Спас на крови
Шрифт:
Глава 6
Это уже был полный перебор. Опять американец и опять российского происхождения. К тому же шесть часов утра не самое лучшее время для выезда «на труп», который, ко всему прочему, дожидается своей участи не в комфортном номере пятизвездочной гостиницы, а на выезде из Москвы, на мокром шоссе, в искореженной машине.
Что и говорить, миссия не из приятных, однако капитана ФСБ Стогова не спрашивали о его личном отношении к подобного рода выездам, и пока он мчался на оперативном «Мерседесе», разбрасывая снопы дождевой воды, к месту происшествия,
«Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!»
Оно бы и хрен с ним, с тем мертвецом, о котором столь радостно оповестили своего папашку обрадованные детки, если бы этот труп не был вторым за неделю. Вторым! И это уже полный облом.
Некий Даугель Рудольф Иосифович, сорок два года. И не удивительно, если в том же «Новом русском слове» появится броская публикация на газетный разворот, извещающая мировое сообщество о том, как в якобы новой, якобы демократической России убивают несчастных эмигрантов, решивших навестить свою бывшую родину.
И после этого очередной виток газетной вони по поводу «сталинских методов решения эмигрантского вопроса преемником КГБ – ФСБ», очередной виток раскрутки вопроса о правах человека в нынешней России, и попробуй-ка докажи мировому сообществу, что дважды два – это все-таки четыре, а не пять, и в автомобильную катастрофу, закончившуюся смертельным исходом, может угодить не только принцесса Диана, но и простой российский эмигрант.
Черно-антрацитовый от воды, накатанный асфальт был осклизло коварным, мысли Стогова не очень-то веселыми, и когда он добрался-таки до места, где скрывшийся КРАЗ снес с дороги такси, в котором поспешал в аэропорт Рудольф Даугель, у него окончательно испортилось настроение.
Остановившись в трех метрах от стайки машин, по которым можно было догадаться о всей серьезности случившегося на этом месте дорожно-транспортного происшествия, Стогов поднял воротник куртки и направился к ограждению, за которым в свете фар мокла под дождем гора исковерканного черного железа, которое еще совсем недавно называлось «Волгой».
Чуть поодаль стояли две машины «скорой помощи», экипаж которых, видимо, ждал команду «на загрузку».
Непосредственно с «Волгой» работали четверо молодых мужиков в эмчээсовской форме, за которыми тоскливо наблюдали явно невыспавшиеся и оттого не очень-то приветливые гаишники.
К Стогову дернулся было с решительным видом совсем еще молоденький сержант, однако распознав в нем «начальство в штатском», уже более приветливо кивнул на гаишного капитана, что стоял неподалеку от оперативного «мерседеса», и Стогов направился к нему.
– Капитан Стогов, ФСБ, – представился он, на что гаишный капитан сначала утвердительно кивнул головой, как бы одобряя тем самым оперативную заинтересованность «комитетчиков» привычным, казалось бы, для Москвы дорожно-транспортным происшествием, и уставшим от бессонной ночи голосом произнес:
– Смертельный случай. Таксист и его пассажир. Чтобы вытащить из салона, ребятам пришлось стойки распиливать. А водила…
И он безнадежно махнул
Стогов невольно покосился на темный брезент, из-под которого торчали две пары ног. Одна в серых носках, без туфель, которые соскочили, видимо, когда труп вытаскивали из железных, искореженных тисков, вторая пара ног – в давно не чищеных темно-коричневых ботинках на шнуровке, владельцем которых, видимо, был хозяин «Волги». Он отвел глаза, а в памяти вдруг ожил давно забытый анекдот о непревзойденном качестве советской обуви: мужик вывалился с балкона девятого этажа, сам вдребезги, а на его туфлях даже кожа не треснула.
– Документы смотрели? – спросил Стогов, кивнув на трупы.
– А как же! – удивился гаишник. – Оттого и контору вашу сразу же поставили в известность. – Таксист, конечно, наш клиент, а вот что касается его пассажира… Судя по всему, мужик на свои рейс торопился, в аэропорт. В его портмоне вместе с документами лежал билет на нью-йоркский рейс.
– Даугель Рудольф Иосифович? – уточнил Стогов.
– Да, – кивком головы подтвердил гаишник и невольно передернул плечами от попавшей за шиворот дождевой воды. – Американец. Хотя отчество, казалось бы, советского происхождения. Я бы даже сказал, сталинского. Его дедушка, видать, довольно сильно Сталина любил, что решился своего сынка его именем назвать.
Стогов хотел уж было не согласиться с гаишником – Иосиф имя еврейское, и далеко не каждый, кто говорит на идиш или иврите, склонен произносить имя «отца народов», однако капитан уже достал из глубин своего плаща впечатляющий портмоне из светлой кожи и протянул его Стогову. Мол, далее разбирайся сам, коллега. Мое дело – поставить тебя в известность.
Раскрыв портмоне, из которого едва не выпал авиабилет, Стогов сунул его в тот же кармашек, из которого высовывалась квитанция на гостиницу, в которой, видимо, проживал Рудольф Даугель, и уж открыл было паспорт американца, как вдруг что-то заставило его вернуться к кармашку, и уже через секунду он понял, что именно заставило его сделать охотничью стойку.
Квитанция! Та самая квитанция, корешок которой выглядывал из кармашка. Точнее сказать, коротенькое слово, которое он выхватил глазами, когда засовывал в этот кармашек авиабилет.
«Стрельня».
Еще не осмыслив до конца всей важности своего открытия, беззвучно шевельнул губами, перечитывая по верхнему обрезу название гостиницы, в которой, видимо, проживал Рудоль Лаугель, и вдруг почувствовал, как екнуло где-то глубоко под ложечкой.
«Стрельня»! Пятизвездочный отель, в котором был убит Игорь Державин!
Адское совпадение? Наворот случайностей?
Однако Стогов не был бы капитаном ФСБ, если бы верил в подобного рода навороты, совпадения и прочую хренотень. Кивком головы поблагодарив гаишного капитана и пробормотав напоследок что-то маловразумительное, он прошел к «мерседесу» и, уже забравшись в салон, еще раз, но уже более тщательно, просмотрел гостиничную квитанцию и документы Даугеля.
В Москву прилетел из Нью-Йорка за сутки до того дня, как в этой же гостинице поселился Державин. Причем жил на том же этаже, на котором находился «девятый люкс» Державина.