Союз Тигра и Дракона
Шрифт:
Чень Сюаньжень, который всегда помогал Лао в расследовании своим острым нюхом, на сей раз оказался бессилен: он не смог вычленить в дыму пожарища запах похищенной девицы. Увы, огонь уничтожил все следы. Сундук? Деньги не пахнут, поди-ка унюхай золотые слитки-то, прошедшие через сотни рук!
Ван Шэн выдвинул одну любопытную гипотезу. Почему Чжан Шуо держал деньги в павильоне сына, а не в своем собственном? Не потому ли, что приворовывал и боялся внезапного обыска, а? Знал ли сынок об отцовских запасах? Что если он пронюхал о них, влез туда, да и растратил потихоньку непосильным трудом накопленное папочкой?
Исчезновение сундука таким образом хоть как-то объяснялось. Пожар же тогда был явно вызван гневом Неба или на ворюгу-отца или на транжиру-сына, а раз так — зачем зря тратить время на пустые следственные действия? Приговоры Неба незыблемы и неотменяемы.
В итоге, провозившись целый день, доблестные сотрудники Имперского судебного магистрата решили закрыть дело.
Возвращаясь обратно под едва накрапывавшим дождем, у самого дома Сюаньжень и Шэн внезапно обнаружили мокрого белого котёнка. Сюаньжень подобрал его и принёс домой, где рассказал Сюли и Юншэнь о том, как они с Шэном и Лао Женьцы целый день рьяно рыли землю, однако раскрыть дело так и не смогли. Котенок тем временем просох и развалился на брачном ложе Сюаньженя так, словно всю жизнь жил в доме. Сюли, обнаружив, что это кошечка, назвала ее Наложницей. Имя это, ничем непримечательное, вызвало, однако, странную оторопь Ван Шэна, который долго пялился на Сюли, Сюаньженя и белую кошку, потом с минуту смотрел в пол и, наконец, разразился странной фразой.
— Откуда он знал, а? Этот слепой прорицатель сказал тебе, что «ты сегодня потеряешь жену, назавтра пожаром разбогатеешь, а послезавтра обрётешь белую наложницу…» А ведь так и вышло.
Сюаньжень кивнул и с упрёком припомнил.
— А ты трёх медяков жалел…
— А что он сказал мне?
— Что призраки в доме твоём умножатся… Тут, как я понял, Юншэнь тебе кое-что сказать должна.
Ван Шэн повернулся к супруге.
— И что именно?
Юншэнь смутилась и отвернулась. Тогда Сюли пришла ей на помощь.
— Сказать она хочет, что у Князя-призрака скоро наследник родится…
Шэн растерялся, однако вскоре улыбнулся и обнял жену. При этом до конца вечера он выглядел растерянным и задумчивым. Уже расходясь по павильонам, он отозвал в сторону Сюаньженя.
— Слушай, а откуда этот слепец мог всё это знать?
Сюаньжень пожал плечами.
— Если ты можешь, допросив покойника, узнать что случилось на месте преступления десять лет назад, а я, втянув носом воздух, могу пройти тысячу ли по следу преступника, почему старик-слепец, погадав мне, не может сказать, что случится в ближайшие три дня?
— Одно дело знание былого, того, что уже произошло, и совсем другое — знание будущего, ведь любой наш поступок, любое дело или слово может радикально изменить наш завтрашний день…
— Не любое. Проснувшись утром, я захочу позавтракать, днём решу пообедать, а вечером — поужинаю. И это всё с огромной степенью вероятности. Будущее вполне предсказуемо, поскольку сегодня в той или иной степени будет воспроизводиться то, что уже случалось и вчера, и всегда в прошлом. И некоторые видят эти вероятности. Именно поэтому я и не пожалел шести медяков.
Ван Шэн только покачал головой. Да, время двигалось циклично. Императорские династии
Но как предсказать судьбу человека? Да, его тоже ждут юность, зрелость и старость, но всё же его судьба достаточно непредсказуема…
Все эти мысли, однако, остались невысказанными, и они разошлись по павильонам. Но если в павильоне Ван Шэна достаточно быстро погасли светильники, то Сюаньжень на ночь глядя устроил разнос своей любимой жёнушке. Поглаживая сонную кошечку Наложницу, он жестко выразил супруге свои претензии.
— Что за история? Мы с Шэном привели в дом жен одновременно, все ночи, за исключением тех, что я по долгу имперской службы коротаю на постоялых дворах с Шэном, я провожу рядом с тобой. Почему же я до сих пор не обзавёлся потомством?
Сюли хмыкнула.
— И сколько же тебе надо детей?
— Как минимум двух сыновей, а лучше троих.
Сюли снова хмыкнула.
— Ладно, не кипятись. Тут пока безопасно, да и запас монет теперь имеется. Будет тебе потомство… Дело-то нехитрое.
Сюаньжень подозрительно поглядел на супругу, но ничего не сказал. Он вообще, будучи человеком разумным и осторожным, никогда не спорил с Суянской Лисой.
Себе дороже.
Глава 52
«Гэнь». ? Неподвижность
Нельзя остановить бурю за окном,
но можно остановить ее в своем сердце
Незаметно пришел седьмой месяц, месяц Духов. В его седьмой день отмечали праздник Цисицзев честь любовной связи Пастуха и Ткачихи. При императорском дворце возвели огромный зал высотой десять чжанов, привязав парчу к бамбуковой раме и разложив фрукты и жаркое в качестве подношений двум звездным влюбленным.
Сю Бай, Лао Женьцы, Чень Сюаньжень и Ван Шэн были в числе приглашенных на праздничный ночной банкет к государю. Длинные столы были покрыты цветами, сладостями и сушеными фруктам. Везде стояли плошки с молодыми побегами риса. В центре каждой рисовой связки помещали крошечные лампы. Огоньки этих ламп напоминали светляков.
Наложницы императора, стоя лицом к Луне, вдевали многоцветную нить в иглы с девятью ушками и молились о мастерстве в ткачестве. Дамы в нарядных платьях ходили от одного стола к другому, любуясь удивительно искусными вышивками, а мужчины слушали песнопения даосских жрецов.