Сталинград
Шрифт:
Встав на ноги, как подобает царю природы, Сергей ужаснулся содеянному на этом клочке болотистой земли злодейству:
- Хорошо поработала смертушка!
- Сколько же народа здесь наваляли? – оглянулся удивлённый старшина.
– Трупами забит не только переезд, они валяются повсюду.
Тут были и груды тел, и отдельные душераздирающие сцены. Моряк из морской пехоты был сражён в момент броска гранаты и замёрз, как памятник, возвышаясь со вскинутой рукой над заснеженным полем.
- Как живой стоит!
- Даже медные пуговицы на чёрном бушлате сверкают в лучах солнца. – Заметил
Пехотинец, уже раненый, стал перевязывать себе ногу и застыл навсегда, сражённый новой пулей. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру, как спущенный флаг.
- Тут, наверное, настоящий слоёный пирог из мертвяков! – присвистнул старшина.
- Только не съедобный…
Через несколько дней после прорыва наступила оттепель. Снег стаял на удивление быстро, и открылось всё, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании - в гимнастёрках и ботинках. Это были жертвы осенних боёв 1941 года. За прошедшее время они изрядно разложились. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких чёрных «клёшах».
- Чего они все такие заросшие? – удивился старшина.
- После смерти ногти и волосы продолжают расти! – вспомнил Косиков слова Алексея.
- Чё, правда?
- А ты сам посмотри на их руки…
Моряки действительно обильно обросли волосами, и казалось, их сантиметровые ногти на скрюченных пальцах хотели выкопать, наконец, могилу для хозяина.
- А кто выше лежит? – присмотрелся напарник и ковырнул сапогом. – Не помнишь?
- Сибирское пополнение…
Сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе лежали плотно, как летние опята на поляне.
- О глянь, политические! – воскликнул замызганный красноармеец.
- Бедняги…
Выше громоздились труппы политбойцов в ватниках и тряпичных шапках, которые выдавались в блокадном Ленинграде.
- Большинство из них даже стрелять не умело…
- Военному мясу стрелять не обязательно!
На блокадниках валялись тела в шинелях, маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в течение года.
- Земля вам пухом! – сказал Сергей и побежал догонять трактора с пушками.
На следующий день его легко ранило в плечо пулей на излёте, и он больше никогда не вернулся в залитое кровью Капище.
Глава 14
К западу от главных сталинградских заводов - «Красного Октября», «Баррикады» и Тракторного - лежали их многолюдные рабочие посёлки. Расположенные, как и весь город, вдоль Волги, они образовали между отрогами Банного оврага и долиной речки Мокрой почти сплошной жилой массив, окаймлённый полосою молодых лесопосадок. На протяжении семи-восьми километров в вытянутых с юга на север поселениях попадались немногочисленные кирпичные здания, преобладали деревянные домики и глинобитные мазанки.
Всегда считалось, что посёлки стоят позади заводов, как бы в их тылах, - потому что всё в Сталинграде начиналось от Волги. Однако по отношению к фронту они находились перед заводами, на ближайших к ним подступах. И потому немецкий удар в направлении заводов - и через них к Волге - должен был
Новое наступление противника ожидалось с утра 27 сентября. Враг рассчитывал вбить «клин» вглубь обороны русских - захватить крупные заводы и сбросить Чуйкова в воду. Дабы парировать этот удар, решено было частью сил 62-й армии рано с утра нанести контрудар. Контратака началась в 6 часов после короткой, но плотной артиллерийской подготовки.
Контрудар производился силами трёх танковых, правда малочисленных, бригад и двух стрелковых дивизий. Советские части сумели продвинуться вперёд до двух километров. Однако дальнейшего развития этот первоначальный успех не получил. На действия войск Красной Армии противник ответил мощными ударами артиллерии, авиации и танков. Хотя наступавшие части и вынуждены были отойти в исходное положение, утренняя атака немцев, намеченная на 8 часов, не состоялась.
Она началась лишь в 12 часов, после новой авиационной и артиллерийской подготовки. Враг ввёл в действие три свежие дивизии, усиленные десятками танков, и атаковал советские позиции в районах рабочего посёлка Красный Октябрь и Мамаев курган. Бои в этом районе сразу же приняли крайне ожесточённый характер. Во второй половине дня гитлеровцы несколько вклинились в оборону русских, но отчаянной контратакой их отбросили.
Через некоторое время последовала новая вражеская атака, также не имевшая особого успеха. Враг нёс большие потери от артиллерийского огня, миномётов, танков и пехоты, но и советские части буквально истекали кровью. В силу большого превосходства в авиации и танках противнику, в конце концов, удалось ворваться в посёлок Красный Октябрь.
Немецкие орудия безостановочно лупили с трёх сторон - с фронта и с флангов. Непрерывно налетали пикирующие бомбардировщики и бомбили несчастные развалины. В каменных фундаментах разрушенных домов прятались немногочисленные защитники города.
- Если ночью подкрепление нам не переправят, будем мы с тобой Шелехов вдвоём фронт держать! – невесело пошутил командир батальона Кошевой.
- Ежели надо – удержим…
Из первоначального состава батальона осталось десятка три бойцов. Кругом всё рвалось, кипело, рушилось и грохотало. Взорвался какой-то грузовик, бог весть, зачем заехавший на заваленную обломками улицу.
- Если немцы нас сомнут, то зайдут соседям в тыл…
- Не впервой! – ответил Григорий, тщательно прицеливаясь. – Патронов только маловато…
Люди кругом гибли и гибли. Снаряды, вопреки теории вероятности, нередко попадали в одно и то же место. Солдаты передней линии выгрызли ямы в каменистой дороге, горбом проходившей среди посёлка, и сидели там.
- Высунуться из подвала почти невозможно: у стереотрубы, как только её подняли, отбило осколками оба рога. – Признался старший лейтенант, который после страшного ранения сержанта Лисинчука больше всех ценил воинские таланты Шелехова.
- А чё там смотреть? – вяло спросил Григорий.
– Кругом - гарь, пыль и кучи песка, поднятые в воздух…