Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист
Шрифт:
– А вы, товарищ генерал?
– Посещу часть обнаруженных площадок с нашей техникой. Не волнуйся, майор, охрана у меня будет. Всё, расходимся.
Приказ есть приказ, тот забрал своих людей и уехал, а я достал связной «мессер», он скоростнее, и взлетев прямо с аэродрома, с его полосы, потянул к границе. Связанный офицер остался на аэродроме, я слово сдержал. Поэтому и торопился, через два часа рассвет, и за день, мне нужно посетить всё о чём он сообщил, иначе засады будут ждать. Для вида с Андреевым поработал, уже есть на что списать вдруг появляющиеся самолёты, вот и летел один. Так и направлялся по первой точке. Удивительно, но факт. Всего в шести километрах от границы, в густом лесу, на поляне полевого аэродрома, дислоцировался наш полк, ИАП, вооружённый «Миг-1», пятьдесят единиц. Все машины, выстроенные на опушке, так там и стоят, сверкают лаком. Новенькие, так и захвачены были, стремительным ударом. По ним даже артиллерия не била. Их собирались вывозить, да трофеев много, всё времени не было. В сторону Белостока летел, пролетев его стороной. Там кстати тоже наш бывший аэродром, стоит посетить. На посадку пошёл уже когда рассвело, и штатно сел. На аэродроме всего десяток полицаев и один немец оказались, сканер показал. Для них мой прилёт и посадка оказались конечно неожиданным делом, но беспокойства не вызвало. Самолёт немецкий, лётчик, что покидал машину, в немецком лётном костюме, шлемофон на голове. Вот когда я повернулся к трём полицаям и немцу, что подбегали, остальные, как я понял, спали в землянке, вот тогда те вздрогнули. Ну да, синяки нескоро сойдут. Срезав их одной очередью из «ППД», добежал до землянки, где остальные на шум стремительно просыпались, полуодетые за оружие хватались, и закинул противотанковую гранату. Ну вот и всё. Как пыль улеглась, зашёл и добил двух подранков. Дальше пробежался, все «миги», их пятьдесят четыре было в наличии, прибрал. Ещё два отсутствовали, один разбили, второй на буксире увезли изучать.
Я же не задержался, заправил «мессер», но убрал его, заменив «Шторьхом», взлетел и направился к Белостоку. Там переоделся в гражданское и пока сонные немцы особо не смотрели
После этого покинул окрестности Бреста. Также на «Шторьхе» полетел и посетил ещё два бывших наших аэродрома, у Кобрина и Барановичей, набрав ещё двенадцать «ЛаГГ-3», девять «Як-1», шесть «Миг-3», и восемь «Ил-2», и всё, свободного места нет. Так я выкинул те, что как доноры решил использовать, и набрал ещё девять «Як-1», тут пришлось слетать в Прибалтику. На два аэродрома там. «Мессер» использовал. Добыл ещё четыре «СБ» в полном порядке, семь «Як-1», и двадцать два «ЛаГГ-3». Их вообще не использовали, в боях те не участвовали, захвачены были в первый день войны. Вот теперь точно всё. Полон. Так и добрался до нужного леса, как раз вечер был. Усталость, кстати, снимал лекарским амулетом. Как раз темнеть начинало, когда мой «Юнкерс-52» совершил посадку на поляне. И да, сканер показал, что наш «ПС» уже вернулся, и тут изрядно освобождённых командиров в лесу, с тысячу точно будет, значит, Андреев приказ выполнил. А вот мне передали письменный приказ, Шапошникова, категоричный, немедленно вернутся. Так они не знали? Что ж, забрав в основном лётчиков, и авиаинженеров из освобождённых, на двух машинах мы вскоре и вылетели обратно к Москве. Благо стемнело. Остальные командиры получили приказ выходить к нашим, своими силами. Вот так и улетели. Да, обоих осназовцев забрал. А я достал связной «мессер», сам за штурвалом, сюда двух лейтенантов и Андреева. Вчетвером и летели обратно, нагнав оба транспортника. А я был всё равно доволен. Быстро сделал то, что планировал совершить за неделю. Не зря торопился. Так что возвращению был не против.
А там меня обратно в больницу, маршал поорал, и охране запретил выпускать. До особого распоряжения. Бойцов моих обратно в дивизию пока. У меня по действию в тылу не допрашивали, хватило рапортов от Андреева и его бойцов.
***
Скучно было, только Ирина скрашивала вечера. Кстати, у меня уже накачалось шестьсот килограмм в аурном хранилище. Это я к тому, что когда обносил армейские склады у Бреста, приметил очень миленькую помощницу главного интенданта. Его любовница и секретарша, как я понял. Вкусы у нас с тем майором совпадали. Ну и прихватил. На будущее. Пока в хранилище, я не в том был состоянии, чтобы производить на неё впечатление. Брал чисто как военно-полевую жену, до конца войны. Дальше домой отправлю. Ирина пусть детьми занимается. Тем более похоже та в залёте, потом врачи подтвердили, третьего ребёнка вот ждём. Похоже это я напроказничал. Впрочем, пока лежал в больнице, та даже пару раз со мной ночевала. Палата индивидуальная, почему бы и нет? А так общался с другими генералами, тут их хватало, гулял на парку, спортом начал заниматься, бегом, хотя бы медленно, подъёмом на турнике, врачи постепенно разрешали большие и большие нагрузки, и категорически отказывались выпускать с территории. Впрочем, я нашёл выход.
Подал рапорт выше, что готов провести лекцию о современном применении авиации с учётом нынешних боёв. А я считался довольно опытным лётчиком, и опытным командиром крупного соединения, заинтересовались, и вот шестого августа, синяки почти исчезли, только желтоватые следы от них остались, мне и назначили лекцию на два часа дня, в общем зале Академии Генштаба. Буду читать лекцию для курсантов Академии и желающих, что захотят посетить. Там будут открыты двери. Имею ввиду желающие, что могут подать заявку, от майора и выше. А за день до этого, пятого августа, меня вдруг приодели в парадное и нас с Ириной в Кремль, вторую Звезду Героя получил. Правда, куда назначат так и не узнал. Похоже сами ещё не знают. Ну а шестого августа, на машине, прислали за мной, уже к зданию Академии. Там встречали, ректор Академии был. Кстати, из-за того, что «Юнкерс» и связной «мессер» я потерял на аэродроме под Москвой, забрали как трофеи, у меня свободно в медальоне почти семь тонн. Прикидываю чем заполнить. Тут же пришлось отвлечься, меня провели в зал, переполнен, под две тысячи слушателей, генералов хватало, немало командиров от ВВС, треть от общего числа, точно есть. Удивило присутствие гражданских, в костюмах, с три десятка, что также присутствовали и занимали не последние места. Пока же положив папку с листами доклада на стойку, мне особо подсказки не нужны, но пусть будут под рукой, так спокойнее, и осмотревшись, поздоровался.
Ранее ректор представил меня, да и большинство и так знало из газет. Кстати, акустика в зале отличная, я чуть повышал голос, но не более. Меня слышали все, в зале стояла тишина.
– Что ж, не будем тянуть с вступлением, начнём нашу лекцию. Штурмовая авиация, или бомбардировочная, обсудим под конец лекции, и начнём с злободневной сейчас темы, истребительные части. Да, данный момент, у нас это больной вопрос. Как не крути, но мы потеряли контроль неба. Сначала немцы захватили небо на севере, потом на юге и недавно окончательно передали инициативу в руки вражеской авиации в центре, в западной части. Если недавно могли поднять бомбардировщики, даже под прикрытием истребителей, то сейчас стаи «мессеров» налетают, и как пираньи вырывают куски, оттесняя истребители прикрытия. Бывает, из наших из того вылета никто не возвращается. По сути девяносто процентов нашей авиации мы потеряли, из чего мы можем сделать вывод, что окончательно передали инициативу в руки противника. Однако и потери немцев тяжелы, и они пока не могут их восстановить. В Люфтваффе всё держится на профессионализме лётчиков, а не на количестве, и мы этих профессионалов немало проредили. А новых готовить, нужно время. Очень большой ценой немцы взяли контроль над небом, и по сути сейчас как колосс на глиняных ногах, подкинуть резервы, удар, и посыпятся. Впрочем, небо просто так они нам не отдадут. Сейчас же поговорим о наших истребителях. У нас есть устаревшие для современной войны истребители «И-шестнадцать», и три типа новейших машины, «Як-один», «ЛаГГ-три», и «Миг-три». Почему мы, имея солидное количество этих истребителей, замечу, что в два раза превышающие таково у противника, отдали небо, позволяя теперь им бомбить и штурмовать наши войска? Причина, конечно же в неправильной организации службы управления, тактики и использования машин. Всего три причины, отчего всё и рухнуло. Если проще, современные уставы и нормативы ВВС, это мусор, которым можно печи топить. Ни на что больше они не годятся. Горько это осознавать, но это так. Возьмём для примера мою дивизию, коей я командовал. Бывшую теперь дивизию, что недавно стала первой в ВВС, получившая звание гвардейская. Причина проста, я просто выкинул все эти нормативы, и воевал так как сам видел, правильно и толково, и учил своих командиров воевать правильно. Результат на лицо.
Взяв с подставки стакан с водой, сделал пару глотков, промочить горло, и продолжил.
– Конечно, так не все могут поступить, это мне на карьеру наплевать, после войны планирую подать в отставку, поэтому и теряют полки. Они стачиваются в ноль. Вот и обсудим причины почему это происходит. Про бестолковость, отправлять туда, где нет немцев, бессмысленно рубить винтами воздух, говорить не буду, вы итак знаете. Везде, хоть наземные силы, хоть воздушные, самым главным является разведка, вот по ним и работают. У меня в дивизии разведка была на высоте. Вернёмся к истребителям. Да, «И-шестнадцать» устаревшие машины, однако высокоманёвренные, и если не играть по правилам немецких лётчиков, на что идут многие из наших пилотов, то бой может идти на равных. Если же следом за немцами на вертикаль, где немцы сильны, то горят наши «ишачки» только так. Вернёмся к моей бывшей дивизии. У меня было два полка, что имели как раз «ишачки» в составе. Так я вдалбливал лётчикам, сначала командирам, потом простым пилотам, не сметь на вертикаль. Немцы туда уходят, и плевать, отходите, перестраивайтесь, и ждите их атаки. Уходят, отлично, задача выполнена, повезло кого сбить, хорошо. Нет, главное оттянули внимание на себя. Почему потери в этих полках низкие, хотя там как и в других частях много зелёных лётчиков было, сержанты, недавно из училища. Для начала, ещё до войны, я приказал сформировать звенья из четырёх самолётов, летать парами. И лётчики успели освоить это, что здорово подняло управление частей в бою. В одном из полков была сформирована, за счёт четвёртой эскадрильи, отдельная, асов. Задачи ей не ставили, только свободная охота, куда я собрал лучших лётчиков, выдав им сначала шесть «Миг-3», потом добыв ещё, доведя до тринадцати. Последняя машина досталась мне. Может кто помнит, мой бой, за один вылет в первый день войны, сбил пятерых, бомбардировщик и четыре «мессера». Правда и сам горел, прыгал с парашютом. Так вот, у лётчиков был строгий приказ. В маневренный бой не ввязываться, бить противника с высоты, набрав скорость, и сразу уходить вверх, искать нового. Как качели. Сбил
– Можно спросить?
– прервали меня из зала, один из тех, кто в костюме.
– Вопросы ожидались в конце лекции, но пожалуйста, спрашивайте.
Стоит сказать, что в стороне, где виднелись балконы, за шторами одного, сидел на стуле сам Сталин. Его было не видно, один, только охрана рядом, и он внимательно слушал. Видимо это тема по авиации его тоже очень интересовала. Меня же слегка удивило его появление. Сканер показал, с самого начала присутствовал. Я отметил это, но саму лекцию не изменил, просто подавал так чтобы меня хорошо понимали. Тут же разрешил задать вопрос, и услышал его:
– Так в чём причина потерь?
– По современным истребителям?
– Да.
– Я как раз к этому подходил, но поясню. В ошибке определения важности значений. Если проще, наше командование делало ставку на «ЛаГГи» и «миги», предполагая, что бои будут на средних и больших высотах. А надо было на «яки». Основной массив боёв с немцами идёт на малых и сверхмалых высотах, где лучше всего «яки», ну и вполне тянут «ишачки». «Миги» вообще стоило бы убрать с передовой, это чисто истребитель ПВО, да его и создавали именно для ПВО, они должны крупные города от налётов охранять. Думаете создавая эскадрилью охотников я бы вооружил их «мигами»? Всё по бедности, что дают, тем и вооружал. Идеально для охотников идёт «ЛаГГ», со средними высотами. Ещё до начала войны я пытался подкупить нужных людей, обменять «миги» на «ЛаГГи», но там такие цены загнули, плюнул и на «мигах» вот воюю. В идеале, как должно быть. «Яки», самый массовый по выпуску истребитель, основной царь воздушного боя, фронтовая авиация с аэродромами на передовой. Не дальше тридцати километров от передовой. Именно на них вся тяжесть воздушных боёв, прикрытие наших войск, сопровождение штурмовиков, и перехват самолётов противника. «ЛаГГи» же желательно использовать для сопровождения наших бомбардировщиков, и для перехвата вражеских. Аэродромы в тылу на шестьдесят и сто километров. Ну а «миги» как ПВО. Только это сказка ничего с реальностью не имеющая. Из-за острой нехватки самолётов, всё что есть, с заводов сразу отправляют на фронт, и те сгорая, быстро исчезают в горниле войны. Применять их ведь тоже уметь надо. Там где умеют, они долго воюют. Думаю, на этом по истребителям закончим, три причины таких потерь, неправильно применяемое управление, неправильно применяемая тактика и неправильный устав. Есть вопросы?
А вопросы были, почти полчаса потратил, отвечая на них, пока наконец шум обсуждения не превысил пределы и ректор Академии не призвал к тишине. Так что я снова взял слово.
– Что ж, пора перейти к штурмовой авиации, царице переднего края. Из штурмовиков у нас пока один тип самолётов, «Ил-второй». Машина откровенно удачная, но с сильными недостатками. Нет стрелка, что защищает заднюю полусферу. Знаете, в первоначальном виде, у прототипа, место стрелка было, но кто-то приказал убрать. Вроде как облегчить машину. Хотелось бы узнать кто это сделал, выдернуть ему руки, и пришить к заднице. Потому как руки у него точно из неё растут. Чтобы соответствовал своей природе. Ладно, закончим с шутками, и вернёмся к штурмовикам. У меня всего десять «Ил-два» было в дивизии, и я сформировал отдельную эскадрилью, пришлось выделить шесть «ишачков», чисто для их сопровождения и прикрытия. И надо сказать, новая тактика применения и этих машин себя оправдала. Штурмовка артиллерийских батарей, колонн противника. Работа по переднему краю, и везде «илы» показали себя с отличной стороны. Однако, как не крути, десяти машин мало. В полках истребителей у меня были «Чайки», почти три десятка, машины устаревшие, но для штурмовки наземных сил, вполне годящиеся. Их вооружали мелкими бомбами и на направляющих подвешивали эрэсы. Правило применения, введённые в закон, в этих эскадрильях, только одно. Работать на малых высотах, и всегда только один заход, даже если остались цели. Это не «илы» с их бронёй, сбиваются легко даже стрелковым оружием. Дело в том, что работали они в основном по колоннам противника, боевым или обеспечения, а такие колонны хорошо защищены зенитками. Второй раз атаковать они просто не дадут. Поэтому «Чайки» уходили на дополнительные цели, отрабатывали там одним заходом, и пустые возвращались на базы, что и позволяло им продержаться долго. Сейчас из трёх эскадрилий существует одна, машины в неё свели, да и осталось их там меньше десятка. Но опыт лётчики получили огромный. Как видите, у штурмовиков своя специфика применения. Теперь по бомбардировочной авиации. Использовать её днём при господстве противника во воздухе, не просто нельзя, это преступно, поэтому те части что остались, желательно переформировать в ночные полки. Днём разведчик на скоростном истребителе ищет цели, ночью их отрабатывают бомбами. Так и никак иначе. Тогда эффект от их действия будет значимым. Пока нашего полного господства не будет, использование бомбардировочных частей, это бесполезная трата ресурсов. И прежде чем перейдём к вопросам, объясню концепцию применения авиации, на данном этапе с большими у нас потерями. Для начала наличные фронта, слишком большая масса войск, их нужно раздробить, на три-четыре фронта. Например, отказаться от корпусов, три-четыре дивизии, две-три стрелковых, и танковая, и вот армия. Пять-шесть армий, общевойсковые и танковая. Фронт готов, с названием по месту базирования. Такими фронтами легче управлять, и реагировать на внештатные ситуации. Далее, отказаться от ВВС фронта, а сформировать воздушные армии, номерные понятно, где сосредоточить не смешанные дивизии, а по типу самолётов. Истребительные, штурмовые и остальные. Отдельные разведывательные эскадрильи или транспортные. А если оставлять смешанные, то по типу, бомбардировщики плюс истребители, или штурмовики плюс истребители, чтобы командиры могли их задействовать для прикрытия. Потому что истребителей не допросишься, а тут свои. Обязательно вывести авиацию из подчинения армии, они не умеют применять её, и не хотят учиться. Первые месяцы войны это наглядно доказали. Нужно создать отдельный род войск. Армии придавать фронтам, дальше армейские командиры дают цели, и командиры воздушных армий, сами готовят операции, определяя какие потребуются силы, и выполняют. В принципе, это всё. Что по моему решению, что смешанные дивизии нам не нужны. Скажу так, на своём опыте убедился, что при грамотном управлении смешанные дивизии как раз очень неплохо можно использовать против противника. На начальном этапе войны многие командиры дивизий это тоже поняли. Хотя может и не все. Дальше ожидается долгая война, и если сформируют воздушные армии, а всё к этому идёт, скорее всего в следующем году, то там смешанные дивизии уже не потребуются. Будут только мешать. Сейчас же они нужны, потому что дивизии передали войскам, и чтобы выполнять заявки нужны разные типы самолётов. Моя дивизия поддерживала механизированный корпус, и хорошо это делала. Комкор часто благодарил. Война будет долгой, кровавой, с большими потерями. Но мы победим, в этом сомневаться не приходиться. Взять меня, я имею уникальный дар, в следствии автоаварии, хорошо вижу в темноте, немцы думают, что советский самолёт, пролетающий ночью, ничего не засёк, а я лично летая над ними, наносил на карту все свежие данные по продвижениям войск противника, и не только искал цели для своих ночных бомбардировочных полков, но и передавал свежую информацию в штаб фронта, где с нею работали, что улучшало управление войсками и позволяло отбивать атаки. Взять для примера попытку немцев создать котёл, ударив в середине июля на стыке Южного и Юго-Западного фронтов, моя дивизия, как самое боеспособное подразделение, принимало участие в тех боях. Как вы знаете, Юго-Западный фронт дугой уходит в сторону противника. Немцы желают его срезать. Ударят в районе Рославля и из-под Умани. Однако, чтобы захлопнуть такой большой котёл, на что у них силы и возможности есть, нужно создать котёл, куда попадёт масса войск Южного и Юго-Западного фронтов. Именно что под Уманью. Уманский котёл. Силы те задействовали немалые, но мы отбились. Представьте себе ночь, пехотный полк Вермахта на полевой стоянке, спят под открытым небом или в палатках. Обычно состав в три тысячи человек в полку. И ковровая бомбардировка полка «СБ», где чуть больше пятидесяти машин. Тысячи мелких бомб в полсотни килограмм. Точно, в линию, оставив на месте полка фарш? Представили? А я, всё видя, сам наводил этот полк на такие заманчивые цели. В полной темноте. И полк успевал за ночь сделать по два вылета. Именно по пехоте. Ещё у меня было два полка «Су-два», лёгкие бомбардировщики, неплохие в своем классе, я их тоже лично водил, но по ближним тылам противника, что стоял против механизированного корпуса, который мы поддерживали. Уничтожали артиллерийские батареи, тылы, стоянки бронемашин, или грузовых, склады и штабы. Даже работали по эшелонам на железной дороге. Для этого даже была выделена отдельная эскадрилья «сушек». Немцы почти на пятьдесят километров продвинулись, вскрывая нашу оборону, именно поддержка авиации тогда помогла сдержать натиск, и противник понёс просто огромные потери, потеряв все подвижные части. Именно по ним мы и били, а без них прорыв в глубину невозможен. Это и остановило их. Однако противник от своих планов не отказался, перебрасывает резервы, думаю скоро вы услышите и про Уманский котёл и то как попал, вместе с Киевом, в котёл весь Юго-Западный фронт. Сил у них для этого хватит. А теперь готов ответить на вопросы. Кто первый?