Сталин. История и личность

Такер Роберт

Через два дня Берлин согласился с притязаниями на Бессарабию, но обошел молчанием вопрос о Буковине. После этого Молотов ограничил свои требования Северной Буковиной, но обусловил эту уступку посредничеством Германии в переговорах с румынским правительством с тем, чтобы добиться от последнего согласия на удовлетворение советских требований. Получив от Риббентропа обещание такого посредничества, Москва предъявила Румынии ультиматум, которому последняя подчинилась. В румынской проблеме Гитлер уступил, но в итоге его решимость свести счеты со сталинской Россией укрепилась⁷². Северная Буковина и часть Бессарабии были включены в Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика, входившая в состав Советской Украины, была преобразована в союзную республику со столицей в Кишиневе,

а остальная часть Бессарабии вошла в ее состав.

На всех вновь обретенных территориях была проведена насильственная революция «сверху», сопровождавшаяся национализацией банков и заводов, конфискацией помещичьих земель, коллективизацией сельского хозяйства, репрессиями «социально чуждых» элементов. Беспредельная дикость сталинизма проявилась в размахе и характере репрессий, осуществлявшихся в самых различных формах. В массовых арестах в бывшей Восточной Польше, в интернировании попавших в плен остатков польской армии, в арестах и депортациях в государствах Прибалтики, Бессарабии и в Северной Буковине. В целом число жертв достигло примерно 2 млн человек⁷³.

Осознать значение этой цифры можно лишь с учетом того, что для очень многих «репрессии» означали казнь или быструю смерть. В Восточной Польше казни начались в первые дни оккупации и продолжались в 1939-1940 гг. В отдаленные районы Советского Союза, во многих случаях в Сибирь, было депортировано примерно 1 млн 200 тыс. человек. Подсчитано, что к концу лета 1941 г. около четверти депортированных умерло в ссылке или в концентрационных лагерях. Подсчитано также, что в июне-июле 1941 г. при эвакуации тюрем в Западной Украине и Западной Белоруссии НКВД расстреляло до 100 тыс. человек⁷⁴.

Особое внимание следует обратить на одно из преступлений Сталина, вызвавшее возмущение во всем мире. Речь идет об обнаружении в 1944 г. отступавшими немецкими оккупантами в Катынском лесу вблизи Смоленска массовых захоронений, в которых были погребены останки 4 443 казненных польских офицеров. (Судьба еще 10 тыс. польских офицеров, интернированных после советского захвата Польши в 1939 г., тогда еще не была известна.)

Это открытие вызвало шок, а правительство Сталина обвинило в преступлении нацистов. Однако в 1990 г. Москва признает, что поляки были казнены НКВД в конце марта — начале мая 1940 г.⁷⁵ Катынский лес стал массовой могилой не только для убитых польских офицеров, но также для тысяч и тысяч советских людей — жертв террора, которых НКВД с 1935 по 1941 г. доставлял сюда для казни, а также для 135 тыс. советских военнопленных, расстрелянных нацистами во время оккупации⁷⁶.

Не лучше, чем на отобранных у Польши землях, складывалось положение в оккупированных государствах Прибалтики, в Бессарабии и Северной Буковине. В Эстонии, например, репрессии начались сразу же после оккупации республики советскими войсками в июне 1940 г., т. е. еще до ее формальной аннексии в июле. Были осуждены политические лидеры, правительственные чиновники, армейские офицеры. Многих из них казнили, а массу других депортировали в ^а гон ах для скота в неизвестном направлении, и от них никогда не поступило каких-либо вестей. В 1940 и 1941 гг. было арестовано более 7200 эстонцев. В одну лишь ночь на 14 июня 1940 гг. НКВД депортировало в Сибирь более 10 тыс. эстонцев: 80% из них составляли старики, женщины и дети. Эти события были столь ужасны, что когда немцы в 1941 г. захватили Эстонию, то от 7 5 до 90 тыс. эстонцев в 1942-1943 гг. бежали на Запад, опасаясь повторения аналогичных событий⁷⁷. Репрессии в Латвии и Литве напоминали то, что произошло в Эстонии. Более того, первыми арестованными оказались местные коммунисты.

Актом индивидуального террора, совершенным в то время по приказу Сталина, стало убийство Троцкого. Покушение совершил агент НКВД испанец Роман Меркадер. Представившись троцкистом по имени Джексон, он втерся в доверие к Троцкому, который в то время вместе со своей женой Натальей Седовой жил на вилле в пригороде Мехико Койоакан. Дом, круглосуточно охраняемый усиленной добровольцами-троцкистами мексиканской полицией, напоминал небольшую осажденную крепость. Двадцатого августа 1940 г. Меркадер, находившийся вместе с Троцким в кабинете последнего, нанес ему сзади ледорубом глубокую черепную рану. Смертельно раненный Троцкий схватился с убийцей до того, как потерял сознание. На следующий день Троцкий скончался. Из письма, обнаруженного в кармане арестованного преступника,

следовало, что он — разочаровавшийся последователь Троцкого, и именно эта версия была изложена в короткой заметке «Правды» о смерти Троцкого⁷⁸.

Период, последовавший за ошеломляющими успехами Гитлера в Европе, сопровождался усилением международной напряженности. Англия и Германия оставались в состоянии войны. При этом Лондон опирался на возраставшую поддержку Соединенных Штатов. Британские острова были не защищены от немецкого вторжения с моря. Исполненный страха Сталин, надеясь упрочить советско-германские связи и тем самым поощрить Гитлера на продолжение войны на Западе, лишив его стремления отдать предпочтение агрессии против России, попытался успокоить его и в официальных заявлениях занял антибри-танскую и антифранцузскую позицию.

Пятого июля 1940 г. «Правда» опубликовала пространное изложение немецких «Белых книг», содержавших захваченные французские официальные документы. В их число вошла секретная англо-французская штабная переписка начала 1940 г., касающаяся предварительных планов военных действий против России в поддержку обороняющейся Финляндии. В опубликованной в том же номере исполненной негодования редакционной статье «Документы, разоблачающие англо-французских организаторов войны» газета утверждала, что британские и французские правящие круги уже давно готовили идущую в это время вторую империалистическую войну. Как указывалось в статье, документы свидетельствуют, что организаторы войны сделали все для втягивания в свои планы Бельгии и Нидерландов, а вторжение Германии в эти страны представляло собой просто превентивную меру с целью предотвратить их использование в качестве базы для нападения на Германию. «И только мудрая сталинская политика Советского правительства своевременно разгадала подлые замыслы поджигателей войны и предотвратила готовившееся англо-французами нападение на нашу страну».

Первого августа советская пресса сообщила о только что состоявшемся пленуме Центрального Комитета, который заслушал и одобрил доклад о внешней политике правительства. Этим информация о докладе исчерпывалась. Однако 2 августа в «Правде» появился его отредактированный для публикации вариант, принявший форму доклада Молотова, который был сделан днем раньше в Верховном Совете.

Молотов дал обзор развития международных отношений в минувшем году, отметив сначала быстрое поражение и капитуляцию Франции. Советско-германские отношения, сказал он, полностью соответствуют новому курсу, зафиксированному в подписанном двумя правительствами год назад соглашении. «Это соглашение, которого строго придерживается наше правительство, — продолжал Молотов, — устранило возможность трений в советско-германских отношениях при проведении советских мероприятий вдоль нашей западной границы и, вместе с тем, обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке». Молотов мог бы подтвердить свой важнейший тезис, добавив, что, обеспечив советское невмешательство на основе заключенных в августе и сентябре 1939 г. соглашений, Гитлер в мае 1940 г. смог бросить 1 Зб дивизий, т. е. основную часть своих вооруженных сил, против западных демократий, оставив на новой советско-германской границе лишь четыре пехотных дивизии и еще шесть для охраны тыла⁷⁹.

Именно Молотов, должно быть, был докладчиком по внешней политике и на уже упоминавшемся нами пленуме Центрального Комитета. На этом заседании, где Литвинов был выведен из состава Центрального Комитета, разыгралась драматичная сцена. После того как Молотов обрушился в гневе на бывшего наркома иностранных дел, обвинив его наряду с другим в «англофильстве», Литвинов нарушил мертвое молчание, заявив, что нападение Германии на Советский Союз неминуемо. Затем он сказал, что не понимает, почему его сняли с поста наркома и почему остается в партии так много людей типа Вышинского. Наконец, обратившись непосредственно к Сталину, он спросил: «Так что же, вы меня считаете врагом народа?». Сталин, ходивший взад и вперед позади стола президиума, указал на Литвинова и медленно произнес: «Папашу не считаем врагом народа. Папаша — честный революционер». (Под именем «Папаша» Литвинова издавна знали в большевистском движении.) И тем не менее подготовка к суду над «врагом народа Литвиновым» продолжалась и после пленума. Берия и Кобулов пытались заставить Гйедина и других подчиненных Литвинова дать на него показания. Согласно данным советских источников, этот процесс не состоялся в силу того, что Сталин решил сохранить Литвинова «на всякий случай» про запас⁸⁰.