Спорим, она будет моей?
Шрифт:
— Мечты-мечты… — мурлычет он и сворачивает обратно в кафе. — Девичьи мечты так прекрасны.
За ним закрывается дверь с оглушительным хлопком. Или, по крайней мере, мне он кажется оглушительным. Я так и стою, прижавшись к стене и сжимаю кулаки. Чувствую себя оскорбленной. И не совсем понимаю, почему. Неужели еще минуту назад мне и правда хотелось, чтобы он…
Да нет, глупость какая-то.
Срываюсь с места и шагаю в противоположную от остановки сторону. Мне нужно проветриться, взять себя в руки. Может, и колени перестанут дрожать. Совсем уже спятила! «Ты же знаешь, что он играет с тобой. Ты все знаешь, — твердит мой внутренний
Наверняка, Калиновский думает, что я влюбилась в него по уши. Поэтому и заставляю его бегать за мной. Только вот он ошибается, очень ошибается! Я просто хочу, чтобы его перестали считать пупом земли. Он – обычный парень. Как все. Ну, может, немного красивее других. Что теперь? Пусть раньше он ни за кем не бегал, а бегали за ним, все меняется. Он узнает, каково это – уважать девушку, а не просто играть с ней. Я добьюсь этого!
Неожиданно кто-то хватает меня за локоть, и я подскакиваю на месте. Где-то я ее видела. Ну да, точно, в школе, где же еще? Короткие идеально гладкие блестящие черные волосы, острый, чуть вздернутый нос, резкие черты лица. Она выглядит старше. Если бы я не знала, что она учится в школе со мной, решила бы, что ей за двадцать. И глаза какие-то раздражительные, нетерпеливые, несмотря на дружелюбную улыбку.
— Полякова, — называет она мою фамилию так ласково, приторно сладким голоском, даже волосы на руках встали, хотя, казалось бы, никакой опасности нет. — Ты ли это?
Что за вопрос такой?
— Я, — неуверенно отвечаю.
— Выглядишь… — она делает паузу, пробегаясь безразличным взглядом по мне, — не так, как всегда. Что-то изменилось.
— Э-э, — высказываюсь я.
— Знаю! — как ни в чем не бывало продолжает эта девица. — Решила, что ты лучшие других! Так?
— Что?
— Возомнила себя королевой. Так?
Это ее «Так?» здорово действует на нервы. Звучит как-то угрожающе. Хотя в остальном тон ее голоса вполне дружелюбный, так говорят с близкой подругой, когда хотят втолковать той, что она не права.
— Я не понимаю, — на всякий случай пытаюсь незаметно сделать шаг назад. Но она замечает и сокращает расстояние между нами.
— Матвей Калиновский – не твоего поля ягодка, милая, — продолжает она сюсюкать. — Я достаточно ясно выражаюсь?
— Вполне, — тихо отвечаю я, а остальное уже говорит кто-то за меня, кто-то, кто все еще злится. — Ягодка, надо полагать, твоя?
Она в недоумении поднимает тонкие брови, и улыбка сползает с ее лица.
— Дерзишь? — удивляется она. — Ладно. Но я тебя предупредила. Запомни это.
Она удаляется, вальяжно виляя бедрами. Не представляю, как она умудряется это делать на таких-то каблучищах. Значит, поклонницы Калиновского не все так безобидны, как я думала. Что ж, в этот я раз я решаю вспомнить политику мамы и игнорировать. Потому что другого выбора у меня нет.
* здесь Олеся перевирает названия терминов профессионального бокса (апперкоты и клинчи, соответственно)
Апперкот – особый дуговой удар, выполняемый на ближней дистанции по траектории снизу-вверх.
Клинч – прием, при котором один соперник сковывает руки другого, фактически «обнимая» его и не допуская атакующих действий.
Глава 25. Матвей
—
Так и застываю, не успев донести вилку до рта. Вот не хватало мне этих банальных фразочек от маминой пышногрудой подружки. Они тихонько щебетали на кухне, когда я вошел. Вернее, это мама говорила тихо, а голос ее подруги громом раскатывался по всему дому. Просто, когда я заходил, очередь вещать была маминой: вот и весь секрет.
— Поди у него и невеста есть?
У этой маминой подружки есть одна особенность: она никогда не говорит со мной напрямую, и получает ответы, интересующие ее, от окружающих взрослых. Это она объясняет тем, что совершенно не умеет общаться с детьми. На этот раз я решаю говорить за себя сам. — Нет у меня никакой невесты, — хмуро отвечаю я и наконец-то доношу вилку до рта.
Сразу же на ум приходит испуганное лицо Олеси, вжавшейся в стену кафе. И то, как ее затравленный взгляд смягчается, затем веки смыкаются, а губы трепещут в ожидании. Черт, да мне стоило немалых усилий взять себя в руки и не поддаться на эту провокацию, которую я сам же и устроил. К счастью, разум взял верх. Она была поражена. Не поняла, что это сейчас произошло. Зато я понял. Она не сможет сопротивляться долго.
— На свиданки, значит, бегает? — продолжает допрашивать маму эта крупная женщина. — Эх, помню я времена… — она мечтательно поднимает глаза к потолку, полностью забывая о моем присутствии, и вдруг спохватывается, вспомнив о чем-то важном. — Оль, так мы ведь не закончили! Продолжай, давай. Что было дальше?
Ох уж эти женские разговоры. Мечтаю побыстрее разделаться с жареной картошкой и улизнуть к себе наверх.
— Ой, ладно. Столько уже воды утекло… — говорит мама со вздохом. — Чего ворошить прошлое?
— Ты мне это брось! — сердито и очень уж громко отзывается женщина. — Сказала «А», говори «Б»!
— Да о чем там говорить? — смущенно бормочет мама. — Не отступился. Хотя я и была жестокой.
Мамина подружка громко хлопает себя по коленям.
— Не сдрейфил, значит? Сейчас таких днем с огнем не сыщешь! Раньше все же в мальчишках был какой-то стержень, что ли. Не то что сейчас… Волосы в розовый красят, прости меня Господи. Так ты чего замолчала? Продолжай, продолжай.
У меня кусок в горло не лезет. Значит, подруги решили вспомнить молодость. Поболтать о былых похождениях. И я должен слушать, кто там боролся за сердце моей матери? Чудесно. Просто отлично! Я уже собираюсь оставить эту несчастную картошку в покое, когда слышу то, отчего меня бросает в дрожь.
— Ну… Прыгнул с тарзанки, сломал руку. Это я узнала позже, а так он даже не кричал, ничего такого. Просто крепко сжимал локоть здоровой рукой и улыбался. Думал, бедолага, что теперь я буду с ним.
Медленно поворачиваюсь к ним и, не моргая, смотрю на маму. Ее лицо светится от воспоминаний. Давно я такого не видел. Обычно она мрачнее тучи. Наши взгляды встречаются, и она испуганно прикрывает рот рукой.
— Ой, ты еще здесь?
Молчу и продолжаю сверлить ее взглядом. Таких совпадений просто быть не может! В моей голове со скрипом и шумом начинает складываться картина. Значит, вот она, та самая роковая взрослая незнакомка, разбившая сердце Владу. Одному брату, значит, разбила сердце, а за другого вышла замуж. Это все обретает смысл. Я имею в виду то, что мой отец и Влад в контрах. Все вечно крутится вокруг баб.