Спорим, она будет моей?
Шрифт:
Так вот, значит, как ее зовут. Сразу же в голове всплывает образ Карины. Черт, она ведь чуть не столкнула меня с балкона! О, Господи!
— Да ты не волнуйся так. Я ничего ему не скажу о нашем разговоре.
— Чего не расскажешь?
Я вздрагиваю и все-таки соскальзываю со стула. На Матвея я теперь смотрю, сидя на полу. Он закусывает губу, чтобы не расхохотаться, и мне хочется его ударить.
— Так, ладно. Нужно отвезти тебя домой, мисс Катастрофа, — говорит он, помогая мне подняться.
Я сердечно благодарю дядю Матвея
Мы бредем по тротуару и молчим, пока я не решаюсь нарушить тишину.
— Что это было за шампанское такое? — возмущаюсь я. — Разве в таких шикарных особняках не должны подавать крутые и дорогие напитки?!
— Это и было крутое и дорогое шампанское, — смеется Матвей и предугадывает мой следующий вопрос. — А то, что тебе так хреново, так это потому, что ты опустошила весь бар!
— Не смешно! И там еще оставалось, я точно помню!
Отсмеявшись, Калиновский вдруг напускает на себя серьезный вид.
— Влад просил тебя держаться от меня подальше?
Не знаю, что говорить. Дядя Матвея мне понравился. И он очень проницателен, если заподозрил что-то неладное.
— Это неважно… Мы просто болтали. Он – классный.
— Влюбилась? — дразнит меня Калиновский.
— А ты?
Он непонимающе пялится на меня и хмурит брови.
— Влюблялся когда-нибудь?
Он резко отводит глаза, и все мышцы его лица напрягаются. Складка на переносице становится все глубже. Мне кажется, он вот-вот лопнет от такого мыслительного процесса.
— Это не твое дело, — жестко отвечает он спустя несколько секунд.
— Она… Очень обидела тебя, да?
— Не суй нос в мои дела! — орет он мне прямо в лицо, разворачивается и быстрым шагом уходит.
Ну что ж, тоже своего рода прощание. Мы почти что дошли до моего дома. Я прислушиваюсь к своему телу, и у меня такое ощущение, будто бы вместо крови по моим венам гуляет желе.
Я захожу в лифт, и только тогда понимаю, что на мне шикарное, но очень короткое платье Оксаны, а маме я сказала, что буду в библиотеке. И, кстати, эта вонь никуда не исчезла. Грядет что-то страшное. Я вытаскиваю ключи и с третьей попытки попадаю в замочную скважину. Потом со всем разберусь. А сейчас хорошо бы просто завалиться на свою кровать.
Глава 31. Матвей
— Зачем ты ей сказал? Ну кто тебя просил?!
— Остынь, племянник. Кто кому что сказал?
— Ты меня услышал!
У меня прямо кулаки чешутся. Я не мог и подумать, что Влад может так меня предать! Только он знал про Диану. Он один. Я ему доверял, как самому себе, а теперь что? Так важно было не дать мне обидеть девочку, что даже можно секреты мои выбалтывать?
Я так и стою на пороге,
— Может, ты…
— Не зайду я, пока ты не признаешься в том, что сделал!
— Пафоса-то сколько, — хмыкает Влад. — Что я, по-твоему, сделал?
— Рассказал ей про Диану!!!
Влад пожимает плечами и смотрит на меня, как на болвана.
— Хотел бы я сказать, что виновен, но это был не я. О Диане ей рассказал кто-то другой.
С одной стороны, я чувствую облечение: Влад все-таки хороший мужик. А с другой стороны, кто еще, черт возьми, мог знать о моих отношениях с Дианой?!
— А вот теперь объясни, — настойчиво требует Влад, когда я все-таки захожу в его квартиру, — что такого в том, что Олеся знает о Диане?
Я облокачиваюсь руками на кухонный стол Влада, по всей видимости, поживший долгую хорошую жизнь, потому что под давлением он трещит и обиженно скрипит.
— Об этом никто не должен был знать, — недовольно бурчу я.
— Почему? — невинно интересуется Влад.
С каких пор он записался ко мне в психологи? Хотя, чего греха таить, это я сам его туда записал. Не нужно было плакаться у него на плече тогда. Но других плеч поблизости не было, а если бы я не выговорился, я бы, наверно, взорвался. Или замкнулся в себе. И то, и другое – не круто. Так что Владу я очень благодарен, но выражать ему свою признательность прямо сейчас не намерен. Потому что я зол и расстроен.
— Почему?! Ты издеваешься, что ли?
***
С утра я понимаю, что облажался. Ну и что, что Олеся узнала о моей бывшей? Что с того? Я мог сказать, что не понимаю, о чем она говорит. Мало ли кто придумывает обо мне всякие небылицы. Я же пользуюсь популярностью. Слухи вокруг меня так и витают. Помнится, кто-то сочинил байку, что я – альфонс, разводящий зрелых дам на деньги. Смеялся я, конечно, знатно. Даже не стал отрицать этого. И народ почему-то еще больше меня зауважал.
Ну и… Я мог бы рассказать всю правду Олесе. Мог бы надавить на жалость, бросили меня бедного несчастного, пожалейте меня. Да ладно, кого я обманываю, не мог бы. Признать тот факт, что когда-то был слабаком и подкаблучником – да никогда! Это-то меня и взбесило. Она не должна была узнать, что где-то во мне есть эта червоточина.
Влад ясно дал мне понять, что думает, будто я запал на Плаксу. И поэтому, мол, не хочу предстать перед ней не в лучшем свете. Я захлопнул дверь прямо перед его носом. Вообще что-то в последнее время стал нервным. И не запал я на нее! Не могу, конечно, отрицать, что в ней что-то есть… Что-то манящее, необычное, сверхъестественное. Но это все проходит. А популярность, восхищение и уважение других – остаются навсегда.
Выхожу из своей комнаты в пол первого дня. Сегодня суббота, и у меня нет никаких дел. Разве что вот… нужно исправить ситуацию с Олесей. Зря я наорал на нее, зря вспылил. Хочу набрать ее номер, но решаю, что лучше все же поговорить лично.