Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
– Что вы мне скажете?
– сурово вопросила московитка.
Флатанелос опустил глаза.
– Это долгий разговор, и он не предназначен для чужих ушей. И ваш муж скоро вернется, - ответил комес.
Феодора заставила себя перемолчать - а потом улыбнуться.
– Мы всей семьей хотели учиться плавать… я сейчас, глядя на вас, пожелала, чтобы вы стали нашим учителем!
Флатанелос засмеялся.
– Я бы с радостью согласился, но патрикию это не понравится.
После долгого молчания он тихо прибавил:
– Я знаю, неприлично
– Материнство всегда на пользу, если рожаешь от любимого человека, - весело ответила Феодора.
Тут оба поняли, как далеко зашли, - и запнулись, смутились.
Феодора сказала:
– Мне… или вам нужно сейчас уйти. Но потом мы обязательно должны поговорить!
Комес кивнул очень серьезно.
– Как можно скорее.
* На острове Лесбос.
========== Глава 50 ==========
До самого конца прогулки муж не говорил с Феодорой и избегал ее; Вард был с нянькой, а хозяйка сидела на палубе и мрачно покачивала дочь. Праздник был безнадежно испорчен.
Комес распрощался с патрикием спустя небольшое время: “Константин Победоносный” плыл за “Клеопатрой” след в след, и герой вернулся на свой дромон таким же образом, каким покинул его. Конечно, с Феодорой он больше не заговорил – и даже не переглянулся.
Когда они сошли на берег – и остались одни, не считая собственной прислуги и охраны, - патрикий тут же сорвался на крик:
– Это он за тобой ухаживает? Я так и знал, все это время!..
Феодора отшатнулась, прижимая к себе дочку, которая испугалась и заплакала; такого она не ожидала даже от мужа, не отличавшегося стойкостью. Но ведь она знала, что патрикий очень чувствителен и по-женски несдержан…
Жена сухо сказала:
– Сейчас же перестань! Ты позоришь нас обоих перед слугами – и ты ошибаешься!
Фома мрачно посмотрел на нее.
– Тогда кто же подарил тебе это?
Его палец уперся в ожерелье, обнимавшее шею московитки.
Феодора отступила и поцеловала дочку, которая по-прежнему хныкала.
– У меня пропадет молоко от твоих криков, - сказала она. – Ожерелье подарил мне друг, тебе неизвестный; но я тебе не изменяла и не намерена! Комес здесь ни при чем!
Она подняла глаза, и ее вдруг охватили нежность и жалость, сменившие гнев, - Фома смотрел на нее с такой детской надеждой: как на мать, вершительницу и госпожу своей судьбы, единственную женщину, которой он вверил свое сердце. Феодора улыбнулась, вспомнив, как любит этого человека.
– Это правда, дорогой, - сказала она. – Я тебе верна.
Патрикий улыбнулся - и, приблизившись к ней, обнял жену вместе с дочерью. Теперь он плакал.
– Господи, я так страдал! Я думал…
– Ты думал, что я бессердечная и неблагодарная тварь? – прошептала Феодора. Она утерла его слезы. –
– Я исправлюсь, - сказал Фома.
– Я заглажу свою вину, я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь!
Он заглянул ей в глаза, и Феодора в этот миг почувствовала себя совершенно счастливой и защищенной от всех ударов судьбы - его любовью, любовью Феофано… а прежде всего, своей собственной силой. Как хорошо быть сильной, не ведать страха!
– Я желаю сейчас только мира между нами… а еще научиться плавать с тобой, - сказала она.
Фома закивал.
– Мы завтра же вернемся сюда и начнем!
Потом он стал озабоченным.
– Можно ли это нашей дочери? Она еще такая маленькая!
Феодора улыбнулась.
– Я слышала, что в древности вы были в воде как рыбы, - сказала она.
– Вы дружили с водой, почитали ее и любили! А тех, кто любит море, оно благодарит здоровьем и силой.
Патрикий покачал головой.
– Мне кажется, что ты стала даже больше гречанкой, чем я!
“Мне тоже так порою кажется”, - мрачно подумала жена.
Они вернулись домой, и Феодора тут же легла отдохнуть вместе с Анастасией, сославшись на усталость. Патрикий удалился на цыпочках – и, кажется, продолжил предаваться покаянию.
Феодора гладила темную маленькую головку и мрачно думала:
“Когда же он встретится со мной – и как? Теперь мне никуда не уйти одной, нельзя даже заговорить с ним на людях! А ведь это так важно!”
Она приподнялась и кликнула мужа. Фома тут же явился – сама предупредительность и тревога.
– Что тебе, любовь моя?
– Фома, ты видишь, как это нужно… Позволь мне выходить в море на нашей “Клеопатре”! – сказала она. – Может быть, тебе придется отослать меня и детей прочь в случае опасности, если долг велит тебе остаться; я должна испытать хеландию и приучить к ней детей, пока есть время.
Патрикий улыбнулся, в восторге от этой мысли.
– Ты прекрасно придумала!
Феодора улыбнулась. Есть предлог ходить в Золотой Рог и дальше; а комес очень умный и наблюдательный человек. Другой бы просто не уцелел в морях, плавая с царскими поручениями.
На другой день они все вместе отправились в бухту, и с собой взяли, кроме Теокла и Леонида, еще и третьего воина: все трое были хорошими пловцами, но третий, самый старший и опытный, умел обращаться с людьми обоего пола и разного возраста – и уже учил пловцов. Нужен такой наставник, который не даст пострадать никому из учеников.
И, к тому же, не приходилось опасаться, что этот суровый пожилой человек приглянется госпоже.
Учитель, которого звали Никанором, начал с того, что, сбросив с себя все, кроме набедренной повязки, дважды проплыл перед супругами, рассекая воду руками и ногами, - но совсем не так часто и сильно, как ожидала Феодора. Потом Никанор встал: вода стекала по блестящему лысеющему черепу.