Старосветские убийцы
Шрифт:
— На каком основании ваш денщик не выпускал меня из комнаты? Почему не позвали моего слугу?
— Вопросы здесь задаю я! — Киросиров хлопнул ладонью по столу.
— Ну, задавайте! — Тучину пришлось подчиниться. Сзади встал денщик Петруха и легонько ткнул его штыком.
Урядник не торопился. Смотрел подозреваемому в глаза и держал паузу. Пусть помучается. Этакие наглецы завсегда признаются быстро, а потом начинают плакать и на коленях ползать — прощения просить.
— Во сколько вы сегодня проснулись? — задал урядник первый вопрос.
— Рано, до петухов.
— Расскажите-ка
— Справил малую нужду, — вызывающе начал Тучин. — Дальше рассказывать?
Киросиров скрипнул зубами, но сдержался:
— У вас с Угаровым комната общая?
— Общая, но ночевал я один.
— Почему?
— Не ко мне вопрос. Я вчера со всеми попрощался и пошел к себе. Ждал Дениса, но он так и не явился.
— Что делали, когда проснулись?
— Вы, урядник, глухотой страдаете? Нужду справил.
— Расскажите, что делали после. — Урядник изо всех сил старался говорить спокойно, хотя внутри кипел. Вот наглец! Ничего, еще пятки лизать будешь, слюни пускать, молокосос.
— Оделся.
— Сами или слуга помогал?
— Сам!
— Хорошо, оделись. Что дальше?
— А какое, собственно, вам дело? Подозреваете, что я князя отравил?
Урядник вскочил:
— Я не подозреваю! Я точно знаю — вы человека убили!
— Митя сказал, князя отравила Настя. При чем тут я?
— Отвечать на вопросы! Не пререкаться!
— И Настю я не убивал, — пожал плечами Тучин.
— Молчать!
— Урядник, сядьте. — Терлецкий убедился, что ярость Киросирова допросу только вредит. — Александр, не кипятитесь! Постарайтесь внятно и очень подробно рассказать, что вы делали сегодня.
— Встал да гулять пошел. Порисовал на природе, сюда вернулся. Позавтракал, узнал про смерть князя и Насти, потом спать отправился. Проснулся, а меня из комнаты не выпускают. Объясните хоть вы, Федор Максимович, в чем дело?
— Всему свое время. Где гуляли? У беседки над оврагом?
— Где это? — спросил Тучин.
— Как из дома выйдешь — налево вдоль пруда, — пояснил Митя.
— Нет, я направо пошел. Верстах в трех нашел живописное озеро, там и рисовал.
— Озеро находится в имении Растоцких, — заметил Митя.
— Я не знал, пограничных столбов не заметил, — парировал Тучин.
Урядник тяжело задышал:
— Рисовал, говоришь?
— Киросиров, успокойтесь, — осадил его Терлецкий. — И, кстати, как вас по имени-отчеству?
От простого, казалось бы, вопроса Киросиров смутился. После длинной паузы еле слышно пробормотал:
— Павсикакием Павсикакиевичем [6] .
У Тоннера на душе кошки скребли. Врач, называется! Старая княгиня ни жива ни мертва, а я не у постели умирающей, а здесь сижу! Допрос мне интересно послушать! Правда, Глазьев около Анны Михайловны остался — случись что, позовет. Терлецкий вернулся к допросу:
[6] Укоренившиеся в русской литературе после «Шинели» Н. В. Гоголя правописание
— Рисовали в альбомчике? Голубеньком таком?
— В нем, — подтвердил Тучин.
Терлецкий вытащил альбом и открыл на последнем рисунке:
— Говорите, пруд?
Тучин потянулся за альбомом через стол.
— Обождите, обождите, я еще полюбоваться хочу. — Федор Максимович ловко накрыл тетрадочку огромной рукой.
— Да как вы посмели чужую вещь взять? — возмутился Тучин.
— Так он на камине валялся, любопытство одолело, — спокойно ответил Терлецкий. — Пикантный пруд получился, не находите?
— Вы — низкий человек!
— Неужели? Всегда считал, что высокий. — Федор Максимович привстал. — Девушку с натуры рисовали?
Тучин молчал.
— Вы у Павсикакия Павсикакиевича глухоту заподозрили. — Терлецкий с трудом выговорил мудреное имя-отчество и решил впредь называть Киросирова урядником. — Никак и сами страдаете?
Тучин молчал.
— Девушку с натуры рисовали? — повторил вопрос Терлецкий.
— По памяти.
— А эти рисунки? — Терлецкий пролистал альбом, открывая рисунки с Шулявским. — Тоже по памяти?
Тучин кивнул.
— Подвела она вас. Дырка-то в виске у него!
— У кого? — не понял Тучин.
— У Шулявского.
— Как в виске?
— Не помните, куда попали? В висок! С двух шагов стрелять изволили? Чтобы убить наверняка?
— Шулявский убит?! — вскричал Тучин. — Когда? Где?
— Рано утречком, у той беседочки.
— Я его вчера рисовал. Пришел в комнату, никак после дуэли не мог успокоиться. Вот и представил Шулявского на Страшном суде. Денис, скажи, я не в первый раз такой сюжет пишу. Помнишь итальянца того?
— Я готов подтвердить. Картину «Страшный суд» Тучин давно задумал, рисунки с Шулявским — вариант эскиза. В предыдущем альбоме похожий имеется, но с другим главным героем, — поспешно подтвердил Денис Угаров.
— Тем эскизом пусть итальянская полиция занимается, — процедил Терлецкий. — А за убийство Шулявского вы ответите перед российским судом.
— Какой суд? Не убивал я поляка, даже не собирался!
— Не собирались? Про вчерашнюю дуэль запамятовали? — Терлецкий, как и урядник, был уверен, что юноша сознается быстро, но тот упирался. — От примирения вы отказались, договорились продолжить…
— Да, договорились, — подтвердил юноша. — Шулявский в Петербург собирался, мы тоже. Там бы и закончили.
— А вы ждать не стали. Пригласили поутру, для отвода глаз колышки воткнули, черту нарисовали, а потом подошли и с двух шагов выстрелили.
— Как вы смеете! Я не убийца! Все утро у озера рисовал!
— Что вы говорите? Кто-то подтвердить может? — быстро спросил Федор Максимович.
— Маша Растоцкая. У озера она мне свидание назначила.
— Стало быть, врали! Девушку с натуры рисовали.