Стеклянный дворец
Шрифт:
Линии уверенно сближались: "Аонбар", снабжённый заправочной станцией в виде ковчега и его внешних модулей, топливо при орбитальных полётах не экономил.
– Анталаника, ты когда-нибудь интересовалась историей? Не обращай внимания, я знаю, что мои слова уже давно в прошлом... Просто интересно, как выглядит прошлое человека твоими глазами. Точка на дне колодца?
Личность, которая покоилась в соседнем саркофаге, должна была переносить полёт куда тяжелей. Скорость её мышления растягивала часы в дни и месяцы, а скудный поток внешних данных едва ли компенсировал обрезанное поле восприятия, которым вынудили пользоваться фею многомерных миров. Декаурон ощущал её ментальные касания, импульсы, посланные через мультинейронный порт, то робкие, едва читаемые -
"Она заботится обо мне. По-своему, чрезвычайно странным образом, пытается сделать моё существование более комфортным. Полагаю, мне повезло, что она не делает это при помощи прямого редактирования моей личности."
Уверенно нагоняя "Вуаль", они прошли над грандиозной плоскостью главных колец, на несколько минут уподобившись птице, минующей заснеженные просторы. С внешней стороны край кольца обрезал крупный каменный спутник, с внутренней оно истаивало само, не в силах противостоять миллионам лет трения о редкие молекулы атмосферы, но в середине согласованное движение мириадов ледяных частиц, наблюдаемое с большого расстояния, творило иллюзию идеально ровной дороги, проложенной гигантами для гигантов. Космос вокруг "Аонбара" временно разделился на верх и низ.
Оторвавшись от этой картины, Декаурон вновь вернулся в скучную реальность интерфейса, которая заменила мир за пределами корпуса набором отметок и траекторий. Последние эволюции закрутили "Вуаль" вокруг оси, что изрядно осложнило предстоящую высадку. Ещё более серьёзной проблемой представлялось вероятное противодействие: изменение скорости вращения непосредственно в момент контакта могло привести к весьма тяжёлым последствиям.
"У платформы не хватит энергетики, а это означает, что подходить будем непосредственно к станции."
Чужие прикосновения к мозгу стали настойчивей, превратившись во что-то похожее на песню, рвущуюся сквозь шум прибоя.
– Ты довольна? Нам предстоит покрутиться в настоящем огненном танце.
Мелодия океанских волн оборвалась, сменившись неожиданно чётким кодексом.
" Желание ощущать . Управление. "
Ответ ей не требовался. В тот же момент Анталаника легко и непринуждённо перехватила управление кораблём. "Аонбар" снова включил двигатели, выравнивая скорость, но сделал это резко, разом набрав десятикратную перегрузку. Заполняющий саркофаг гель напрягся, плотно обхватив тело Декаурона, но тот блаженствовал, и не вспоминая о страдающей органике организма. Каждым рецептором он ощущал, как тривиальные манёвры торможения укладываются в рисунок потрясающего своей гармонией танца. Они гасили скорость, стремительно сокращая расстояние до "Вуали", и одновременно - входили в манёвр, требующий непрерывной работы двигателей ориентации, но делали это с таким изяществом, что непрерывные усилия двигательных установок и разнонаправленные перегрузки казались раскованным скольжением в пустоте.
Корабль метался из стороны в сторону, толкая себя выпадами плазменных факелов. Системы вспыхивали глифами сообщений о нежелательных режимах эксплуатации, перегрузки норовили разобрать Декаурона на несколько независимых элементов, стремительно сокращался запас свободного топлива, но всё это казалось ничтожным по сравнению с иллюзией, участником которой он стал. Иллюзией кружащейся Анталаники, ладонями отталкивающей вакуум.
Замигало сообщение о приближении окна высадки. Послушно разошлись створки саркофага, экзоскелет, цепляясь манипуляторами за скобы, выбрался из объятий плотного геля. Хаотичные ускорения пытались обмануть разум и сокрушить тело, бросая его на стены отсека. Выпала
Дождавшись, пока откачается газ, истаяла диафрагма. Прямо перед ней, в нескольких сотнях метров, колебалась освещённая бортовыми прожекторами поверхность станции со вздувшимся пузырём экспедиционного модуля. Поверхность казалась невообразимо далёкой, а позади неё, почти вплотную, поджидало варево атмосферы. Картина непрерывно смещалась - "Аонбар" вращался вместе с "Вуалью", превратившись в её непрошеный спутник, и попеременно оказывался между станцией и планетой.
Декаурон, пристёгнутый тросом, осторожно перебрался на транспортную платформу и прицепился к её каркасу. Мир окончательно утратил стабильность, попеременно казалось, что сам Регент кружится вокруг крохотной системы двух рукотворных объектов, издеваясь над человечками перед тем, как проглотить без остатка. Рядом изгибалась скорлупа ретранслятора, по её гладкой поверхности ползли блики.
ГОТОВНОСТЬ
ОЖИДАНИЕ
ПУСК
Выброшенная катапультой, платформа попыталась продолжить прямолинейное движение, уносясь в открытый космос, но мгновенно исправила положение согласованной работой нескольких двигателей. Станция прыгнула навстречу, времени хватило как раз на то, чтобы осознать чудовищную сложность манёвра - и в следующий момент Декаурона сотрясло могучим ударом. Когти, приведённые в движение сверхскоростными мышечными волокнами, вонзились в оболочку белого купола, не давая челноку отскочить назад.
"Прибытие можно считать успешным. Осталось не так уж много."
Над головой, сияющий потоками света, уплывал куда-то вбок "Аонбар": непрерывное позиционирование слишком быстро вычерпывало даже его запасы топлива, и корабль возвращался на обычную орбиту сопровождения. Небосвод продолжал кружиться, то щетинясь огоньками далёких звёзд, то сползая в пасть Регента, над краем которого уже занялась полоска новой зари. Массивный ретранслятор решил улететь, стоило только освободить его от креплений, и Декаурону пришлось буквально ползти по упругому покрытию модуля, царапая его когтями всех четырёх конечностей. Поблёскивающий шар катился за ним, используя диффузный ободок, мешающий центробежным силам оторвать его от поверхности.
Шлюз прикрыл спину от взгляда бездны, позволил немного расслабиться. Экспедиционный модуль, оставленный, казалось, вечность назад, казался теперь уютным и обжитым. Несколько незакреплённых контейнеров прилипли к внутренней обшивке, но в остальном белый пузырь, надутый инертным газом, остался практически неизменен.
"Ни малейших следов вторжения. За восемьдесят часов можно было что-нибудь и придумать."
Декаурон подключил ретранслятор к выведенным на спину интерфейсам. Двадцать метров защищённого оптического кабеля предоставляли относительную свободу, но пользоваться этой длиной без необходимости не стоило - перерезать канал связи могла любая аварийная переборка. Шар был размером практически с него самого и весил немало, но его успели снабдить собственным примитивным двигателем, благодаря которому он катился по стенам, прилипая к ним отдельными участками мягкой шины.
Прячась позади модифицированной личности, Декаурон ступил на чужую территорию. Радиальный тоннель превратился в вертикальный, ожившая псевдогравитация тянула назад, пытаясь изогнуть прилепившийся ногами экзоскелет в обратную сторону, и двигаться пришлось вдоль стены, цепляясь одним из манипуляторов за торчащие скобы. Ретранслятор задёргался, пытаясь удержаться от падения. Молекулярная присоска шины оказалась прочней, а вскоре, следуя командам Декаурона, до предела увеличила свою площадь, надёжно приклеившись к старинному пластику. Шар не обладал даже зачатками интеллекта, поэтому требовал постоянного контроля, но управлять его движением было не сложнее, чем пинать руками обычный мяч.