Спасите, мафия!
Шрифт:
— Ты доел? Катись отсюда, — раздраженно бросила я иллюзионисту, подходя к столу и потирая предплечья. Нервы, нервы…
— Как мы заговорили! — съязвил Фей. — А час назад мы были лучшими друзьями, разве нет?
— Нет, — честно ответила я. — Мы были товарищами. И ими же остаемся, потому что заключили перемирие. Но твой выпендреж уже достал, правда. Тебя не трогали — чего ты нарываешься? Подраться хочешь? А я думала это привилегия Хибари-сана — искать драк.
— Травоядное, помолчи, — раздраженно бросил Глава Дисциплинарного Комитета и положил палочки.
— Нет уж! — возмутилась
— Как твоя сестра, — усмехнулся Фей.
— Не трогай Машу, — процедила я.
— Почему же? — усмехнулся иллюзионист и, как и я, скрестил руки на груди. — У тебя двойная система ценностей! Твоя сестра может жульничать, а твой враг — нет. Не находишь это несколько несправедливым, а?
— Маша не играет ни на деньги, — раздраженно бросила я, — ни на какие-либо блага для себя. Она играет исключительно ради собственного удовольствия, и желания ее обычно заключаются в банальных детских фантах: «спой песню», «станцуй ламбаду», «трижды крикни как петух»… Это что, сравнимо с тем, что ты избил врага до потери сознания, воспользовавшись его болезнью? Если бы, допустим, ты просто ослабил его, и всё — это одно. Но ты его попытался вывести из игры, кстати сказать, неудачно. Так какого фига ты обвиняешь ее в мошенничестве, когда она никому не причиняет вреда, в то время как ты сам убиваешь людей, жульничая?
— Ку-фу-фу, ты и впрямь наивна, — изрек Мукуро пафосно. — Это ты живешь в мире иллюзий, а не я. Ты веришь в какую-то иллюзорную справедливость и плату за грехи, в то, что драться надо честно, а добиваться цели любыми путями — глупо. Ты наивна! Ты не видишь, что мир прогнил насквозь и бороться с этой гнилью можно лишь такими же гнилыми способами — иначе не победить.
— И стать такой же гнилью? — пренебрежительно бросила я, опираясь ладонями о столешницу. — Знаешь, Мукуро, тебе не понять, но я лучше проиграю и не достигну своей цели, чем опущусь до предательства и бесчестных поступков, ясно?
— А победить человека с помощью шулерства — это честный поступок? — парировал Фей.
— Не знаю, — пожала плечами я. — Но что-то я не замечала, чтобы победа над тобой была моей целью. Я всего лишь хотела спасти друга от твоих попыток превратить его в решето трезубцем. Но бесчестным я свой поступок не считаю, потому что тебе вред причинен не был, а я не извлекла никакой выгоды. Мы лишь помогли человеку в беде.
— И поставили врага на место, — хмыкнул иллюзионист, сверля мои глаза пристальным взглядом.
— Нет, это мне было не нужно, — раздраженно ответила я,
— А ты вообще не сражаешься, — усмехнулся он. — Ни за что. Просто плывешь по течению.
— О нет, — хмыкнула я, вспоминая не самые приятные моменты прошлого. — Я сражаюсь. Но лишь тогда, когда пытаюсь кого-то защитить. Потому что каким бы идиотизмом тебе мои слова ни показались, защита — это и впрямь единственное, ради чего на самом деле стоит сражаться изо всех сил и не жалея самого себя. Тсуна это понимает, он тоже живет по этому принципу.
— Мне и впрямь тебя не понять, — заявил Мукуро и встал.
— Ты просто на это не способен, — процедил Хибари-сан, и Фей бросил ему:
— Зато ты прекрасно знаешь, что значит убивать ради защиты. Ах, да, еще ради развлечения, но это так, к слову. Желаю удачи, сладкая парочка единомышленников, которая перегрызется через пару минут откровенного общения! Вы лишь внешне похожи. На самом деле ваша идеология слишком разная!
Сказав свое веское «ня» напоследок, Мукуро быстро удалился, а я, не думая, что творю, шандарахнула кулаком по многострадальному столу и пробормотала:
— Вот гадина…
Почему-то на глаза навернулись слезы. Недолго музыка играла, недолго мучился народ — на мир со мной Мукуро хватило ровно на полдня. Обидно, право слово, но я уже привыкла, что эти грабли меня постоянно бьют по лбу, а потому набитая ими шишка стала уже хронической и болит не так сильно. Гораздо обиднее другое: он обвинил меня в том, что я предаю собственные принципы, и это бесило… Но какая разница, кто и что обо мне думает, правда? Ну ведь правда же? Только почему-то плакать хочется…
— Прекрати, — словно сквозь ком ваты донесся до меня приглушенный голос Хибари-сана, и я, проморгавшись, удивленно на него воззрилась.
— Я сказал: не кусай губы, травоядное! — еще более раздраженно повторил он. Я что, настолько ушла в себя, что даже его слов не слышала? — Не хочу снова зашивать тебя. Хватит.
— Да какая разница? — прошептала я и побрела прочь из кухни.
— Есть разница, — долетело до меня. — Потому что ты была права в этом споре, а он — нет. Мне плевать на тебя, но эти слова были правильными. Так же, как и попытка защитить того, кто дорог.
Я обернулась в дверях и удивленно воззрилась на Главу Дисциплинарного Комитета, наконец начавшего вяло жевать салат.
— И Вы даже готовы закрыть глаза на метод победы над ним? — опешила я.
— Нет, — поморщился Хибари-сан. — Если бы ты жульничала, я бы забил тебя до смерти. Но это делала твоя сестра, а она никогда не говорила, что честь превыше всего. Значит, она не лгала. Я уничтожаю врагов Дисциплины, априори являясь сильнее них, и хотя бои честные, исход предрешен. В твоем случае ситуация похожа, но ты выбрала нечестный метод, не имея других. И я могу закрыть на это глаза, потому что твои действия никому не причинили вреда и не несли в себе цель унизить врага.