Справедливость для всех. Том 1. Восемь самураев
Шрифт:
— Я не сплю с мужчинами, — пробормотала Флесса. — После…
Она осеклась.
— Вот и не начинай, — одобрил жуткий старик. — Озорство с девками для тебя отныне тоже под запретом. Сегодня можешь развлекаться, как пожелаешь, попрощайся с прежним бытием. Но если ты после этого нарушишь мое повеление, то пожалеешь об этом.
— Я… — женщина качнула головой, оттянула в сторону слишком высокий и тесный воротник. — Это чересчур.
— Ты станешь маршалом и капталем, — с холодной непреклонностью приговорил старый герцог. — Храбрая воительница, талантливый организатор, завидная партия, чья рука стоит очень дорого. И так далее. Но вот «блудница» — это лишнее слово в длинном перечислении твоих многочисленных достоинств. Ступай. Прощайся с прежней жизнью, готовься к новой.
* * *
Пеший
Арпан — французская мера площади, примерно треть гектара.
Под «маршалом» в данном случае понимается начальник службы тыла.
Капталь (изначально «capitales domini», «главный сеньор») — специфическое определение, в широком смысле применявшееся к выдающимся дворянам Аквитании. Впоследствии его сделали своим уникальным титулом сеньоры Бюша в Гаскони. В данном случае имеется в виду, что патриарх Вартенслебен официально признал дочь не просто своим заместителем и управляющей, но и первым, наилучшим дворянином владения, который достоин командовать всей армией герцогства.
Глава 17
Глава 17
Они стояли на помосте за частоколом у ворот, плечом к плечу — Елена, Гамилла и Бьярн. Утреннее солнце хорошо прогревало землю, выпавший с утра иней таял, обращаясь в капельки чистой росы. Ветра не было, деревенский шум разносился далеко, притом немалую часть общего фона создавал чудовищный храп господина Дьедонне. Слушая устрашающие звуки, Елена удивлялась, почему этот алкоголик все еще жив, не говоря о хоть какой-то физической форме. Однако его слуга клялся, что барон пока в силе, примерно то же говорили все участники Несмешной армии, хоть сколь-нибудь понимающие в военном ремесле. А это уже было серьезно и дело шло к тому, что пьяницу на дестрие-полукровке таки придется нанять хотя бы за кормление.
— Да уж… — протянула рыжеволосая женщина, и спутники молча согласились, кивнув.
Елена посмотрела еще раз на все стороны света, восстанавливая в памяти общую диспозицию.
Итак, деревня, которую буквально рассекает пополам дорога, идущая с запада на восток. Необычная планировка, чаще населенный пункт расположен по одну сторону тракта, но, как говорится, так исторически сложилось. Дорожка поменьше делит Чернуху еще на две части с юга на север. Получается «крест», четыре района, четыре «конца». Легко запомнить, деление напоминает Ойкумену в миниатюре. На севере полумертвый лес и свиноводство, на юге рыбные пруды, которые соединяются через сеть речушек с удивительным озером, где чистейшая вода, красивые камни, ни одной рыбины. Елена вновь напомнила себе — надо выспросить местных, что за дивный водоем, однако хорошо понимала, что, скорее всего, забудет снова, поскольку есть чем занять мозги.
За северным лесом всяческие владения и славный город Фейхан, это обороняющимся без надобности. На западе лесопилка и сопутствующие постройки. На востоке холмы и довольно серьезная чащоба, куда уходит дорога. Пашни разбросаны по округе в сложном порядке и чередовании, которое все очень строго соблюдают, потому что земельный спор и смертоубийство — фактически синонимы. Недаром есть даже специальный, самый уважаемый в деревне человек, чтобы следить за границами.
Чернуха обнесена забором, который жители основательно укрепили. Также починили ворота, сменили засовы и приготовили несколько «рогаток», чтобы перегораживать улицы. А вот с кольями не очень заладилось… как и с остальным, по правде говоря. Селяне, в общем, с энтузиазмом приняли весть о заступничестве, и Елена ожидала, что дальше войдет в силу очевидный императив «все для победы», ведь поражение сулило разнообразные ужасы. К тому же в фильме Куросавы примерно так и было: деревня укреплялась со всех опасных направлений, деятельно готовилась к штурму.
Увы,
В результате максимум, которого удалось добиться, это упомянутое выше укрепление частокола, организация пожарных команд и запаса воды, расстановка немногочисленных лучников на высоких крышах, а также раздача самодельных копий в виде кольев с обожженными концами. Крестьяне даже отказались сжигать постройки за частоколом, дескать. вдруг пронесет? Вдруг бандиты сожгут не все? Или вообще, Божьей милостью, ничего не спалят… Жить до дальше надо! Как доски пилить без лесопилки?! При этом у Елены создалось нехорошее впечатление, что на определенном этапе крестьяне стали опасаться защитников чуть ли не больше неведомых злодеев, и спасали добро главным образом от солдат, что встали здесь и сейчас, а не тех, которые идут где-то «там» и еще неизвестно, придут ли.
Прекрасная, благородная, возвышенная идея защиты сирых и убогих превратилась в предприятие не только опасное, но и сомнительное. Елена добросовестно вспоминала классику и не находила там чего-то подобного. После тяжелого и неприятного разговора с бретером лекарка осознала, что поступила слишком уж торопливо и некорректно, «вписав в блудняк» соратников без их согласия. Теперь же… Елена все чаще ловила себя на мысли, что, вероятно, сама идея изначально была ущербной и глупой.
Можно повторить без счета, дескать, таков «крестьянский менталитет», нельзя ожидать от людей высокого средневековья, в лучшем случае Ренессанса, модус операнди жителей ХХ века, выходцев из эпохи национальных государств. Здесь и понятия «нация» пока нет… Все за воротами — уже потустороннее, любой вооруженный человек — естественный враг и угроза. Можно… Но тут как с повторением слова «халва» — слаще во рту и легче в мыслях не становилось. И Елена всерьез начала думать о том, что, быть может, Шапюйи не был трусом, а просто лучше понимал ситуацию. И стоит эту лавочку свернуть… пока не поздно.
— Так себе, — сказал Бьярн, в свою очередь внимательно обозрев место действия. — Очень так себе. Я бы все это прошел, как пальцем в жир.
— Да, — с кислым видом произнесла Гамилла. Было неясно, ее угнетает ситуация или необходимость соглашаться в чем-либо с Бьярном. — Если пойдут на штурм, останавливать придется у самых ворот. А то и за воротами…
Елена хотела привычно сделать вид, что знает, понимает и вообще у нее Хитрый План, однако подумала и решила — хватит уж играть в старого мудрого ронина, уставшего от череды битв.
— Я не знала… — честно призналась она. — Не ожидала. Мне казалось, все должно быть… по-иному.
Было жарко и стыдно. И еще думалось — хорошо, что Артиго не видит, не слышит.
Бьярн шумно вздохнул, поправил здоровенный меч на поясе.
— Бывает, — неожиданно сказал он.
— Что? — глупо спросила Елена с пылающими ушами.
— Бывает, — повторил разбойник-искупитель. — Добрые дела обычно так и вершатся. Через жопу. Это злодействовать легко.
— Се разумный глас знатока и мастера, — буркнула Гамилла. Бьярн, конечно же, услышал и вместо едкого ответа лишь криво хмыкнул.