Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист
Шрифт:
– А там как раз внизу лагерь для военнопленных. Охрана очень долго меня била. Лётчик-то их погиб. Так била, что я память потерял, очнулся на следующий день, никого не узнаю. Сейчас многое восстановилось, что-то помню, но не всё. Раз часть восстановилась, надеюсь и остальное вернётся.
– А бежал зачем?
– Так добьют же! Я гимнастёрку скинул, но всё равно узнавали, когда раздача еды была. Недолго бы мне осталось. Видел, как выводили бойцов НКВД, политработников, выявляли евреев, и расстреливали. Там у лагеря целый ров, больше двух сотен расстрелянных. Поиздеваться ещё любят.
– Даже так? Потом рапорт напишешь, что видел. А евреев
– Так обрезанные или нет. Парни с Кавказа, которых с евреями постоянно путали, возмущались, что с ними так ошибаются.
– Ну да, такое может быть… Вот что, тут недалеко самолёт стоит, вроде цел. Надо глянуть. Может сможем к нашим перелететь?
– Да там не только от самолёта зависит. А от площадки где стоит. Не везде где смогли сесть, потом можно взлететь.
– Разбираешься, это хорошо. Самолёт двухмоторный, бомбардировщик. «СБ». Сколько может людей на борт взять?
– До предела?
Уже темнело, почти ничего не видно было, но мы продолжали сидеть у берега ручья и общались.
– Да.
– На месте штурмана двое. На месте стрелка-радиста человек шесть, но стрелять, отбиваться, уже не выйдет. Если отсек для бомб пуст, там ещё шесть-семь. Ну и одного на место пилота, сяду на колени, мелкий же, и всё.
– Нормально, - явно мысленно подсчитывая, сказал старлей.
– Умещаемся. А самолёт должен взлететь, сержант, всё сделай, но подними его в воздух.
– А что такое?
Чуть помедлив, старлей всё же признался:
– Раненый генерал у нас, плох он, к врачам нужно, вся надежда была на самолёт. Мало ли лётчик сбитый встретится, искали, а тут ты вышел. Судьба.
– Ха, а я ещё на километр думал дальше проехать и там машину покинуть.
В этом время к нам подошли. А факелы горели, два, ими освещали, рассмотрел носилки с генералом. Всего было тут полтора десятка бойцов, да похоже разных родов войск. Двое танкистов точно. Так что задерживаться не стали, и двинули похоже обратно в сторону Бреста. Видимо там был самолёт. Перед тем как покинуть лес, факелы потушили и шли при свете луны. Меня один боец поддерживал. Я устал конечно, но собравшись с силами упорно шёл. Шанс на спасение, его я упускать не желал. Лишь к полуночи мы вышли к самолёту. Сверкал остеклением кабины. С этой стороны вышли к нему.
– Это не «СБ», это «Ар-два», - озвучил я, подходя к самолёту.
– И в чём разница?
– спросил не старлей, а старшина с пулемётом, видимо тот самый Байбаков. Больше такого оружия в группе не было.
– Это не бомбардировщик, а пикировщик. Бомбовый отсек меньше. И дальность полёта тоже. Фиг его знает сколько у него топлива осталось. Нам километров на двести и у своих будем.
– Так, Антонов, займись самолётом. Вы двое ему помогать, остальным отдыхать.
– Костёр разведите, свет нужен, и пару факелов, - сказал я.
– Немцы увидят.
– И подумают, что свои, кто ещё так нагло костры будет жечь?
– И возразить нечего. Так вы трое, за дровами. Вы...
Старлей командовал, отправляя людей кого по дрова, кого на охрану. Всем дело нашёл, только один сидел у тела генерала, присматривал за ним. Я же смысла не видел заниматься самолётом. Как без света? И амулета ночного виденья не имею, так что ждём. Дрова нашли где-то, притащили, и развели костерок в ямке, факелы сделали, но вплотную к машине не подносили, тут всё очень легко горит, вот я и занялся машиной, пока остальные терпеливо ожидали. Десяти минут мне хватило чтобы вынести вердикт.
– Не понимаю. Самолёт
– Так что, можно лететь?
– спросил старлей.
– С чего это? На рассвете полетим. Я в темноте ничего не вижу, а на аэродромах затемнение, тем более лететь нужно на крупный аэродром, где врач и рядом госпиталь. Думаю, подойдёт Гомель. До него отсюда часа полтора лететь.
– И что ты предлагаешь, отдыхать?
– Отдых нам только снится, товарищ старший лейтенант. С самолётом что-то не так. Я даже сомневаюсь, что мы моторы запустим. Явно же аварийная посадка произошла. Думаю, проблемы с топливом. Значит, бензопровод. Проблема редкая, если по недосмотру залили грязное топливо, но такое бывает.
– А на одном моторе?
– На одном моторе и лётчики бы долетели до базы, тем более пустые. Скорее всего оба мотора встали, а значит, проблема в центральной магистральной топливной системе.
– Значит, чистить надо, - решил старлей.
– Чем? У меня инструментов нет. В самолёте тоже. Проволоки нет для прочистки.
– А от автомобилей инструменты подойдут?
– Думаю да, можно поискать подходящий ключ, чтобы открутить гайки трубопроводов.
– Байбаков!
– окликнул старлей старшину.
– Видел тут в километре мы брошенные машины проходили? Берёшь двух бойцов и бегом туда.
– Под сиденьями водителя смотрите, они обычно там инструмент держат. Может проволоку найдёте. Всё тащите, - подал я голос.
Те убежали, я же взял факел, этот свежий, только разожгли, и сообщив что хочу посмотреть поле, мало ли рытвина или овраг, и направился в ту сторону куда смотрел передок самолёта. Старлей рисковать не стал, со мной одного бойца с карабином отправил. Тут сразу нет, метров сто прошли и ложбина. При разгоне влетим, сложиться передняя стойка и разобьёмся. Это я и озвучил бойцу. Вернулись и по следам самолёта прошли. На четыреста метров прогулялись. Вот тут более-менее, потрясёт конечно, но взлетим. Причём, старлей бросать своих людей не собирался, лететь так всем. Это вызывало уважение. Пока же вернувшись, я стал открывать капоты, чтобы иметь доступ к двум выходам трубопровода. Остальное скрыто в фюзеляже. А вскоре и старшина вернулся, причём нашёл три сумки в разных машинах. Порядок. Сразу нашёл нужный гаечный ключ, и стал откручивать гайку, где трубка подходила к распределительному узлу. Открутил и снял, покапало и всё.
– Кран открыт, а топливо не течёт. А должно течь. Говорил же магистраль.
Дальше перекрыл кран, у бака, и отвинтил верхнюю гайку. Проволоки нашли четыре мотка. Три сразу нет, мягкие, один вообще из меди, а вот четвёртый, тонкая и сталистая проволока, подходила. Откусив кусачками три метра, дальше Байбаков снизу совал и заталкивал в трубку, а другой боец сделал на конце загиб и крутил проволоку, чтобы она вращалась, двигаясь в трубке. Я это всё объяснял и показал, как делать. Встало уже через тридцать сантиметров, а трубка длиной метра два. Так что отколупывая типа гудрона, снова совали, очищали конец проволоки, я ту загнул кусачками чтобы гудрон срывать с места. И вот так отколупнули немного, вытащили, очистив, и дальше. Почти два часа возились. Бойцы иногда менялись, пока не прошла, резко проволока пошла вверх. Отлично. Но прочистили место зазора ещё несколько раз, вытаскивая этот гудрон. Даже на мягкую резину больше похоже. Но прочистили. Так что присоединил верхний фланец, и открыл кран.