Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Кошеленко Геннадий Андреевич

Вместе с тем древние традиции устойчивы и в регионах со специфической экологией (Хорезм), изолированных от других песчаными пустынями, где пережитки элементов древней культуры дожили почти до настоящего времени и фиксировались уже В.В. Бартольдом (Неразик, 1990, с. 5–6). Эта преемственность в области культуры, безусловно, является отражением и преемственности в развитии этнических общностей.

С другой стороны, в VI–VIII вв. отмечается такое явление, как складывающаяся на широкой территории центральных областей Мавераннахра общность форм материальной и духовной культуры с заметным воздействием согдийских эталонов в градостроительстве, архитектуре и архитектурном декоре, терракоте, отдельных элементах керамических комплексов (Массон В., 1977, с. 3–7).

Неисчерпаемым источником для исследования затронутых сюжетов являются настенные росписи (живопись Афрасиаба, Пенджикента и Балалыктепе) и коропластика, в которых распознаются представители разных этносов, в том числе тюрок, согдийцев, бактрийцев (Альбаум, 1975,

с. 34–35).

Специфически этническими признаками могут являться прическа персонажей, украшения (например, серьги), детали одежды (Лобачева, 1979, с. 24–25; Литвинский, Соловьев, 1985, с. 116). Этот мир изобразительного искусства показывает тесное сосуществование местного, в частности согдийского, населения и тюркского. Упомянем в этой связи находку на городище Канка терракотовой плитки и бронзовой бляшки, датированных VI–VII вв., с изображением всадников, причем один из них одет в типично кочевнический халат с двусторонними отворотами. По справедливому мнению исследователя, это лишний довод в пользу заключения об интенсивности процессов тюркизации в областях на Средней Сырдарье.

Говоря о процессах этнокультурной интеграции в центральных областях Мавераннахра, упомянем и распространение в VI–VIII вв. в Чаче, Согде, Уструшане культовых построек, своего рода домашних и общественных капелл с суфами по стенам и подиумом для переносного жертвенника в центре, свидетельствующих не только об общности форм материальной культуры, но и о распространении сходных верований и сходных по типу архитектуры культовых построек.

Этнокультурные контакты, способствуя синтезу культур, несомненно, взаимообогащали эти последние, вырабатывая новые раннесредневековые эталоны. Отраженный в археологических материалах профессионализм строителей, архитекторов, художников, ваятелей и резчиков, освоивших последние достижения стран Востока, распространение грамотности, широко вошедшей в быт населения, свидетельствуют о высоком уровне раннесредневековой культуры Средней Азии.

Именно в это время складываются наиболее очевидные прототипы некоторых форм материальной культуры, которые станут характерными уже в последующие эпохи и прочно войдут в культурный фонд местного населения. Так, генезис архитектурных типов таких сооружений, как медресе и караван-сараи с четырехайванной композицией и центрические мавзолеи, уходит в эпоху раннего средневековья. В это время формируются и два типа народного жилища: первый — анфиладный, сохранившийся до наших дней в Чимкентском районе, и второй, ставший прообразом южноузбекских хорезмских хаули.

Широкое распространение в архитектуре получила дворово-айванная композиция, особенно ярко в эту эпоху выраженная в постройках соседнего Сасанидского Ирана, контакты с которым прослеживаются как в гражданском, так и, в большей мере, в культовом зодчестве. Имеются в виду храмы и святилища огня, известные в IV–VIII вв. в Средней Азии.

Широкий размах международных связей способствовал формированию религиозного синкретизма и сосуществованию на среднеазиатской территории различных религий и культов, среди которых большое место в южных районах занимает буддизм. Полагают, что организация монастырей, открытых в южных районах, следовала индийским образцам. В храмах же и святилищах отразились поиски новых архитектурных типов. Некоторое распространение получило христианство несторианского толка; известны церковные постройки (в Ак-Бешиме, Хароба-Кошук близ Мерва). Судьбы и роль зороастризма в раннем средневековье выявлены не в полной мере: оплотом этой религиозной системы как будто бы по-прежнему остается Хорезм, хотя и там происходят большие перемены и, может быть, в определенные периоды на первый план выступают местные культы.

На согдийской почве зороастризм, обладая чертами сходства с ортодоксальным иранским, был пронизан местными верованиями, элементами индуизма и, в меньшей мере, буддизма.

Обширный раннесредневековый пантеон божеств устанавливается по кратким известиям письменных источников, настенной живописи и терракоты. Исследователи Пенджикента реконструировали своего рода программу росписей, выявив иерархию жанров и определив персонажи. Высказано справедливое мнение о сходстве пантеона VI–VIII вв. и некоторых черт иконографии Согда, Хорезма, Уструшаны (четырехрукая богиня на льве, божество в образе верблюда). Установлена и близость отдельных обрядов, например в живописи — композиция с оплакиванием усопшего.

В целом перед нами сложнейшая и важнейшая эпоха, во многом завершающая древний этап истории Средней Азии и в то же время открывающая новую ее страницу.

Иллюстрации

Таблица 1. Памятники Северного Хорасана.

1 — Мерв (городища Гяуркала и Эрккала); 2 — динамика развития поселения Дурнали (а — позднеантичное — раннесасанидское время: 1 — канал, 2 — укрепленное поселение; б — позднесасанидское время: 1 — канал, 2 — раннее поселение, 3 — вновь возникшее поселение; в — раннеарабское время; 1 — канал, 2 — рабат, 3, 4 — территория поселения); 3 — Хароба-Кошук —

предполагаемая христианская церковь; 4 — городище Хосровкала; 5 — Большая Нагимкала. План и реконструкция фасада; 6 — здание общественного назначения (храм?) на территории Гяуркалы; 7 — наус. Мервский некрополь; 8 — здание общественного назначения на территории Гяуркалы; 9 — Акдепе. Храм огня. План VI–VII вв.; 10 — Гёбеклы. Здание на вершине центрального бугра. III–IV вв.; 11 — ступа и сангарама. Городище Гяуркала. V–VII вв.; 12 — Чильбурджа. Городские стены. План и разрез. V–VII вв.; 13 — Малая Кызкала. План первого и второго этажей; 14 — городские стены Мерва (Гяуркала). Позднесасанидский период. План и разрез.

Таблица 1а. Предметы искусства и быта раннесредневекового Хорасана.

1, 2 — женские терракотовые статуэтки раннесасанидского времени; 3, 4 — мужские терракотовые статуэтки сасанидского времени; 5 — терракотовая статуэтка всадника позднесасанидского времени; 6-11 — оттиски гемм на буллах из Акдепе; 12, 13 — монета правителя Мерва середины III в. н. э. (мервский всадник); 14–19 — геммы-инталии из раскопок некрополя Мерва (Байрамалийский некрополь); 20 — оборотная сторона монеты Шапура II, выпущенной на монетном дворе Мерва; 21, 22 — оссуарии из некрополя Мерва; 23 — расписная ваза из буддийского святилища (Гяуркала). IV–V вв. н. э.; 24 — глиняная табличка с изображением Бодисатвы из буддийского святилища (Гяуркала); 25–43 — керамика III–IV вв. н. э.; 44–56 — керамика V–VII вв. н. э.

Таблица 2. Культура Хорезма в IV–VI вв. н. э. (кушано-афригидский период).

1 — городище Топраккала, план; 2 — городище Аязкала, план; 3–5, 8-18, 20 — керамические сосуды; 6, 7, 19 — крышки; 21 — курильница; 22 — шашлычница; 23–28 — бусы; 29, 38 — привески; 30–34 — пряжки; 35, 36 — пряслица; 37 — зооморфный сосудик; 39, 40 — антропоморфные фигурки; 41 — голова идола; 42–45 — ложечки; 46 — наконечник стрелы; 47, 48 — ножи; 49, 50 — накладки сложносоставного лука; 51 — кубок; 52 — туалетный сосудик.

3-22, 35–37, 39, 40 — глина; 23–25, 27, 28 — камень; 26 — стекло; 29, 31–34, 44, 45 — бронза; 38, 42, 43, 49, 50 — кость; 41 — алебастр; 46–48 — железо; 51 — серебро; 52 — глазурованый фаянс.

Таблица 3. Беркуткалинский и Якке-Парсанский оазисы.

1–3, 5–8, 11–14, 17 — Беркуткалинский оазис; 4, 9, 15 — Якке-Парсанский оазис.

1 — поселение 32; 2 — замок 82; 3 — Беркуткала; 4 — дворец возле Аязкалы 2; 5 — кладка тромпа и стены в замке 36; 6 — усадьба 28; 7 — поселение 30; 8 — кладка тромпа в полукуполе замка 30; 9 — Безымянный замок (черными кружочками обозначены ямки для столбов, поддерживавших крышу и навес двора); 10 — Безымянный замок (аксонометрия); 11 — очертания свода в помещении донжона (поселение 30); 12 — конструкция и очертания свода в усадьбе 28; 13 — арка в усадьбе 64; 14 — усадьба 68; 15 — усадьба «А»; 16 — усадьба 19; 17 — усадьба 14.