Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
Он закрыл лицо рукавом.
– А потом было уже поздно. Никифор ушел, бросив своих тонуть; кого не увлекли за собою гибнущие корабли, - а таких осталось немного, - тех схватили судороги и доконали раны. Тогда была ночь, госпожа… мы пытались спасти хоть кого-нибудь из людей Никифора: не только из расчета, но и из жалости. Мне их было искренне жаль. Но, увы, - не вышло.
– Как… как ужасно, - произнесла Феодора, когда смогла говорить.
Комес кивнул.
– И это может быть только начало – и виноват
Он печально улыбнулся. Феодора положила ему руку на плечо.
– Вы ни в чем не виноваты… Вы исполняли свой долг до конца! Вы герой!
Флатанелос усмехнулся и ничего ответил. Они долго сидели в молчании. Потом комес сказал:
– Но довольно об этом – теперь это дело прошлое. Сейчас нам нужно решить, как действовать дальше.
– Нам? Вы меня приглашаете советчицей? Но ведь я даже не знаю, что отдала вам.
Комес остро взглянул на нее:
– Нет? Как же это вы так?
Он усмехнулся.
– Чудные женщины у вас в Московии!
– Не насмехайтесь, - сухо ответила Феодора. – Я едва успела проглядеть эти бумаги и не могла их доставать часто – при мне все время служанки, сын… а по пути в Город меня едва не убили из-за них!
– Кто? – быстро спросил комес.
На его щеках выступили пятна.
– Не то грек, не то итальянец – наверное, иноземец для вас: я не успела понять, - горячо ответила Феодора.
– Он напал в итальянской гостинице в Аргосе, посреди ночи, – и наутро хозяин отнял злодея у моих охранников, сказав, что этот человек подсуден их законам!
Комес присвистнул.
– Ого!
Он покачал головой; его лицо опять покрыла бледность, заметная даже под загаром.
– Это подтверждает мои опасения – здесь замешана римская церковь, которая борется за влияние в Морее любыми способами: именно в Морее, это оплот нашего сопротивления. Я кое-что знаю… но вы дали мне в руки ключ от многих тайн. Они даже Никифора так не интересовали, как теперь занимают меня: моему брату все равно, на чьей спине выехать, лишь бы это принесло ему императорскую корону!
Леонард Флатанелос повернулся к собеседнице.
– Но многие исполнители приказов из Ватикана даже не знают, кому они служат. Впрочем, как и многие люди Мехмеда.
– И ваши, - прошептала Феодора.
Комес кивнул.
– Это обычная пирамида власти, которую берут за образец империи – как настоящие, так и мнимые… Я склоняюсь к тому, чтобы назвать католическую церковь настоящим императором, а нашего Константина – мнимым… Но, к счастью, вы за нас, моя госпожа, - не так ли?
Феодора кивнула и ответила на его улыбку. Комес пожал ей руку.
– А теперь, если вы не успели прочесть бумаги, - я покажу их вам.
Феодора затаила дыхание.
– Вы не боитесь?
– Я ничего не боюсь, - резко ответил
Он встал и, подойдя к столу красного дерева, нажал на его крышку: открылся тайник. Флатанелос извлек перевязанный бечевкой пергаментный пакет и вернулся к Феодоре; положил бумаги ей на колени.
– Чтобы вам было удобнее, - сказал он немного смущенно. – Теперь смотрите и слушайте – я буду объяснять, что мне известно…
Они расстались только спустя час; в горле у обоих пересохло от жаркого спора. Комес сетовал, что ему нечем напоить гостью.
Она махнула рукой.
– Я слышала, что пьют моряки! Каково будет мужу встретить меня после нашего свидания – еще и пьяной!
Оба засмеялись. Потом Флатанелос посерьезнел.
– Ступайте, а не то патрикий хватится вас.
Он взял ее руку и поцеловал. Феодора слегка поклонилась и покинула каюту; на палубе она никого больше не обнаружила, но спустившись по сходням, тут же нашла Ореста. “Интересно, во сколько он оценил свою верность?
– подумала московитка. – Или комес вовсе ему не платил? Как же будет дальше?..”
– Орест, дай мне воды… так хочется пить! – сказала она. Приложила руки к пылающим щекам.
Орест подмигнул – старый сатир!
– Сию минуту, прекрасная госпожа.
Он поднес ей простой воды, но Феодора с наслаждением осушила кружку.
– Спасибо, мой друг.
Она подумала о своих охранителях – тоже, наверное, томятся жаждой… Или нет? У них ведь не было пылкого свидания! А вдруг они видели все – куда она зашла, когда вышла? Господи!
“Но ведь мне не в чем себя винить… И сейчас нам совершенно не до того!”
Флатанелос поведал ей такие вещи, какие более робкую женщину могли бы напугать до потери сознания. Но вместе с тем и обнадежил.
Комес догадывался, с кем спутался родич, и откуда можно ждать его: сказал, что у них осталось много общих друзей и людей, - и прибавил в заключение, что главной приманкой будет он сам. У Никифора оставалась надежда, что Леонард перейдет на его сторону: а такой человек, как лучший комес императора, пригодится на море кому угодно. И Леонард пощадил его – рука дрогнула…
“Это будет новое предательство – но куда меньшее зло, чем то, которое он может причинить, - хмуро сказал Флатанелос Феодоре. – Я готов рискнуть моей душой ради спасения… того, что еще осталось от моей страны”.
Феодора покинула верфь и пошла прочь, не оглядываясь. Вскоре позади раздался шорох, и появились Леонид и Теокл.
– Не устали? – спросила она, одаряя их улыбкой.
– Нисколько, только зад… прости, госпожа, замерзли! – широко улыбнувшись, закончил Теокл. Феодора фыркнула; но с души свалился камень. Охранители ничего не поняли.