Старосветские убийцы
Шрифт:
— Зачем же князь его на службу взял? — удивился генерал.
— Настя настояла, дядя он ей. С самой Настей княгиня тоже собиралась вопрос решить. Елизавета Петровна про роман ее с князем знала. В глуши такое не скроешь. Но Василий Васильевич уверил, что все в прошлом, любви нет, а выгнать не может — матушка привязана. Но вчерашнее поведение девицы Елизавету Петровну разозлило. Помните, что вытворяла: стрельба по яблочкам, книксен! От греха подальше хозяйка решила ее удалить. Свекровь-то не в себе, зачем ей компаньонка?
— Стойте! Князь перед сном сказал, что в Петербург не едет, — удивился генерал.
— Да, сопротивлялся, не хотел. Даже дверью хлопнул, когда к матушке пошел. А мне Елизавета Петровна так сказала: «Утро вечера мудренее, нет такого мужчины, чтоб мне ночью в просьбе отказал. Никуда не денется!»
— Серьезная женщина! — восхитился Веригин.
Павел Игнатьевич продолжал:
— Приказала наутро карету в Петербург готовить, все вещи собрать. Вызов нотариуса отменила.
— Зачем звала? — спросил Терлецкий.
— Закладную на имение выкупить.
— Какое? У кого? — удивился Федор Максимович.
— Имение Северских было заложено — разве вы не знали? И очень погано! Князю Юсуфову, их дальнему родственнику, а слава за ним тянется отвратная. Коли долг вовремя не вернешь, все имущество через суды отнимает. Связей у него — прорва, потому и богат как не знаю кто. Это тебе не государственный банк, в тех заклады веками не отдают. А с Юсуфовым шутки плохи — разденет до нитки! И срок оплаты истекает.
— А где Юсуфов? — Терлецкий осмотрел собравшихся. Раз нотариуса вызвали, и заимодавец должен был прибыть.
— Я за него, — неожиданно откликнулся Рухнов. — Секретарь его сиятельства. Доверенность на сделку имею, и закладная при мне. — Михаил Ильич достал из кармана кучу документов.
— Ого, пятьсот тысяч! Велик заклад! — Быстро просмотрев бумаги, Терлецкий присвистнул. — Откуда долг такой?
— Игорь Борисович с год назад Северского на свадьбу дочери пригласил, — стал вспоминать Михаил Ильич. — Что Василий Васильевич игрок, Юсуфов знал, старался из дворца не выпускать. Но сами понимаете, свадьба. Однажды Северский сбежал и вернулся через сутки. Проиграл все-все. Плакал! Мать жалко, кузена жалко. Всех по миру пустил. Юсуфов сжалился, у шулеров долг выкупил. Но срока дал год, не более!
— А где Северский деньги нашел? — спросил Тоннер. — Сумма-то немаленькая!
— Елизавета Петровна согласилась помочь, — пояснил Павел Игнатьевич. — Сначала хотели после свадьбы сразу ехать в Петербург, расплачиваться. Сомневался Северский, что Юсуфов на свадьбу прикатит, хотя приглашение ему послал. Но тот отписался: мол, сам не могу, болею, приедет доверенное лицо.
— Я и приехал, — встрял Рухнов.
— И не побоитесь такие деньжищи в Петербург везти? — удивился Киросиров. — Мы-то
— Боюсь, не то слово! Умолял не посылать. Куда там! С Юсуфовым разве поспоришь. Пришлось ехать. Но я Василия Васильевича специально попросил, чтоб мою миссию в тайне держал. Узнает кто, каюк мне. А вчера вечером княгиня вызвала, обрадовала. Самой, говорит, надо в Петербург, там и рассчитаюсь. Мне, сказала, не страшно — муж поедет со мной, а еще Шулявский, да и вы присоединяйтесь. Я от радости и напился.
— Деньгами хотела отдать или векселем? — спросил Тоннер.
— Не знаю, — пожал плечами Рухнов. — Слава Богу, до дела не дошло.
— Векселем, я вчера привез, — сказал Пантелей. — Потому и торопился! Лиза обязательно к свадьбе просила. Вексель первостатейный — от петербургского купца первой гильдии Скачкова.
— За товар рассчитываетесь? — спросил Терлецкий. Он притомился кругами ходить и наконец сел за стол.
— Нет, первый раз в жизни попросила заплатить авансом. Говорит, денег свободных нет, выручай, Пантелей.
— А вы про вексель знали? — спросил Павла Игнатьевича Терлецкий.
— Знал, конечно. Вчера и воочию видел.
— Вексель при Елизавете Петровне был?
— Да. На ночь в бюро положила.
— Которое в кабинете князя?
— Оно самое!
— Всем оставаться на местах! — Терлецкий вновь вскочил. — Урядник, пойдемте посмотрим. До бумаг в кабинете мы так и не добрались. Павел Игнатьевич, давайте-ка с нами.
Когда следователи вышли, Денис наконец спросил о наболевшем:
— А что с Катей Северской произошло?
— С Катей? — Пантелей удивился. — Дочкой Александра Васильевича?
— Да! — коротко ответил Денис.
— Говорят, из окна выкинулась. Ее Анна Михайловна в монастырь на лечение отправила, а она…
— А чем болела?
— После смерти отца, говорят, сознание помутилось.
— Когда девочки созревают, это происходит часто, — встрял долго молчавший Роос, — взять, к примеру, Жанну д'Арк — голоса слышала…
— А Катя была похожа на мать? — задал новый вопрос Угаров.
— Как любая дочь! Не две капли воды, но что-то общее было…
Тоннер удивленно посмотрел на Дениса: к чему гнет?
— А куда пропали семейные драгоценности? — спросил Пантелея Роос.
— Александр Васильевич их спрятал. А куда — сказал только Кате. И оба погибли. Слышал, Василий Васильевич клад в парке долго искал…
— Но нашел его кто-то другой, — сказал Роос.
— Их нашли? — удивился Пантелей.
— Недавно в Париже я видел сережки, которые изображены на портрете, — начал было Роос.
— Княгиня Ольга их очень любила, — перебил Пантелей. — Как же! Подарок императрицы! Всегда надевала! Раз в Париже видали, значит, французы выкопали, что в имении квартировали!