Старосветские убийцы
Шрифт:
— А скачущее кольцо Мухин видел? — с нескрываемым скепсисом спросила Растоцкая.
— Сначала запамятовал, но, когда я рассказ Варвары Петровны передала, вмиг припомнил. Но его больше крест поразил. Сразу, говорит, догадался: кто-то из новобрачных скоро помрет.
— Да, примет венчальных много, — сказал генерал. — Кто первый на ковер встанет, тот в семье и властвует.
— Лизонька первой была! — торопливо вставила Растоцкая.
— А в туфли золотых монет положили? — спросил Веригин.
— А
— Правильно сделали. А замок под порог клали?
— Про такое не слыхала, — огорчилась Вера Алексеевна.
— Самая важная примета. Если решусь когда-нибудь жениться, обязательно прикажу под порог церкви замок положить. А потом его надо закрыть и ключ в речку кинуть. Тогда крепкая семья будет!
— Надо запомнить! — мечтательно произнесла Суховская и одарила улыбкой Корнелиуса.
— Ваше высокопревосходительство, поведайте из первых уст, что случилось у Северских! — взмолилась Вера Алексеевна. — А то одни слухи да сплетни…
У Суховской последняя ватрушка застряла во рту. Ничего себе подруга припечатала!
— Князь с Настей отравлены. Пан Шулявский убит. — Вспомнив, что он здесь по делу, генерал решил, что пора задать главный вопрос: — Обвиняемый — господин Тучин…
Маша вскрикнула, ее хорошенькое личико побледнело, отчего девушка еще больше похорошела.
— … утверждает, что в момент убийства находился на свидании с вашей дочерью у озера. Это правда?
Вера Алексеевна сориентировалась мгновенно:
— Мне Тучин сразу не понравился. Правда, Люсенька? — Она повернулась к мужу.
Тот попытался напомнить:
— Ты говорила, хороший жених…
— Все путаешь, Люсенька. Не о нем! Врет ваш Тучин, как сивый мерин. Чтобы порядочная девушка с первым встречным на свидание побежала? Сами подумайте.
Денис растерялся. Неужели Тучин обманул?
— Вера Алексеевна, — обратился он к Растоцкой. — Вы, возможно, и не знаете. Пусть Мария Андреевна сама расскажет.
— Что вы такое, молодой человек, говорите? — закричала Растоцкая, а девушка внезапно вскочила:
— Врет! Врет! Ненавижу! Ненавижу вашего Тучина! Так и передайте!
Она выбежала из столовой, ни с кем не попрощавшись. За Машей, наградив на прощанье Угарова нелюбезным взглядом, устремилась сестра.
Суховская обвела взором пустые вазочки.
— Кажется, все, можно ехать. У Корнеевых по вечерам гусей жарят. Может, успею.
— И наша миссия закончена. Спасибо за хлеб, за соль. — Генерал встал, за ним остальные.
— Вы ничего толком не рассказали, — расстроилась Вера Алексеевна.
— Пока не могу. Тайна следствия, — решил напустить тумана генерал. Рассказывать, собственно, было нечего. — Дочерям поклон.
Растоцкая решительно взяла его за руку.
— Я провожу.
Внимательно слушая
— Давно вдовствуете, Павел Павлович? — Разговор предстоял интимный, никакие «превосходительства» тут не годились.
— Никогда женат и не был.
«Какая же я дура! Не было бы счастья, несчастье помогло. Пусть будет пухом земля всем покойным, зато какого жениха приискала!» — сказала себе Растоцкая, вслух лишь уточнив:
— Что так?
— Служу отечеству! Боюсь, семья помехой будет. — Эта фраза была тщательно отрепетирована, неоднократно произнесена и в большинстве случаев действовала безотказно. На Растоцкую, однако, она не произвела впечатления:
— Тогда наша Машенька — лучший вариант! С детства играла в солдатики, бредила сражениями, мечтала о походной жизни. И приданое неплохое, красавица — ну, сами видели…
— Да, хороша. — Гостеприимную хозяйку обижать не хотелось.
— До поста свадьбу сыграть успеем. — Вере Алексеевне показалось, что Веригин клюнул и железо пора ковать.
— Больно впечатлительна. Занервничала, из-за стола убежала.
— Это вы поразили ее в самое сердце. Она обожает мужчин в форме!
— Стар я для нее. Может быть, лучше ее выдать за моего адъютанта?
— Состоятелен ли он?
— Из небогатой, но очень хорошей семьи!
— Что хорошего в бедности? — фыркнула Растоцкая и ринулась в атаку: — По рукам?
— Увы, Вера Алексеевна, сердце мое занято. Раз и навсегда. — Веригин не сказал кем. Растоцкая бы очень удивилась.
— Скорблю, — помещица выпустила его руку.
Суховская шла рядом с Роосом. Выйдя во двор, тот сорвал красную розу и вколол в петлицу фрака.
— Мои владения вон там, — Суховская показала куда-то вдаль. — Сначала горлыбинские поля, а с лужка уже мои.
Роос кивнул, будто понял. (Угаров шел мрачнее тучи — надежда оправдать Тучина исчезла, и было ему не до переводов, а Растоцкий с Павлом Игнатьевичем увлеклись обсуждением хозяйственных дел.)
— Насчет лужка ты загнула, Оленька. — Раздосадованная Растоцкая выместила злость на подруге. Про ее тяжбу с Горлыбиным знала вся округа.
— А вот и нет. — Суховская опасалась, что без лужка будет американцу не столь мила. — Вчера он признал мою правоту…
— Что ты говоришь?! — всплеснула руками Растоцкая.
Степенно распрощавшись, гости расселись по экипажам. Роос на прощанье снова долго целовал Суховской пухлую ручку. Ерошка хлестнул коней, и карета тронулась.
— Имейте в виду: она — вдова, — сообщил этнографу генерал, заметивший интерес американца к пышной блондинке.
— Прекрасно! И живой муж не препятствие, но с мертвым безопаснее, — пошутил Корнелиус.