Средь бала лжи
Шрифт:
(*прим.: второй месяц осени (алл.)
Забавно. В прежнем Ташином доме тоже был сад. Яблоневый. Она привыкла засыпать под лиственный шелест, но ей не пришлось отвыкать от своей колыбельной.
Переход в новый дом прошёл максимально безболезненно.
Забавно…
— Ну что, капитулируете, Ваше Вреднючество?
— Да, да, только перестааань!!!
— То-то же… эх, из-за тебя
Таша посмотрела прямо перед собой, туда, где расцветала закатными красками бездна осеннего неба.
— А мне хотелось бы уметь летать, — вдруг сказала Лив.
Таша повернула голову; заметив движение, сестра торопливо отвела взгляд от Джеми, и теперь широко открытыми глазами смотрела на облака.
— Ничего, один полёт я тебе точно обеспечу, — тихо-тихо, чтобы не спугнуть наконец обретённое равновесие, пробормотал Джеми. — Как только буду уверен в своих силах.
— Правда?
— Я тебе когда-нибудь врал?
Лив просияла.
Скрыв улыбку, Таша потрепала девочку по темноволосой макушке. Та из вредности дёрнулась вначале, но потом подумала — и подкатилась ближе.
— Это так сложно? — спросила Таша, обняв сестру. — Летать?
— А ты… ай, ну вот опять! А ты как думаешь, если у меня не получается?
— Думаю, что колдун из тебя липовый, — добродушно сказала Таша.
— Я тоже тебя люблю, — вздохнул Джеми, пускаясь в неторопливый полёт по саду: видимо, потерял всякую надежду усидеть в воздухе.
— Ну вот от чего зависит успех парения?
— Концентрация, магическая сила, уверенность… ловкость элементарная. Координация. У Алексаса это вышло бы лучше, уверен. — Пролетая мимо, Джеми ловко подцепил с земли мяч, валявшийся под одной из вишен чуть поодаль. — Летать проще, как ни странно, а вот просто сесть или замереть… в целом это как плавать, только в воде не нужно постоянно думать «всё хорошо, я умею летать, для меня это вполне естественно, я совсем не должен упааамм»…
— Вот и не думай, — наблюдая, как мальчишка пропахивает носом траву, вздохнула Таша.
— А некоторым приходится думать «всё хорошо, я умею плавать, я совсем не должен утонуть», — вставила Лив.
— Тебе, к примеру?
Сестра только хихикнула.
Наконец окончив свободное скольжение, Джеми хорошенько отплевался, вскинул голову — и смущённо вскочил.
— Добрый вечер, святой отец! А я тут… у меня всё получалось, вы не подумайте!
— Я видел, — успокоил его Арон, размеренно вышагивая
— Правда? — уточнил Джеми ликующе.
Помнится, когда Таша впервые увидела амадэя не в фортэнье, а в простых штанах и рубашке, она долго думала, как к этому относиться. На уже сложившийся в сознании образ Арона вдруг наложился абсолютно другой. Странно, но до той поры Таша не задумывалась, что дэй в фортэнье не родился, и помимо Арона, к которому она уже успела привыкнуть — амадэйского, могущественного и надёжно-героического — есть Арон другой: человеческий, обычный и домашне-уютный.
Впрочем, поскольку надёжности и могущества в Ароне-домашнем не убывало, Таша совместила двух Аронов в одного довольно быстро. Во всяком случае, быстрее, чем она думала.
Так что сейчас вид их почти-святого отца в мирской одежде её уже не удивил.
— Вечерний чай, — объявил Арон.
— И кое-кому ещё уроки делать, — вспомнила Таша. — Так что вперёд, стрекоза.
— А ты? — неохотно поднимаясь, спросила Лив.
— А я… можно я не буду чай пить?
Арон вопросительно взглянул на неё.
— Не хочется. Я ещё погуляю. — Таша, сев, молитвенно сложила ладошки. — Такой день хороший… пожаалуйста?
— Я лично проголодался, — заявил Джеми. — Лив?
Девочка охотно ухватилась за протянутую ей руку, и парочка прошествовала к башне.
Воистину трогательное зрелище, подумала Таша: со странной смесью иронии и умиления.
— Так можно? — проводив их взглядом, спросила она.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Арон. — С госпожой Лиден, правда, сама потом будешь объясняться…
— Она поймёт!
— …но если ты возьмёшь меня с собой — думаю, вдвоём объясниться будет легче.
Таша удивлённо моргнула.
Потом широко улыбнулась.
— Шантажист, — вскакивая на ноги, фыркнула она. — Ну пойдём, что с тобой сделаешь…
— Приееехали!!!
От бодрого вопля Джеми сон как ветром сдуло; и Таша, успевшая задремать, почти подскочила.
— Как ребёнок, — фыркнула Лавиэлль, сидевшая рядышком, пряча руки в белоснежную муфту.
Ты для него точно старовата, подумала Таша — чтобы тут же начать терзаться угрызениями совести по поводу излишней злобы собственных мыслей.
Юная герцогиня между тем толкнула сидевшего рядышком близнеца: