Союз Тигра и Дракона
Шрифт:
— Надо хотя бы предупредить их об опасности!
— И что ты им скажешь? Что подслушал разговор призраков в театре? Тебя сочтут сумасшедшим.
Ван Шэн опомнился и в досаде прикусил губу.
Глава 56
«Цзин». ? Колодец
Когда нет хода ни вперед, ни назад,
нужно двигаться
Тем временем стемнело. Праздник завершался. Горожане у реки пускали по водам лодочки в виде цветка лотоса. Внутри каждого цветка горела свеча. Ведь живой человек относился к началу Ян, а ушедший в мир иной — к Инь. Суша тоже относилась к Ян, а вода — к Инь. Под водой таинственно и темно, и это напоминало о непостижимой преисподней, в которую погружались души умерших.
Кто-то приносил лодочки в монастыри, кто-то — сразу на берег реки. Ночь напролёт декламировались священные тексты под аккомпанемент деревянного барабанчика в виде рыбы и под звон бронзовых колокольчиков. Монахи приглашали души ушедших прийти и отведать пищи, приготовленной для них в монастыре, чтобы те освободились от мук голода и жажды, а также неисполненных желаний, ибо это мешало им переродиться в более высоких сферах. Их просили отказаться от злых намерений, охранять живущих и во всём помогать им. Звуки гонгов и барабанов разрывали небо, запускались петарды и хлопушки, и все эти звуки сливались с радостным гомоном детворы и взрослых. Лодочки же, не меньше тысячи, плыли по волнам, то поднимаясь, то опускались вслед за движением речного потока.
Шэн и Сюли любовались горящим потоком, а Сюаньжень вертел головой по сторонам и, наконец, дернул за рукав Шэна.
— Вон одна из этих «красавиц», толстушка в красном платье, а вон там у перил моста стоит вторая — в зеленом. Первая — Чжан Цзяньхуа, вторая — Си Мэй. Третьей нигде не вижу. Как там её звать-то? Ши Юнлянь? Её тут нет.
— Ты прав… Может, я провожу Сюли домой, а ты подойди к ним поближе и запомни хотя бы их запах.
— Нет, не уходите, я сейчас вернусь.
Фонарики постепенно уплывали по течению, скрываясь вдали, напоминая о близких, ушедших из нашего мира в течение года, души усопших удалялись вслед за фонариками, это значило, в этом году на земле, наверняка, не случится ни больших бедствий, ни малых печалей, год пройдёт мирно и спокойно. Погасавшие фонарики никого не огорчали: они выполнили своё предназначение, провели бесприютные души из Инь в Ян…
Сюаньжень же просочился мимо двух щеголей на берегу, и почти в плотную приблизился к толстой красавице, покрутился возле неё, тут же направился к мосту, обогнул вторую девицу, прошёл до конца моста, взял у старого монаха амулет на счастье и вернулся к другу и жене.
— Здесь их точно не прикончат. Я не чувствую ни в ком замысла убийства. Но девиц я запомнил и найду их даже под землей.
Шэн угрюмо кивнул. Он понимал, что они сейчас бессильны.
— Ладно, пошли домой.
Они втроем миновали два квартала, подошли к воротам своего дома и тут с удивлением увидели, как с противоположной стороны квартала к ним с фонарями в руках бегут двое, в ком Сюаньжень, чуть пошевелив носом, со ста шагов безошибочно узнал Лао Женьцы и Сю Баня.
— Это начальство.
Сюли хмыкнула и ушла во двор, а Шэн и Сюаньжень остались. Сю Бань и Лао Женьцы, задыхаясь от быстрого бега, наконец приблизились и воротам и остановились отдышаться.
—
Сорокалетний Лао Женьцы, как более молодой, отдышался первым.
— Нас вызвали в судебный магистрат, там ждал посыльный, он прибежал из префектуры. Нас срочно требуют туда. Хоть вообще-то я никак не могу понять, почему не обеспокоили следователей Ханьлинь, и почему в последнее время из нас сделали филиал городской полиции? Почему именно мы должны бегать по каждому месту преступления?! — эта наглая шпилька была явно выпущена Лао Женьцы, чтобы уколоть Сю Баня.
Однако не вышло.
— Потому и зовут, — отдышавшись, спокойно отозвался Сю Бань, — что все в столице видят и знают: стоит пригласить людей из Ханьлинь — и толку не будет, а пригласи умников из Имперского судебного магистрата — и дело решается за считанные часы, — с гордостью отбрил Сю Бань. — Сам император сказал, что магистрат работает великолепно, и в конце года я могу снова подать рескрипт на повышение лучших сотрудников.
Ранги повышались раз в три года, и подобная милость императора была значительна. Лао Женьцы сразу забыл о своих претензиях и не стал продолжать начатый разговор.
— Так что случилось в префектуре?— Сюаньжень вернул разговор в деловое русло.
— Ещё не знаем, но там сейчас один из принцев, и нам приказано явиться немедленно.
— Принц в ямэне?
— Посыльный сказал — да.
— Ладно, поторопимся.
Чанъаньский ямэнь представлял собой официальную резиденцию столичного префекта Ши Луна. Располагался ямэнь в центре города, неподалеку от Приказа придворного этикета, неподалеку от Шаньхэ, и занимал почти два квартала, включая место для приёма посетителей, судейский зал, тюрьму, казначейство и оружейный склад.
И что там могло случиться такого, что потребовало присутствия следователей?
Едва переступив порог приемной, они услышали звон бьющегося стекла и разговор на повышенных тонах. Ругались двое — префект Ши Лун и принц Ли Цзянь. Сюаньжень и Шэн знали обоих, неоднократно встречая их на императорских банкетах. Ши Лун был толст, как бочонок, однако его физиономия хранила выражение ума и хитрости, а принц, хоть и не был красавцем, был довольно привлекателен, но сейчас в глазах его плясал дьявольский огонёк.
— В чём вы меня обвиняете? Я сделал это по вашей же просьбе! Если вы сами не можете уберечь своё имущество, в высшей степени нелепо обвинять в этом меня!
— Откуда я мог знать, к чему это приведёт? Но теперь выходит, что из-за полученного звания моя дочь может оказаться в беде!
— Мы уже семь лет подряд ежегодно избираем первых красавиц, и ни с одной ничего никогда не случалось! Почему же сейчас пропала именно ваша дочь? И как связано её исчезновение с её званием «первой красавицы Чанъани»? Может, она просто сбежала из дома с женихом?
Сю Бань кашлянул, давая понять спорящим, что они уже не одни, а Сюаньжень и Шэн мрачно переглянулись, поняв из диалога принца и префекта, что их вызвали в связи с исчезновением дочери префекта, красавиц Ши Юнлянь. Шэн закусил губу, нисколько не сомневаясь, что красавица мертва. Сюаньжень же, хоть тоже не исключал такой возможности, всё же полагал, что девицу могли похитить, но не убить. Тем временем Лао Женьцы, тоже прекрасно поняв из услышанного разговора причину их вызова, быстро взялся за дело, ибо сегодня у его наложницы был день рождения, а он хотел успеть на банкет по этому случаю.