Статьи из журнала «Компания»

Быков Дмитрий Львович

Я не понимаю одного: кто их толкает под руку? Кто заставляет проделывать все эти глупости и гадости, очевидные даже для закоренелого поклонника российской государственности? Почему всякое укрепление вертикали должно означать ограничение свобод и расправу с неугодными, поиски национальной идеи — цензуру, а выстраивание конкурентоспособной внешней политики — клевету?

Чрезмерность, избыточность усилий, обязательное желание влезть в решенное дело и тем все испортить давно уже замечались в российской внешней, да и внутренней политике. Народ на голом энтузиазме сворачивает горы — но надо непременно подогреть этот энтузиазм страхом и тиранией, так что вся инициатива масс выдыхается за десять лет, и страна остается обескровленной и отупевшей. Пророссийски настроенная Абхазия выбирает пророссийски настроенного кандидата, но мы начинаем поддерживать одного

против другого и тем ставим регион на грань новых уличных беспорядков. На Украине у Ющенко минимум шансов — но мы в ответ начинаем так поддерживать Януковича и поздравлять его два раза подряд с небывшей победой, что Ющенко уверенно выигрывает в незаконном, но неизбежном третьем туре.

Поразительно это желание — помогать рису расти. Хотя он растет сам, ходом вещей, повинуясь механизмам биологии и смене времен года. Но наши люди, ответственные за рост урожая, понимают в рисе только одно: что он для них тайна. Они лишены главного качества политика — интуиции, доверия к судьбе. В политике и истории, вещах природных и чуждых человечности, надо уметь улавливать тенденцию и спокойно ждать, пока Божьи мельницы перемелют все как следует. Наши люди, ответственные за внешнюю и внутреннюю политику, этого в принципе не умеют. Они не верят в Бога, не доверяют истории, не понимают иррационального и не умеют считать. Они интуитивно чувствуют только абсолютную случайность своего попадания на верха и полное несоответствие своих способностей запросам времени. Поэтому их главная задача — слепо, тупо суетиться. И влезать в те вещи, которые и без них отлично сделаются. Им надо все время доказывать Главному Некомпетенцу (который, впрочем, как раз обладает смутной интуицией), что они на своем месте и не зря получают деньги! Поэтому в стране, где стихийный патриотизм медленно, но верно нарастает сам собой, начинаются дикие и бессмысленные «патриотические мероприятия», создаются всяческие «Наши», способные отвадить от Родины и самого пылкого ее любителя.

Зачем, зачем они делают все это? Почему сегодня, когда Россия только-только стряхивает либеральный гипноз, начинает верить в свою государственность и надеяться на свои спецслужбы, они запускают по государственному каналу историю про этот идиотский камень, нашпигованный шпионской техникой? Почему напропалую врут про Украину, в то время как до Киева ночь пути и любой может туда доехать, посмотреть, как там «зажимают» пророссийские силы, которые на деле говорят и пишут все, что хотят? Почему не говорят очевидного про белорусскую ситуацию, над которой хохочут сами белорусы — потому что плакать уже не могут? Неужели главная задача всех этих государевых людей — не спасать страну, которая прогнила уже до основания, а даже и в последний миг рапортовать о том, что они не зря едят свою протухшую икру?!

Впрочем, одна надежда у меня есть. Вдруг они все это делают нарочно, чтобы выходило наоборот? Чтобы побеждал Ющенко, рухнул Лукашенко, никто не верил ФСБ и все смеялись над пропагандой?

Ну, тогда нам точно кранты.

20 марта 2006 года

№ 406, 20 марта 2006 года

Ребро Евы

В России одни мужчины бьют женщин, другие, хихикая, потирают руки, а третьи серьезно обсуждают, кому это выгодно.

Вечером 20 марта избили Марину Литвинович, помощницу Гарри Каспарова, в прошлом сотрудницу Глеба Павловского. Литвинович занималась расследованием бесланской трагедии, много общалась с Комитетом матерей Беслана, в последнее время занималась делом Андрея Сычева, собиралась передавать в приемную президента собранные ею подписи за отставку министра обороны Сергея Иванова (передаче избиение не помешало), а также много работала в Комитете-2008.

Хорошие пошли Адамы — ребра Евам ломают.

Я хочу сразу подчеркнуть, что к деятельности Комитета-2008 отношусь резко отрицательно, к Гарри Каспарову — еще хуже, а за Комитет матерей Беслана, который как только ни пытались использовать самые разные персонажи от Путина до Грабового, мне очень больно. Политтехнологов я тоже не жалую. Деятельность Марины Литвинович никогда не вызывала у меня особого сочувствия, хотя я и верю в ее искренность. Наверное, дело в том, что Литвинович действительно очень красива и чрезвычайно обаятельна. Я перед красотой всегда склоняюсь, будь она левая, правая

или анархо-синдикалистская. То-то из меня и вьют веревки всю жизнь.

Но когда молодой красивой женщине несколько мужчин выбивают два зуба, разбивают лицо, ногами бьют по голове и по ребрам, да еще и по ногам добавляют, обеспечивая хромоту, — это не повод для выяснения политических позиций. Если бы скинхедку так избили, я тоже полагал бы своим долгом горячо ей посочувствовать.

Мне, честно говоря, сейчас не важно, кому было особо выгодно избиение политтехнолога. Хотя уже появились дежурные публикации о том, что нужнее всего оно было самой Литвинович. Более того — в ее «живом журнале» некоторые храбрые люди уже написали, что Комитет-2008 все это устроил нарочно, при ее горячем участии. Эти комментаторы гораздо хуже тех, кто ее бил. Когда тебя бьют, больше всего ненавидишь не самих бьющих, а тех, кто бегает вокруг и хихикает. Тем, кто бьет, хочется дать сдачи, а тех, кто хихикает, — убить. Большая разница.

Высказываются версии, что Литвинович избита людьми Иванова, и встречные версии, что она избита людьми антиивановской направленности, чтобы подумали на Иванова. А я вот думаю: ну какая разница? Если на нашего министра обороны и на его оппонентов в равной степени легко такое подумать, то чего стоит этот министр, эти оппоненты и эта оборона? Какая разница, кто против кого играет? Важно одно: в России одни мужчины бьют женщин, другие, хихикая, потирают руки, а третьи, хмуря лбы, серьезно спорят о том, Невзлину это нужнее или Патрушеву… Коль скоро вы с равной легкостью готовы допустить, что на такое способны и Невзлин, и Патрушев, — чем один лучше другого?

Лично мне, кстати, особенно симпатична версия о том, что Литвинович заказала сама себя. Дала кому-то денег, а ей за это выбили два зуба. И все ради Каспарова, ради пиара его комитета. И вот я о чем подумал: если о ней ходит такая версия — это, наверное, знак высшего уважения! Вдумайтесь: о женщине, чьим главным орудием всегда считалась ее действительно редкая красота, ходит слух, будто она сама наняла людей выбивать себе зубы (потому что переломов ведь нет, это наши конспирологи тоже уже отметили в храбрых статьях под псевдонимами) — значит, эту женщину считают истинной героиней! Я не то что за Каспарова — за Литвинович не дал бы себе два зуба выбить. Разве что за членов семьи, и то поворчал бы. Это что же получается? Получается, что только о ней в стране кто-то думает хорошо!

Литвинович — в министры обороны, и баста!

24 марта 2006 года

№ 407, 27 марта 2006 года

Еще не вечер…

Мудрость жизни такова, что в краткосрочной перспективе всегда торжествует зло, а в долгосрочной — добро.

О провинции и столице — кто живучее, кто талантливее, — можно спорить долго. А у меня тут случился контрольный эксперимент. Я зарядил в одном хорошем издательстве новую книжную серию — историю великих литературных пар. Блок — Менделеева, Эфрон — Цветаева, Пунин — Ахматова, Пушкин — Гончарова, Маяковский — Лиля Брик, Джойс — Нора Барнакл и т. д. В молодости я дорого дал бы за такой заказ. Но нынешний автор привередлив, ленив и нелюбопытен. Однако в конце концов я заказал пять биографий: студентке-журналистке, выпускнице-филологичке, глянцевому журналисту-москвичу, газетному журналисту-провинциалу и американскому преподавателю с питерским литературным прошлым.

Через полгода результаты такие: студентка-журналистка канула, не отказавшись и не перезвонив. Видимо, стыдится. Ей не до биографий — она ведет легкую светскую жизнь, не вылезает из клубов. Выпускница-филологиня написала тридцать страниц, полных элементарных фактических ошибок, и просит пока заплатить аванс, а потом она за полгода напишет еще тридцать таких же. Глянцевый журналист-москвич полгода занимался чем попало, а в последние две недели навалял сто страниц ничем не подтверждаемых слухов и сплетен, изобличающих в авторе недюжинную, но больную фантазию. Питерский писатель, ныне американский профессор, честно написал сто пятьдесят абсолютно нечитабельных страниц унылого структурализма на фрейдизме с подробным анализом фекальных и анальных комплексов своего героя. Не знаю, кто сможет это прочесть добровольно. А провинциальный журналист прислал хорошо документированный, грамотно написанный, концептуальный и внятный труд на четыреста страниц.