Стажер магического сыска
Шрифт:
В записке было всего несколько строк, написанных чётким педантичным почерком, с острыми краями букв.
«Завтра, в двенадцатом часу дня, я отдам приказ всем имеющимся полицейским силам провести обыск на металлургическом заводе Морозова. Боровому доверять нельзя, поэтому завтра прибудет по моему запросу прокурор губернии. Если хотите что-то найти, времени лучше не будет. Действуйте, как сочтёте нужным»
— Чужая душа потёмки, — ответила Воронцова. — Полагаю, нашёл в себе
— О, вы нашли ключик к его сердцу? — ехидно спросил Глеб. — Сумели всё-таки вывести губернатора из недельной спячки?
Анна Витольдовна поджала губы.
— Не имею ни малейшего понятия, что повлияло на решение Михаила Германовича, — сказала она, — но если он пишет, что собирается устроить рейд на одну из фабрик Морозова, это наш шанс проникнуть в особняк промышленника. Будьте уверены, на грядущую собачью свалку явится и сам Морозов и все его приспешники. В доме останутся только слуги, а уж с ними вы как-нибудь разберётесь, Глеб Яковлевич.
— Я? — переспросил Глеб. — Позвольте узнать, госпожа Воронцова, где же будете вы в тот момент, когда я буду отбиваться от десятка слуг, чтобы достать компромат на Морозова?
— Там, где мне и положено быть, — сухо ответила Воронцова. — Вместе с остальными сотрудниками полиции буду проводить обыск на заводе, заниматься описью, изучать документацию. Операция общегородская, моё отсутствие вызовет слишком много ненужных вопросов. Тем более, Глеб Яковлевич, вы что, хотите, чтобы по вашей милости я снова нарушала закон, занимаясь незаконным проникновением в частное жилище?
— Даже так, — хмыкнул Глеб. — А мне, стало быть, можно? Выписываете индульгенцию? Как ещё могу нагрешить, можно весь список сразу озвучить?
— Не время для шуток, господин Буянов. На подобное я закрываю глаза только потому, что ваши действия всё ещё в интересах следствия. Не забывайте, мы всё ещё расследуем убийство девяти женщин. Что касается лично ваших грехов, если не докажем вину Морозова в убийстве Андрея, следующий подозреваемый это вы. Вам, Глеб Яковлевич, всё равно смертная казнь грозит, так что одним маленьким правонарушением меньше, одним больше, уже роли не играет.
— В прошлый раз я туда проникал ночью и все равно чуть-чуть не попался, — напомнил Глеб. — Так ещё и Андрей…
При упоминании погибшего друга к горлу подкатил ком.
— Так ещё и Андрей караулил, чтобы никто не подкрался. А сейчас лезть в особняк одному? Вы меня переоцениваете, вряд ли я справлюсь разом со всеми слугами, которые решат скрутить «воришку».
— Я с тобой пойду, — мурлыкнул Порфирий, широко зевнул и положил мордочку на лапки. — Не справишься, так тебя повесят, а с кем я тогда в шахматы играть буду?
— Так и поступим, — подытожила Анна Витольдовна. — Завтра, в двенадцать, мы со всеми сотрудниками полиции начинаем обыски на заводе. В ту же минуту об этом оповестят Морозова, не сомневайтесь. Времени у вас будет предостаточно, чтобы суметь найти и открыть тайник, но рекомендую всё-таки не мешкаться.
— А если нет там никакого компромата? — ехидно спросил кот, приоткрыв зел’ный глаз. — Что нам делать? Бежим в Австралию?
— На текущий момент, —
Не закончив предложения, она нервно дёрнула плечом, развернулась на каблуках и вышла.
— Вам конец, Глеб, — закончил за неё Порфирий и сразу же притворился спящим.
— Который час? — спросил Глеб, задумчиво поглядывая на солнце.
Они с Порфирием уже битый час выжидали, притаившись за углом дома, когда в особняке Морозова начнётся суета. По улице катили редкие извозчики, проносились паромобили, прогуливались парочки, бегали стайки гимназистов, но, слава богу, никто не обращал внимания на мужчину, низкого надвинувшего шляпу на глаза и сидящего возле его ног толстого рыжего кота.
— Без двух минут двенадцать, — лениво ответил Порфирий, помахивая кончиком хвоста.
— Как вы так точно определяете? — спросил Глеб, лишь бы что-то спросить и подавить в себе чувство нарастающей тревоги.
— Это вам, простым смертным, нужны какие-то часы, компасы и прочая ерунда, чтобы выживать, — назидательно ответил Порфирий. — Не приспособлены вы, люди, к выживанию в природе. Не то что мы, коты, венец творения природы.
— Насчет венца полностью согласен, — кивнул Глеб. — Вот ведь не повезло, перенёсся в другой мир и снова стал человеком. А был бы сейчас котом, ел бы тунец, спал бы на коленях какой-нибудь милой вдовушки, а не вот это всё.
— Стать котом ещё заслужить надо…
Порфирий оборвал очередную саркастичную тираду на полуслове. В особняке Морозова началось какое-то движение. Засуетились охранники возле ворот, подкатывали машины, из дома потянулись крепкие мужчины со сломанными носами, спешно грузились в автомобили и куда-то уезжали.
— О, а вот и звоночек поступил, — удовлетворённо прокомментировал Порфирий. — Всё по плану, пока что.
Последним из дома, в окружении четвёрки телохранителей, вышел сам Морозов, пунцовый от злости. Они сели в подогнанный длинный паромобиль и с ревом машина унеслась вдоль по улице.
— На этом, видимо, всё, — кот выгнул спину дугой, потянулся. — Не теряем времени, пошли.
Глеб и Порфирий быстро пересекли улицу, подошли к тому самому месту в ограде, где прутья были пошире. Буянов протиснулся внутрь, а кот прыгнул за ним.
— Постоишь на стрёме? — шепнул Глеб.
— «На стрёме»? — Порфирий хихикнул. — И недели в тюрьме не провёл, а уже такие слова выучил. С тобой пойду, за тобой глаз да глаз.
Глеб быстро прикинул в уме, где должен располагаться кабинет промышленника, куда он уже как-то раз проник. Чувствуя себя так, будто находится под прицелом снайперской винтовки и в любой момент могут выстрелить, подошёл с нужной стороны дома, прижался к стене, осторожно глянул в приоткрытое, на его счастье, окно. В кабинете Морозова никого не было. Глеб мысленно вознёс благодарность к небесам. С его-то удачей внутри можно было ожидать целую роту солдат или что-то ещё в этом роде. Он подтянулся, влез на подоконник и спрыгнул в комнату, а рядом бесшумно приземлился Порфирий.