Средства ничего не значат
Шрифт:
– А с чего бы это мы тут понадобились? – Хмуро буркнул Абарай. Все-таки обиделся.
– Мне рассказывали, что Академия синигами была необходима, – принялся объяснять Бьякуя. – Во все времена среди людей появлялись индивиды, обладающие духовной силой сродни нашей. Когда душ в целом стало много, стало много и тех, кто имел силу. Сила всегда будет требовать выхода. В Руконгае царили беспорядки, не чета нынешним. Готэй был намного меньше, чем теперь, бойцов едва хватало на работу с душами и оборону границ города. С этим нужно было что-то делать. Тогда-то и возникла идея обучать всех потенциальных бунтовщиков и делать из них бойцов Готэй. Тем самым мы решали сразу две проблемы: усилили
– Тогда почему кто-то был против этого? – Недоумевал Хаями.
– Надо объяснять? – Бьякуя оглянулся на него удивленно.
– Надо, – твердо согласился с приятелем Сайто.
– Но это так очевидно. Конкуренция. Прежде все было понятно: мы боги, а они люди. И нас просто немыслимо сравнивать. Можно было пропускать тренировки, не следить за своим поведением, можно было вовсе не уметь владеть занпакто, но ты все равно оставался синигами. И вдруг появляются люди, которые столь же сильны. Это налагает большую ответственность на благородных. Теперь, чтобы не уронить авторитет своей семьи, мы должны стараться быть сильнее руконгайцев, вести себя правильно, постоянно следить за собой. Неудивительно, что многим это не нравится. Но, разумеется, никто из сторонников этих идей никогда не станет обосновывать свою позицию подобным образом.
– А как тогда? – С жадностью спросил Сайто.
– Существует множество философских обоснований. Самая простая – что человеку не полагается заниматься тем, что предназначено для бога. Другая ссылается на равновесие, мол, превращая человеческие души в синигами, мы тем самым выводим их из круговорота душ и нарушаем нами же охраняемое равновесие. И много других, еще более бредовых. Например, что руконгаец, будь он хоть трижды талантлив, никогда не сможет достичь уровня, которого способен достичь синигами, просто в силу своей природы.
– А это так? – Встревожился Хаями. Бьякуя снова глянул на него насмешливо.
– На себя посмотрите. Разумеется, это полная ерунда. Есть множество синигами, неспособных достичь банкая. И немалое количество руконгайцев, способных его достичь. Никакой разницы нет.
Некоторое время слушатели смотрели на оратора задумчиво. Им всем как-то вдруг вспомнилось, что они здесь чужие, пришлые. Возникло вновь то чувство неловкости, неудобства, которое неизбежно испытывал каждый из них, впервые оказавшись в Сейрейтее, в незнакомой и почти враждебной обстановке. Потом, освоившись, познакомившись с людьми, заведя друзей, все они забыли об этом. Вспоминать было неприятно.
– Но мне кажется, – с сомнением проговорил Сайто, – выгнать руконгайцев из Сейрейтея – не такая уж простая задача.
– Разумеется, – согласился Бьякуя. – Вы знаете, сколько вас здесь? И я тоже не знаю. Никто не пересчитывал руконгайцев, но я не удивлюсь, если окажется, что их уже больше, чем местных. Каждый год их немало приходит поступать в Академию. В Готэй попадают немногие, у аристократов и в самом деле есть некоторое преимущество: обучение с детства, семейные традиции. Но и те, кто не попал в Готэй, и те, кто даже не смог закончить Академию, имеют право остаться здесь, и очень немногие решаются вернуться в Руконгай. Они становятся ремесленниками и торговцами, поступают на службу в дома аристократов, и их труд всегда востребован. Кстати, многие стремятся сюда вовсе не для того, чтобы стать синигами, а просто чтобы жить жизнью, похожей на ту, что идет в Мире живых, заниматься делом и не испытывать голода, а ведь он неизбежен для душ, обладающих силой. И хотя путь в город лежит для них через Академию синигами, их это
– Но неужели они этого не понимают?! – Воскликнул Хаями.
– Понимают, – спокойно подтвердил Бьякуя. – Но либо недооценивают опасность, либо этого и добиваются. Искренне надеются, что синигами сильнее людей. Устроить бойню, залить улицы города кровью, чтобы остатки разбитой армии, которые они вышвырнут за ворота, рассказали всему Руконгаю о том, как страшны синигами, и чтобы те не посмели больше сунуться в город.
– И что? – Хаями стиснул кулаки и подался вперед. – Что ты хочешь сказать? Что если они смогут тебя убить… все так и случится?
– Нет, – просто сказал Кучики.
И снова опешили его собеседники. Бьякуя совершенно их запутал.
– Почему – нет? А зачем тогда это все? – Захлопал глазами Наото.
– Потому что, как вы верно заметили, я не член Совета, – снисходительно пояснил Бьякуя. – Моя смерть ничего не изменит в расстановке сил. Клан Кучики уже много поколений поддерживает идею обучения руконгайцев. И я сильно сомневаюсь, что в мое отсутствие что-то вдруг переменится. Но Ханада очень на это надеется. Он понимает, что пока я жив, ему не удастся вести свою пропаганду среди тех членов Совета, которые поддерживают наш клан. Ему нравится думать, что без меня ему станет проще переубедить сомневающихся. Разумеется, я кажусь ему последним досадным препятствием на пути к окончательной победе.
– Все равно не понимаю, – неуверенно подала голос Рукия. – Зачем развязывать войну? Какой с этого толк? Тем более теперь…
– Я не политик, – нахмурился Бьякуя. – Я многого в этом не понимаю, да и не пытался никогда. Мне это неинтересно. Я могу делать выводы лишь из тех обрывочных разговоров, которые мне удавалось слышать, когда дед беседовал со своими братьями. Мне кажется, для Ханады и его сторонников это возможность получения власти. Сделать то, чего хочется многим, заручиться поддержкой кланов… Во время смуты проще всего изменить традиции. А может быть, изменить и все устройство нашего общества. Сейчас этого, разумеется, не сделать.
– Значит, поменять законы все-таки можно? – Заинтересовался Сайто.
– Когда происходит что-то значительное, законы меняются сами собой, – кивнул Бьякуя. – К примеру, этот запрет на смешанные браки простолюдинов и благородных. Раньше его просто не могло существовать. Он возник именно тогда, когда руконгайцев впустили в город. Как и некоторые другие законы. Тогда тоже было время перемен, и если бы клан Ханада тогда был решительнее, могло дойти и до войны.
– Наверное, этот закон, по которому тот, кто убьет капитана, может занять его место, тоже придумали специально для руконгайцев, – захихикал Сайто, вдруг припомнивший, как он сам попал в Готэй.
– Вовсе нет, – возразил Бьякуя. – Это очень древний обычай. Прежде нравы были более жестокими, как в Мире людей, так и здесь, в Сейрейтее. Синигами тоже хотелось зрелищ. Множество старых традиций, которые теперь кажутся дикостью, дошло до наших дней. Постепенно мы избавляемся от них, но учитывая срок нашей жизни…
– Да уж! – Сайто рассмеялся в голос. – При наличии таких долгожителей, как тот же Ямамото, общество и должно изменяться крайне медленно. Так ты говоришь, войны не будет? Это здорово. Не люблю войну.