Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
улыбаясь, Киров подмигнул:
— Нам тут лишь музыки не хватает!
Как не хватает? Сразу позвали Пантюшина с полубаяном. По заказу Сталина он играл
«Гори, гори, моя звезда» и «Сулико». А Киров любил песню «Есть на Волге утес».
Георгий Байдуков вспоминал в свое время о том, как Сталин пригласил его вместе с
Валерием Чкаловым и Александром Беляковым (все трое —
Союза, первыми совершившие беспосадочный перелет из СССР через Северный полюс в
США. — Авт. ) на свою сочинскую дачу:
Сталин просит молодежь потанцевать. Сам идет выбирать пластинку, заводит
патефон, ставит плясовую. Когда танцоры исчерпали свой репертуар, Сталин, все еще не
отходивший от патефона, выбрал пластинку с хоровой волжской песней. Поставив ее, он сам
стал подпевать, и мы хором грянули протяжную русскую песню. Сталин, видимо, в Сибири
выучился петь и очень ладно подтягивал запевавшему Жданову. Так мы дружно пели бы еще и
еще, если бы не пора было собираться Михаилу Ивановичу Калинину. Он уезжал из Сочи.
После проводов Калинина Чкалов лег отдохнуть на кушетку и крепко заснул. Иосиф
Виссарионович достал одеяло, тщательно накрыл Валерия и, открыв настежь дверь веранды,
вновь начал развлекать нас плясовыми русскими и грузинскими песнями. Уже часов в
одиннадцать Жданов позвал всех играть в бильярд.
В канун нового 1945 года Сталин созвал «пати» — 25 мужчин и одна дама — жена
присутствовавшего там же генсека итальянской компартии Пальмиро Тольятти. Бывший в то
время начальником оперативного управления Генштаба генерал Сергей Штеменко писал:
— С. М. Буденный внес из прихожей баян, привезенный с собой, сел на жесткий стул и
растянул мехи. Играл он мастерски. Преимущественно русские народные песни, вальсы и
польки. Как всякий истый баянист, склонялся ухом к инструменту. Заметно было, что это
любимое его развлечение.
К Семену Михайловичу подсел К.Е. Ворошилов. Потом подошли и многие другие. Когда
Буденный перестал играть, Сталин завел патефон. Пластинки выбирал сам. Гости пытались
танцевать, но дама была одна, и с танцами ничего не получилось. Тогда хозяин дома
стопки пластинок «Барыню». С. М. Буденный не усидел — пустился в пляс. Плясал он лихо,
вприсядку, с прихлопыванием ладонями по коленям и голенищам сапог. Все от души
аплодировали ему.
Самое интересное, что Сталин и сам принимал участие в танцах, правда, с возрастом все
реже. Милован Джилас, вице-президент Югославии, неоднократно общавшийся со Сталиным в
середине сороковых годов, в своей книге «Беседы со Сталиным» писал:
Он пытался и танцевать, как на своей родине, — видно было, что он не лишен чувства
ритма, но вскоре он остановился, сказав удрученно:
— Стареем, я уже старик!
Кто из соратников Сталина был хорошим танцором? Хрущев в своих мемуарах писал, что
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
116
Молотов. Но тот отрицал это, кстати, отмечая и отсутствие у Сталина способностей к танцам:
— Микоян танцевал лезгинку. Я никогда не танцевал. А больше у нас никто танцевать
не умел. Сталин не умел.
Но если исходить из логики, то скорее всего в разное время танцевать приходилось всем,
нрав у Хозяина был крутой, если сказал: «Танцуй!» — приходилось повиноваться…
Танцевали на даче и под «живую музыку», и под патефоны, а позже — радиолы. Точное
происхождение главной сталинской радиолы, а точнее, многофункционального устройства
воспроизведения звука, скомбинированного с радиоприемником, неизвестно. Но большинство
исследователей, в том числе и авторы самого авторитетного исторического путеводителя
«Ближняя дача Сталина», склоняются к неоднократно озвучивавшейся версии о том, что ее в
конце 1941 года (возможно, ко дню рождения Сталина) от имени английского премьер-министра
Уинстона Черчилля преподнес министр иностранных дел Великобритании Антони Иден.
Этот сложный для своего времени агрегат находится в рабочем состоянии до сих пор.
Осматривая Большой зал дачи в Волынском, я сразу обратил внимание на почти метровой
высоты «комбайн», отделанный красным деревом. Сопровождавший нас сотрудник
Федеральной службы охраны пояснил, что в нижней части располагаются широкодиапазонный
ламповый приемник и усилитель, а сверху — проигрыватель грампластинок. Кстати, при
необходимости деревянные створки на передней части аппарата и верхняя его крышка
закрывались, в результате чего радиола становилась своего рода изящным предметом мебели.