? Намек был слишком прозрачен, Сю Бань зло шикнул на дочерей, приказав им замолчать. Девицы надулись, но умолкли. Сюаньжень же осведомился у следователя.
— Что вы сами думаете о происходящем, господин Лао?
Лао Женьцы только вздохнул.
— Давно замечено, что подобные дела обычно совершаются не совсем здоровыми людьми и раскрываются на пятом-шестом преступлении. К этому времени преступник теряет бдительность, а так как молва о его преступлениях широко разносится по городу, его потенциальные жертвы бывают настороже: не ходят по одному и начинают внимательно приглядываться ко всем странным субъектам.
Сюаньжень лучезарно улыбнулся.
— Вы полагаете, преступник окажется странным?
— Обычно такого рода люди — это голь перекатная с мозгами набекрень,— с виноватым видом отозвался Лао Женьцы.
Чень Сюаньжень снова улыбнулся и попросил показать ему орудие преступления. Лао тотчас поднялся и направился в соседний зал. Девицы продолжали стоять за спиной отца, не произнеся ни слова, заворожённые красотой сидящего лицом к ним молодого мужчины. Сам Ван Шэн, до того смотревший в пол, подняв глаза и бросив мельком взгляд на девиц, вздохнул и повернулся к другу.
— Ты уже о чём-то догадался, Сюаньжень? Или хочешь разыскать убийцу по запаху? — тихо спросил он друга, стараясь спрятаться за его спину от настырных взглядов надоедливых девиц.
— Чтобы найти запах, надо поднять нос по ветру, но что, если ветра нет? Прежде чем бежать по следу, надо подумать. Я и вправду кое-что уже понял…
Тут вернувшийся следователь принёс в мешочках для вещественных доказательств четыре куска веревки с прикрепленными бирками, на которых были написаны имена жертв, и положил их перед Сюаньженем. Стазу стало ясно, что Лао Женьцы был прав: веревка была перерезана на четыре части длинной по три чи каждая, срезы были выполнены наискось, похоже, их перерезали мечом.