Спасите, мафия!

Tamashi1

— Наверное, ты прав, — пробормотал вышеозначенный «Джудайме». Интересно, что это значит?.. Погуглить, что ль? Да ну, лень.

— Савада-сан, — вмешалась Катька с улыбкой от уха до уха, — если бы возникла острая необходимость, ты бы вмешался. А так — ничего страшного, что всё разрешилось без твоего участия.

Да что происходит-то?! Он что, пуп Земли, что ли, что все с ним так сюсюкаются из-за какой-то фигни?! Да даже если он их босс, мелкие проблемы подчиненные сами решать должны!

— Фиг ли вы с ним все так пестаетесь, сеструх? — возмутилась я уже вслух, и Катька растерянно на меня воззрилась, а Савада-сан

почему-то вжал голову в плечи и сдал моську униженного жизнью хомячка. — Если он босс, он должен понимать, что подчиненным надо давать хоть немного свободы и верить в них! Почему они должны в него верить, а он считает, что без него они не справятся? Справятся, и еще как! Потому что хороший босс всегда в своих подчиненных верит, как и хорошие подчиненные всегда верят в своего босса! А он то труса из себя активно разыгрывает, то сетует, что в бой не вступил. Логика где у человека? Бухает вместе с чувством собственного достоинства на руинах самооценки! Как ты тогда говорила? «Все мы лишь травоядные до тех пор, пока не докажем самим себе, что мы хищники». Добавлю от себя: остальные оценки не важны, кто бы их ни задвигал, хоть Папа Римский, хоть Барак Обама, хоть призрак Лувра! Главное, чтобы ты сам, будучи абсолютно честен перед собой, признал, что ты сильный. Остальное — мелочи жизни. А этот ваш «босс» — всего лишь «травоядное», и не потому что он слабый или трусливый, фигушки ему, если он так думает, а потому что он сам себя считает жалким. И это — его главный минус!

Повисла тишина, а я вернулась к хавчику, довольная собой и жизнью в целом. Ну а что? Я правду сказала. У него по глазам видно, что он за друзей глотки перегрызет, а слабак на такое не способен. Вот только он, как и моя сеструха, тоже считающая себя слабачкой, за себя постоять не может, потому что не верит, что достоин этого, и это бесит! Катька, помнится, за Ленку тогда такое устроила, что я думала, нас по судам затаскают, а за себя постоять — не-не, не могу, не хочу, не буду, не достойна! Хотя в такой самооценке сестры и моя вина есть, так что не мне тут вякать, но, блин, надо ж исправляться! Вот я и высказала им обоим — и Катьке, и боссу — что думаю о них. Мне аж полегчало, право слово!

— Спасибо, — вдруг пробормотал почему-то покрасневший Савада-сан.

— Лучше б не благодарил, а над моими словами призадумался, — фыркнула я и, дожевав последний блин, встала. — Пошла я. Типа спасибо.

— Не за что, — улыбнулась Катька, и я пошлепала куда глаза глядят, а глядели они предположительно в сторону моего рабочего кабинета, он же моя собственная спаленка.

POV Лены.

О, Боги, за что на мои седины мне такая родня, плюс эти абсолютно невменяемые гости?! Устроили скандал на пустом месте, а я вмешалась, идиотка… Вот смысл в этом? Никакого. А в результате мне нельзя язвить этому гадкому не демону, который явно на стороне сил зла. Как же так, где в мире справедливость?! Хотя о чем это я? Мир — вообще клоака зла, и справедливость в нем искать, всё равно что промывать песок Сахары в надежде найти золотой самородок величиной с кирпич.

Доев, я встала, закинула тарелку в раковину и отправилась на улицу, но стоило лишь мне дойти до колонки, как округу огласил вопль банши, способный превратить звуковыми волнами мозг в кашу. Хорошо, у меня черепушка бронированная, и не такое выдерживает…

— Врооой, мусор!

Стоять!

О, это он, кажись, мне. Я обернулась и увидела, что ко мне направляет стопы свои со скоростью спринтера в начале марафонского забега беловолосый ненавистник парикмахеров, к левой руке которого, затянутой в черную перчатку, был пристегнут меч, лезвие которого смотрело вверх, к локтю. Он играет в средневековую войнушку?

— И чего тебе надо, мешок на пятьдесят литров? — вопросила я якобы безразлично.

— Это еще что за хамство? — возмутился хам.

— Вы первый начали, — пожала плечами я. — Если я мусор, то стремиться со мной пообщаться может лишь мешок для мусора, а весите Вы навскидку никак не меньше пятидесяти кило, жаль, мешков на больший вес не встречала.

— За языком следи! — выпендрился громкоговоритель.

— А Вы — за громкостью, — парировала я.

— Да что вы все, сговорились что ли? — возмутился он. — Привычка у меня такая!

— У меня тоже — язвлю, не останавливаясь.

— Что, прямо-таки всем? — усмехнулся пепельный блонд.

— О да, — кивнула я на полном серьезе.

— Еще один Фран на мою голову, — поморщился рыцарь без манер, но с железякой.

— C’est la vie, — философски изрекла я. — Но если на меня не наезжать, я могу быть и мирной.

— Это вымогательство! — почти праведно возмутился гражданин со встроенным в горло микрофоном.

— Очень похоже, — усмехнулась я, — но вряд ли. Скорее, бартер. Как говорит Катерина, «равноценный обмен».

— Мусор! Ты бесишь! — рявкнул меченосец.

— Как и ты, динамик, — пожала плечами я.

— Врооой!

— Ши-ши-ши.

На мою пародию Бельфегора мечник не отреагировал и лишь, закатив глаза, заявил:

— Короче! Мы сегодня должны сходить к руинам!

— Это кому это я что должна, и когда это я с Вами вдруг в местоимение «мы» заползти успела?

— Врой! Как с тобой тяжело!

— С тобой не легче.

— Ты сказала, что поможешь, так? — воззвал к голосу моего разума блонди. Зря, мой разум извращен настолько, что вряд ли ты сможешь до него достучаться. Я делаю лишь то, что хочу, и лишь тогда, когда хочу. — Значит, ты должна сдержать слово.

— А я обещаний не давала, да и должником не являюсь — расписок нет, — скрещивая руки на груди, заявила я.

— Дурдом!

— Еще какой.

Продолжилось бы и дальше это бесполезное препирательство, если бы к нам не подскакал парень с перебинтованными руками.

— Ну что, мы идем к руинам? — бодро вопросил он. — Я экстремально выясню, что случилось с тем камнем, Тсуна тоже сказал, что это пригодится!

— У меня работа, — ответила я с видом «послала судьба мне на голову двух беспросветных идиотов».

— Я помогу! — радостно заявил парень с бинтами. Как же там его фамилия? Сасагава, кажется.

— Ну, помогите, — вяло согласилась я и отправилась к конюшням. Моя обязанность — отводить лошадей, признанных как лучших для селекции, на водопой и помывку мини-табуном, и передавать у реки работникам. Нет, это, конечно, не единственное мое занятие на ферме, но сейчас я должна была заняться именно этим. А пока я буду гнать лошадей к реке, Сасагава, активно помогавший Катерине с насыщением желудков рогатого скота, может заняться подкормкой лошадей, натаскав им еды. Вернутся они вечером, освежившиеся и счастливые, а тут и кушать подано — благодать!