Стальной барон

Ардмир Мари

– Слишком сильным было его отчаяние и неприязнь, недоверие на грани безумства. Они ему ничего не обещали и поставили запрет. Знаешь, он ведь не сходил с тех костей, а потом с ковра. Все время ограничивал пространство…

Еще немного и она начнет жалеть мерзавца некроманта, подумал барон и кашлянул, чтобы следующей фразой намеренно вырвать ее из забытья:

– Ариш, а есть мы сегодня будем? Или мазь на моих губах с лихвой заменит сытный ужин?

Кареглазая моргнула несколько раз и, заметив его бросок к подносу,

вот уже полчаса ждущему, когда его освободят, завопила:

– Не смей! Я же тебя намазала…

Подскочила, поднос отобрала, рьяно оттеснила оборотня к кровати и сама взялась за нарезку мясных колбас истекающих пряным жиром. А затем отварную картошку, почистила, нарезала и полив поджаренным луком, примяла. Намешала что-то в салате, добавив туда несколько капель своей настойки, и судорожно выдохнула.

– Лечишь-лечишь, а они все норовят отравиться.

Нахмурился.

– Я не чувствую отравы в еде.

– В тарелках ее нет, она на твоих губах, - взгляд лукавый из-под ресниц бросила и опять возопила, - не трогай!

А он уже стер руками и не поморщился даже под грозным карим взглядом. Почти полностью зажившие руки потер, улыбнулся:

– Приступим.

– Вы… - прошипела девушка, забыв об уговоре и, даже ткнула в его здоровое плечо пальчиком: - только что по рукам растерли этот яд, а ведь он с губ-то не сошел!

– И почему опять на вы?

– Боже правый, так трудно было подождать, хотя бы пять минут? Ты же опять не сможете кушать самостоятельно…

Вот как? Он подавил победную улыбку и постарался сделать скорбный вид, а лучше всего возмущенный.

– То есть ты меня отравить решила, так?

– Пять минут, и он растворился бы из-за сока хворры, который я добавила в салат. А вот теперь…

Придется кормить с рук! Расплылся в улыбке варвар и тут же ее погасил, пробасив:

– Прости, - даже потупился на мгновенье.

Кормила стараясь не коснуться губ оборотня ложкой и не испачкать его подбородок жирными каплями. И аккуратно ела сама, внимательная и серьезная, готовая в любой момент скомандовать грозным голосом: «Руки!». Провоцировал, играл и трижды заставил ее вскрикнуть, чтобы он губ своих не касался и к еде руки не тянул.

В конце ужина Стафорд хитро прищурился, протянул как бы между прочим:

– Начинаю понимать, как здорово - болеть. Следует еще раз повторить… - и красноречивый взгляд на Аришу.

Фыркнула отложив чашу с питьем:

– Не смей.

– Это еще почему, ты же вылечишь?

– А ты не нравишься мне в качестве больного, - повела она плечом и хмуро посмотрела на оборотня.

– Быстро поправляюсь?
– предположил он.

– Сопротивляешься. Да так что уже и не понять, я болею или лечу.
– Она зевнула и потянулась вверх, как кошечка.

Завороженный скольжением ткани по девичьему телу, глава белой стаи замер и громко сглотнул, а

попутно пропустил начало ее вопроса.

– …надо было с тебя слово взять в самом начале лечения, да?

А что ответить? На языке тьма предложений и все они не благопристойные. Он кашлянул, возвращая нормальную тональность голосу, и взгляд с трудом отвел от белой ткани на девичьей груди. Пора уходить.

– Хорошая мысль приходит с опозданием, - вынес вердикт барон и, поблагодарив за ужин, поднялся из-за стола: - Ложись, я окно закрою и пойду.

Он двигался медленнее, чем обычно и ставни задвигал нехотя, как старик едва ли не сдерживая кряхтения, а на самом деле стон. Неужели не спросит? Ставни закрыты, штора задернута, а в комнате все еще висит молчание. Жаль…

Он решительно направился к двери.

– Ты куда?

Спросила все-таки. Тихо выдохнул, обернулся.

– Дела.

– А…

Не скажет, и не попросит, он это понял по отчаянному карему взгляду и сцепленным ее рукам. Постесняется отрывать от дел, в угоду собственных желаний и страхов. Что ж придется сделать послабление.

– Я зайду к тебе, чуть позже. Проведаю. Не против?

Кивнула.

– Хорошо, - и скрывая довольную улыбку, барон вышел.

За несколько минут перепроверить все ли в порядке, кто и где уснул, как устроились в покоях, сменилась ли охрана, все ли на месте, вернуться и стоя под дверью Ариши, хитро улыбаясь, ждать. Глупость, но какая тревожная, невероятно будоражащая. И приятно думать, что кареглазая не догадывается о его расчете, ведь уходить не хотелось, но и остаться он уже не мог. Слишком явственным стало желание держать ее ладонь в своей руке. Касаться, касаться, касаться…

Не приласкала, но привязала и когда успела, хотелось бы знать? Он судорожно выдохнул, ничего, он своего тоже добьется. И у нее при взгляде на барона будут загораться не только глаза. Как наяву увидел и расцветающую нежную улыбку, и румянец на щеках, и руки протянутые навстречу. Проклятье! Стою здесь, как юнец… Он толкнул дверь вошел в теплую комнату. Аришка уже переоделась и легла, не спит, быть может дожидалась его, но рук к барону не тянет. И снова жаль.

Белый варвар снял сапоги и растянулся рядом, поверх одеяла:

– Вот он я. А теперь засыпай.

– Не могу.

– Тебе помочь?
– коснулся изящной ключицы и девушка вздрогнула.

– Нет!
– она резко обернулась и поймала его руку, сжав дрожащими пальчиками, попросила: - Лу-лучше расскажи что-нибудь… Или вот… как ты понял, что я во втором логове белых?

Прищурился, что-то здесь не так. Пальчики ее дрожать перестали, но настороженность, то и дело во взгляде проскальзывает. Еще бы прикусила губу, чтобы… а вот уже и прикусила, заметил он мысленно. Волнуется, и старается не подать вида. Если спрошу: «что случилось?» расскажет или нет?