Средь бала лжи
Шрифт:
— И как же ты хочешь меня… замаскировать? — осведомилась Таша, пряча лицо в тени глубокого капюшона.
— Проще простого. Сменить цвет волос.
— Цвет волос? — она оторопело выдернула руку, но Алексас, ловко поймав её ладонь, вновь невозмутимо подхватил Ташу под локоток. — Я… не хочу!
— Боюсь, твои желания здесь не учитывается. Это не капризы, а необходимость.
Таша уже видела широкую рыночную площадь, пестревшую палатками и лотками, — но, чуть-чуть не дойдя до конца улочки, выводившей
Не буду я ничего менять, мрачно думала Таша, наблюдая, как Алексас выбирает флакончик с красителем для волос; и мысли её были тем мрачнее, что она прекрасно осознавала всю детскую глупость своего поведения. Действительно: хочешь, не хочешь, а маскироваться надо. Цель оправдывает средства.
Ибо цель «остаться в живых» — весьма стоящая.
— Теперь одежда, — объявил Алексас, покинув «Кокетку».
Рынок встретил шумом, гамом, бурей ароматов, пестрядью толпы, запахом наживы и торговыми препирательствами. Ташу на миг удивило, что Алексас не спешит вновь взять её под руку — но, увидев впереди Гаста, который стоял и придирчиво разглядывал что-то на витрине оружейной лавки, перестала удивляться.
— Ты назначил Гасту встречу?..
— Именно.
— И что, ты так просто подойдёшь к нему и наложишь чары?
— Конечно, не просто. А сейчас, если можешь, постой вон у той палатки и постарайся за пару минут не найти себе неприятностей.
С этими словами Алексас направился к вывеске, красноречиво сделанной в виде скрещённого меча и топора — а Таша, вздохнув, к палатке зеркальщика.
— Приветствую, госпожа, — приветливо улыбнулся пожилой продавец, когда она приблизилась. — Что вам угодно? Обычное зеркало, двустороннее, многостороннее? Мне как раз пару привезли только сегодня утром.
— Благодарю, но мне нужно самое обычное. Какое-нибудь… изящное. — Таша постучала пальцем по стеклу витрины. — Вот это подойдёт.
Забавно. Дома, в Фар-Лойле, двусторонние зеркала валялись у них в кладовке, заботливо завёрнутые в тряпицы. Многостороннее зеркало, позволявшее связаться с любым обладателем подобной безделушки, Таша когда-то хотела, — но не после того, что произошло летом. Игры амадэев сильно усложнили и её отношения с магическими зеркалами, и жизнь заодно: если бы сейчас они могли связаться с Ароном по двустороннему зеркалу, всё было бы куда проще.
— Резьба по серебру, горный хрусталь. — Мужчина с поклоном передал ей небольшое зеркальце на длинной ручке. — Прекрасный выбор.
Таша посмотрела на своё отражение. Незаметно накренила зеркальце так, чтобы увидеть происходящее за своей спиной — и парочку, стоявшую под вывеской оружейной лавки.
Теперь чуточку напрячь слух оборотня…
— Как Таша? — взволнованно спрашивал Гаст.
— Давай зайдём внутрь, — невозмутимо отвечал Алексас. — Здесь слишком много ушей… оборотнических в том числе.
Вот же нахал, фыркнула Таша.
— Что, за
— Я и так сказал слишком много для улицы. Заходи, не медли.
Звякнул колокольчик — и дверь надёжно лишила Ташу возможности подслушать что-либо.
— Берёте? — осторожно осведомился продавец.
— Я, пожалуй, ещё что-нибудь посмотрю, — буркнула она, возвращая зеркальце и тоскливо обозревая витрину.
Долго ждать Алексаса, впрочем, не пришлось. Он вышел из лавки каких-то пару минут спустя — а Таша, извинившись перед продавцом за беспокойство, поспешила навстречу своему рыцарю.
— Сделал всё, что хотел? — спросила она, уже привычно пристроившись к нему под бок, чтобы зашагать рядом.
— И даже больше.
— А где Гаст?
— Видишь ли, чтобы мы с Гастом могли поговорить приватно, мне пришлось на время обезвредить продавца. Трюк с остановкой личного времени человека, ты уже с ним сталкивалась. А следом мне пришлось «заморозить» и твою деревенщину… иначе он не дал бы мне ни спокойно наложить на него охранные чары, ни взять это.
Алексас достал из кармана чёрный бархатный свёрток. Развернув его, продемонстрировал арбалетные болты, покоившиеся в петельках, пришитых к плотной ткани.
— Что это?
— Цвергово серебро. Когда имеешь дело против эйрдалей, оно не бывает лишним. — Алексас, вновь свернув футляр, вернул его в карман. — Гаст выйдет из своего личного безвременья раньше продавца. Двух минут ему должно хватить, чтобы убраться подальше. Собственно, именно это я велел ему сделать, прежде чем сотворить заклятие, и, надеюсь, у него хватит ума последовать моему приказу, как только он очнётся.
— Подожди-ка, — медленно произнесла Таша. — Ты что, взял болты… без разрешения продавца?
— Даже если б я испросил это разрешение, мне не смогли бы ответить, — справедливо заметил Алексас. — Но я оставил ему деньги.
От возмущения Таша даже споткнулась.
— Ты… украл их?!
— Не кричи на всю улицу, пожалуйста. Моё пребывание в темнице не поспособствует твоей безопасности. Я забрал их и оставил плату. Полагаю, эта плата немножко меньше, чем с меня потребовали бы, так что можешь называть это кражей, если хочешь. Но когда твой святой папенька своей силой убеждения выбивал из цвергов тройную цену на перстень Сэмперов, это тоже было грабежом, только грамотно завуалированным.
— Он ничего не выбивал, он добивался настоящей цены! Цверги — известные скупердяи!
Брошенный на неё взгляд резал насмешкой, словно стеклянной кромкой.
— Это Арон тебе сказал?
Таша разомкнула губы, — и промолчала.
— Мне лучше знать, сколько стоил этот перстень. — Алексас отвернулся, спокойно и чуть отстранённо глядя вперёд. — О, смотри, симпатичный магазинчик. Заглянем?
Таша замерла напротив одежной лавки, пока рыночная толпа пёстрой рекой струилась мимо них.