Спи крепко, милая
Шрифт:
Феллоуз заглянул в свои пометки.
– Какой-то шарф?
– Шерстяной, серый, точнее, цвета антрацита.
– Одежда хорошая, качественная?
– Я не слишком разбираюсь в мужских вещах. Мне они показались средними.
– С того понедельника он больше не давал о себе знать?
Она печально покачала головой.
– С того дня я больше ничего о нем не слышала. Он сказал, что позвонит сразу же, как только представится возможность, но до сих пор так и не объявился.
– Можете описать его лицо?
Она снова прикусила
– Я думаю, это очень красивое лицо. Я могу закрыть глаза и вижу его перед собой во всех подробностях, но описать мне трудно. Это...это...
– она беспомощно жестикулировала.
– Лицо...Глаза, нос... обычный нос, не слишком большой и не слишком маленький, может быть, его рот был немножко шире обычного.
– Подробнее вы описать не можете?
Она покачала головой.
– Родимые пятна? Шрамы? Другие особые приметы?
– Не на лице. У него одно небольшое родимое пятно ...тут она снова покраснела, - на бедре, и другое - на правой лопатке. Больше я ничего не помню.
Феллоуз ерзал на диване.
– Мисс Шерман, вы действительно сказали мне правду, что не имеете намерения увидеть его снова?
Она с серьезным видом кивнула.
– Да, это правда.
– Что вы сделали со своими чемоданами.
– Какими чемоданами?
– Я полагаю, вы что-то брали с собой в Нью-Йорк...
– Два, конечно. Один чемодан. Но я не понимаю, что вы имеете в виду. Что я с ним сделала? Привезла обратно домой.
– Можете его описать?
– Коричневый...я бы сказала, бежевый. Старый, он у меня уже много лет.
– И никаких других чемоданов у вас нет?
– Нет. А зачем? Я ведь никуда не выезжаю, честное слово.
– И у вас нет зеленого кофра?
– У меня нет никакого кофра.
Феллоуз понимающе кивнул и продолжил свои записи.
– И ещё один вопрос, мисс Шерман. Я полагаю, вы немного осмотрелись в том доме?
Она замялась.
– Да, немного.
– Не везде?
– Одна задняя комната в доме была заперта. Он сказал, что использует её как кабинет, и там хранятся важные материалы.
– О них вы не спрашивали?
– Нет. Меня это не интересовало.
– Мисс Шерман, надеюсь, вам ясно, что было в высшей степени наивно и глупо отправиться с мужчиной, о котором вы ничего не знаете. Но я рад, что вы, по крайней мере, оказались достаточно умны, чтобы не проявить любопытства и не захотели осмотреть ту комнату.
Она подалась вперед, приложив руку к груди.
– Что вы хотите сказать?
– В той комнате не было никаких важных материалов. Он прятал там труп другой женщины.
Охваченная ужасом Джейн Шерман привстала с кресла.
– Нет... Вы хотите меня напугать?
– Таким не шутят. И если бы вы оказались слишком любопытны, мисс Шерман, наверняка вас бы тоже постигла эта участь.
Джейн Шерман пронзительно вскрикнула, закрыла лицо руками и истерически зарыдала. Феллоуз встревоженно
Наконец он обхватил её, прижал к себе, чтобы унять её дрожь, и зажал ладонью широко раскрытый рот. Это приглушило крики, но только до тех пор, пока она не сумела высвободить голову и закричать снова. Он поднял её, понес в спальню, а она продолжала беспрестанно кричать. Положив несчастную на постель, Феллоуз стал искать ванную, все ещё вздрагивая от пронзительных воплей.
Вернувшись со стаканом воды, он вылил его ей на лицо. Она зафыркала, но лишь на минуту, потом опять начала рвать на себе волосы, царапать лицо и издавать пронзительные вопли.
Он принес второй стакан и прицелился получше. На этот раз она захлебнулась и села, кашляя и хватая ртом воздух. Он похлопал её по спине, когда она начала корчиться от удушья, а лицо побагровело.
Джейн Шерман с трудом отдышалась и упала ничком на кровать, обливаясь горькими слезами.
Феллоуз, тяжело дыша, стал рядом.
– Сожалею, мисс Шерман. Я не хотел так волновать вас.
Он продолжала рыдать, но истерический припадок миновал. Феллоуз, повернувшись к окну спальни, взглянул на соседний дом и спросил себя, сколько соседей все это слышали. Он ожидал увидеть лица в окнах, услышать вой полицейских сирен, но соседний дом казался вымершим, никого не было видно. И ничего не слышно.
Шеф откусил порцию жевательного табака и машинально стал его жевать, ожидая, пока иссякнут слезы.
Джейн понадобилось целых пятнадцать минут, прежде чем она обессиленно затихла. Затем приподнялась, опершись на локоть. Феллоуз смочил в ванной полотенце и подал ей, чтобы вытерла лицо. Она, как послушный ребенок, подняла голову и вздохнула.
– Я этого не вынесу...
Он отнес полотенце и вернулся обратно.
– Что же мне теперь делать?
– спросила она.
– Я бы вам посоветовал все забыть.
– Мне хочется умереть.
Он возвышался над ней, покачивая головой.
– На вашем месте я бы радовался, что вам повезло остаться в живых. Я вовсе не хотел бы умереть.
– Но он... Но он убийца! Как он только мог?
– Люди бывают разные, а он самого худшего сорта...
– Я для него совсем ничего не значу. Он убил бы меня просто так, верно?
– Вполне возможно. Знаете, не стоит нам оставаться в этой спальне. Вернемся назад, сядем и спокойно обсудим, как вы можете нам помочь.