Спаси меня
Шрифт:
— Это была трагедия.
Сестры рассмеялись, как и много лет назад, и Сэйди подумалось, что они не сильно изменились за прошедшее время. Но они не знали, что ей на это наплевать. У них больше не было власти заставлять ее чувствовать себя паршиво.
— Но ты всегда была такой симпатичной, что это не имело значения, — сказала Диан, явно пытаясь приободрить Сэйди. Которая решила отплатить любезностью за любезность:
— Спасибо, Диан. Я оставила машину у твоего магазина. Кажется, у тебя
— Надеюсь на это. Я сама делаю украшения, а если ты решишь остаться в Ловетте, но не захочешь жить на ранчо, дай мне знать. Я продаю недвижимость.
Интерес Сэйди к беседе резко возрос.
— Я — агент в Фениксе. Как тут рынок?
— Разбогатеть не удастся, но он понемногу улучшается. Провожу много коротких продаж.
Короткие продажи были не тем, чем обычно хвастаются агенты.
— Я тоже. — Сэйди нравилась Диан.
— Боже, вы собираетесь свести нас с ума от скуки разговорами о магазине? — спросила Памми.
Взглянув на часы, Сэйди притворилась, что ей нужно куда-то идти. Лишь то, что ее не волновало мнение сестер, не значило, что она хотела с ними общаться.
— Рада была увидеть ва’сех. — Боже, она что, в самом деле так сказала? Ей понадобились годы, чтобы избавиться от этого выражения. Сэйди посмотрела на Винса, который выполнял очередной удар: — Доброй ночи, Винс.
Он положил шар номер шесть в боковую лузу, выпрямился и произнес:
— Увидимся, Сэйди, — больше заинтересованный игрой, чем ей.
Сэйди попрощалась с Ллойдом и Каином и направилась к продавцу пива. Над головой ночное небо расчерчивали голубые и оранжевые огни. Она наткнулась на работников и бывших работников «Джэй Эйч», и к тому времени, как добралась до палатки, стало уже совсем темно, а сцену на парковке заняли Том и «Армадильос». Сэйди устала, но не хотела идти домой. Ее не волновало одиночество. Хоть она и росла на ранчо, полном людей, но всегда была одна. А в последнее время проводила дни либо в одиночестве в палате больницы, либо слушая ворчание отца.
Она — Сэйди Джо Холлоуэл. Большинство людей знало ее имя. Знали, что она — дочь Клайва, но не знали ее саму. Всю жизнь люди либо любили, либо ненавидели ее в зависимости от того, что они чувствовали к ее отцу.
Сэйди сделала глоток «Лоун стар» и повернулась, чуть не врезавшись в чью-то широкую грудь. И моментально узнала эти четко очерченные мышцы и мощные бицепсы. Винс подхватил ее под руку, чтобы удержать от падения, и спросил:
— И сколько ты выпила?
— Недостаточно. — Сэйди скользнула взглядом по квадратному подбородку Винса, по его губам — к глазам, смотревшим прямо ей в глаза. — Это вторая. — Она огляделась вокруг. — Где твои друзья?
— Какие?
—
— Не знаю. — Он провел ладонью по ее руке, а затем отобрал пиво. Сделал большой глоток и вернул бутылку. — А твои?
— Друзья? — Сэйди сделала намного меньший глоток и передала бутылку Винсу. — Я не видела Винни с тех пор, как она ушла в дамскую комнату.
— Не она. Ковбой в узких «Рэнглерах», которые сжимают ему яйца.
Что?
— А, Каин. Не знаю. Тебя беспокоят его яйца?
— Скорее, отвлекают.
Сэйди улыбнулась:
— Почему ты не играешь в пул?
Они отошли от палатки.
— Меня выбил из турнира тощий пятнадцатилетка в рубашке с техасским флагом.
Откинув голову, Сэйди посмотрела на Винса. На свет, заливавший половину его лица и отбрасывавший тень на другую половину.
— Ты большой плохой «морской котик». Разве это не ты должен надирать задницы?
Он рассмеялся. Низкий, мужской и абсолютно уверенный в себе смех.
— Полагаю, раз надо мной посмеялся прыщавый ребенок, сегодня не мой задниценадирательный день.
— Ты говоришь о том странном парне в большой шляпе?
— Описание подходит.
— Серьезно? Ты проиграл ему?
— Не позволяй прыщам обдурить себя. Он — акула.
— Стыд-то какой. — Сэйди сделала глоток и передала Винсу бутылку. — Он же не больше кия.
— Обычно я лучше работаю руками. — Взгляд Винса скользнул к ее глазам, и он поднес бутылку к губам. — Ну, тебе это известно.
О, да, ей это было известно.
— Привет, Сэйди Джо. Как твой отец? — окликнул ее кто-то.
— Хорошо. Спасибо, — крикнула она в ответ. Засунула руки в карманы толстовки и отошла подальше от палатки и звуков песни «Свободная птица» от Тома и «Армадильос». В первый раз, когда Сэйди встретила Винса, она думала, что он не задержится в городе. — Все еще работаешь на свою тетю?
— Нет. Я работаю на себя. — Он передал ей бутылку, и Сэйди сделала глоток. — Лоралин продала мне заправку.
Сэйди поперхнулась пивом. И пока она кашляла, задыхалась и плевалась, Винс хлопал ее по спине ладонью.
— Серьезно?
— Серьезно. Я только вчера подписал бумаги. — Он взял почти пустую бутылку, осушил ее, потом бросил в урну позади.
Сэйди вытерла нос и рот тыльной стороной ладони и наконец сообразила:
— Поздравляю.
— Как ты?
Она моргнула.
— Лучше. Просто пиво не в то горло попало.
Винс взял ее за подбородок и повернул лицо к свету.
— Слышал о твоем отце. Как ты держишься?
Сэйди посмотрела в глаза этому мужчине, которого едва знала, и поняла, что он — первый, кто поинтересовался ее самочувствием. Действительно поинтересовался.