Спэнсер Коэн. Книга 3
Шрифт:
– Это здесь. – Кивком Льюис указал направление и остановился возле простецкой могилы из белого мрамора. Цветов не было, и я задумался, приносили ли их сюда в принципе. Мысленно я отметил: нужно будет организовать ежемесячную доставку ее любимых роз.
Я прочитал выгравированное на надгробии имя.
– Мэрион Коэн.
По указанным датам можно было подсчитать, что не стало ее в возрасте семидесяти пяти лет, а чуть ниже были строчки из ее любимой песни. Те самые, что я вытатуировал на руке поверх роз.
Я приподнял рукав футболки и показал Льюису.
–
Эндрю молча обвил меня рукой и стал моей опорой, что у него великолепно выходило.
Мраморное надгробие было прекрасным, и у меня не осталось сомнений, что она проработала каждую деталь задолго до смерти. Но кое–что было упущено.
– Если слово «мама» означает человека, который о тебе заботится, любит, обеспечивает и поощряет, то она была моей мамой. Не она дала мне жизнь, но в каком–то смысле все–таки дала. Грустно, что прохожие не будут знать, что она была любима. Здесь должно говориться: «Обожаемая Спэнсером мама».
Эндрю протянул мне букет, и, сделав шаг вперед, я положил розы на могилу.
– Я думаю о тебе каждый день, – обратился я к ней. – В твою честь по–прежнему пью зеленый чай. По–прежнему проигрываю твои любимые пластинки. По–прежнему готовлю по твоим любимым рецептам. Я стал тем, кем стал, потому что ты мне разрешала. И я всегда буду тебе благодарен. – Я позволил слезам скатиться, плакать мне было не стыдно. – Она меня любила, тогда как никто больше не любил.
Эндрю встал рядом со мной, обнял за талию и прислонился лбом к моему плечу. Не произнеся ни слова, он дал мне понять, что я не был одинок. Я развернулся, и, притянув к себе, он крепко меня обнял. Обвил рукой мою шею и чмокнул в висок. Я вдыхал его аромат и наслаждался этой надежностью, этим теплом, которые отыскал в его руках.
Удерживая Эндрю одной рукой, я посмотрел на Льюиса. Они с Либби стояли чуть позади, у обоих слезились глаза.
– У нее была похоронная служба?
Он кивнул.
– Только на кладбище.
Я улыбнулся.
– Она ненавидела церкви.
– Пришло море людей.
– Жаль, я не знал.
Льюис насупился.
– У тебя есть полное право злиться, что тебе не сообщили. Прости, что не сказал. Я должен был. Извини.
– Я злюсь не на тебя, – заверил я.
– Какая–то лажа, – прошептал Льюис. – Кругом.
Я глубоко вдохнул и неспешно выдохнул.
– Знаешь что? Да. Кругом. Кроме сегодняшнего дня. Мы же можем начать с этого момента, да? Ты и я, у нас же все хорошо?
Вытирая остатки слез, Льюис провел руками по лицу, захохотал и кивнул.
– Я был бы не против.
Я отпустил Эндрю и обнял брата. Годы обид никуда не делись, но начало было положено. Он крепко меня сжал, потом похлопал по спине и шагнул назад. И от души улыбнулся.
– Хотите перекусить? Я очень хочу. Может, пообедаем?
В знак благодарности за нахождение рядом я вновь обнял Эндрю.
– Хочешь
– Ты ж меня знаешь, – ответил он. – Я всегда хочу есть.
Я улыбнулся Льюису.
– Звучит отлично.
По пути к машине Льюис задал вопрос:
– Могу я кое о чем спросить?
Я пожал плечами.
– Разумеется.
– Почему вы остановились в «Атолле»?
Я хмыкнул.
– Ну, понимаешь, изначально я подумывал остановиться в другом месте и вместо того, чтоб платить отцу хотя бы цент, сделал бы выручку конкуренту. Но потом до меня дошло, что возможность поспать с мужчиной в одной из его постелей просто превосходная, и я решил от нее не отказываться.
Льюис остановился и уставился на меня поверх крыши машины. Потом откинул голову назад и расхохотался.
– Боже мой, ничего смешнее за весь день не слышал.
Мы забрались в машину, и Эндрю явно пребывал в замешательстве.
– В одной из постелей твоего отца?
– Сетью отелей «Атолл», – отозвался я, – владеет мой отец.
Рот Эндрю распахнулся, и он охнул.
Льюис фыркнул и втиснулся в поток машин.
– Если б ему было известно, что ты остановишься с парнем в «Атолле» в Бонди, у него случился бы удар.
Я засмеялся и поднес руку Эндрю к губам.
– Именно по этой причине я так и поступил.
Глава 12
Выбранный Либби ресторан располагался в северной части пляжа Бонди. Льюис припарковался возле отеля, и мы отправились как были, переодеваться не стали. Одежда наша была повседневной, практичной и вполне подходящей.
Мы выпивали и смеялись. Витавшее в воздухе настроение было смесью облегчения и счастья. Появилось ощущение, что Льюис давненько не испытывал подобных эмоций. И если хоть на миг мне показалось, что мое отлучение от семьи никак не повлияло на братьев, то я ошибался. Арчер столь рьяно сражался со своими собственными тайнами, что больше не смог выносить их тяжесть, а Льюис страдал в одиночестве.
Да, мой мир перевернулся с ног на голову, и меня, точно мусор, не принимали во внимание. Но у меня была тетя Марви. У меня был человек, который меня забрал и показал, что такое любовь безо всяких условностей. У моих братьев ничего подобного не было.
Я начал подумывать, что, по сути, мне повезло больше.
Льюис поднял бокал.
– За новое начало.
Мы чокнулись бокалами и повторили тост:
– За новое начало.
Льюис сделал глоток.
– Знаешь, вернувшись домой после похорон Арчи, я позвонил твоему адвокату. Пришлось набирать несколько раз, потому что не удавалось вспомнить его имя. Помню, что из–за завещания тети Марви отца чуть не хватил удар, и он привлек целую кучу адвокатов. Но я его все–таки отыскал и попросил передать новости об Арчи. По прошествии двух дней я позвонил снова, и он сказал, что говорил с тобой и передал мои контакты. Мне казалось, ты давно уже плюнул на эту семью. Я ни на секунду не осудил бы тебя, но должен был попробовать.