Стеклянный дворец
Шрифт:
Пятна света метались по коридору, зиявшему вскрытыми люками складских отсеков. Оставленные в первое посещение люминесцентные панели угасли, покрытые тонким слоем полупрозрачного желе. Языки псевдоживой ткани тянулись из осевого тоннеля, целенаправленно захватывая оставленное оборудование, и увитый блестящими потёками коридор приобрёл фантасмагорический вид.
В главном стволе станции стало легче. Вращение превратило его стены в изогнутый пол, покрытый плотным слоем упругой ткани, а ослабшая псевдогравитация позволяла передвигаться длинными косыми прыжками, одолевая десятки метров за раз. Словно компенсируя эту лёгкость, пошло рябью, сбилось на постоянные обновления поле зрения. Скорость восприятия то и дело падала до десятка кадров в
Клейкие колбаски термохимического деструктора полыхнули маленьким солнцем, выжигая участок одного из внутренних люков. Операцию пришлось повторить дважды, пробираясь вспомогательными тоннелями - искусство взлома проигрывало грубой силе в оперативности.
Второй сегмент тоннеля встретил Декаурона зарослями нитевидных структур, напоминающих разросшуюся грибницу. Он попытался оборвать ближайшие, но обнаружил, что странные образования царапают покрытие брони, практически равняясь ей по твёрдости и прочности на разрыв. Нити гнездились в нишах и неровностях облицовки, а поверх, используя прочную основу в качестве каркаса, распространилась всё та же желеобразная ткань, закупорив тоннель, как пробкой. Скачкообразно усилилось давление наведённой реальности. Кадры окружающей обстановки прерывались искусственными картинками, мозаикой из обрывков текстур, вспышек света и панорам безвестных отсеков. Перебравшись в новый радиальный тоннель, он попал в один из жилых модулей: надетый на ось станции плоский диск. Рассчитанный на собственное вращение, модуль состоял из нескольких кольцевых "этажей", соединенных шахтами, каждый из которых разделялся на сотни индивидуальных кают и отсеков общего пользования. Ближе к оси станции, где псевдогравитация становилась предельно слабой, размещались системы жизнеобеспечения.
Поколебавшись, Декаурон спрыгнул в одну из шахт. Скорость падения, поначалу едва заметная, медленно нарастала, разметка, скобы и технические лючки всё быстрее проплывали мимо, появляясь в пятнах света и снова пропадая во тьме, в то время как центр масс постепенно отклонялся к одной из стен. Вскоре подошвы экзоскелета грянули в задраенную переборку и Декаурон, вместе со своим неуклюжим багажом, оказался в крохотном тупичке, со всех сторон окружённый задраенными люками. Один из них пришлось вскрыть, пользуясь резаком экзоскелета, но оставалась надежда, что препятствий впереди не так много: в соответствии с планом, следовало обойти сорокаградусный сектор и попасть в осевой тоннель выше недоступной переборки.
Коридор плавно загибался вверх. Это было первое место на всей "Вуали", которое выглядело, как предназначенное для людей - точнее, выглядело бы, не затопи его вечный мрак. Под ногами виднелись остатки мягкого покрытия, стены формировали небольшие арки, в которых прятались двери кают, а декоративные панели имитировали древесную фактуру, неуместную на взгляд Декаурона, но исполненную с очень высоким качеством. Из чистого любопытства он подёргал пару дверей: одна осталась неподвижна, другая с тихим скрежетом подалась, провалившись в паз. Прожекторы осветили крошечную каморку, оснащённую встроенной мебелью и каким-то агрегатом, похожим на облегчённый саркофаг, поставленный вертикально. В воздухе плавала потревоженная вторжением пыль.
Миновав остальную часть коридора, Декаурон добрался до медотсека и там впервые остановился, фиксируя видеоряд сквозь назойливую пляску помех.
– Журнал расследования, официальная запись. Обнаружены следы экипажа, обстоятельства обнаружения прилагаются.
Он шагнул внутрь, медленно поворачиваясь кругом. К медотсеку подходил широкий спектр коммуникаций, от водопровода и систем канализования до
Наросты, рядами закреплённые в лёгких медицинских комбайнах, местами сохранили форму человеческих тел. Раздувшаяся, вытекшая из ложементов бурая масса давным-давно затвердела, но всё ещё позволяла представить, что творилось в отсеке, когда упакованные люди медленно прорастали метастазами нервной ткани. Декаурон коснулся когтем манипулятора одной из бесформенных мумий: мёртвая плоть рассыпалась лёгким прахом, неспешно оседая на пол.
Донёсшееся из коридора поскрёбывание заставило его оторваться от записи. Высунувшись наружу, он осветил изгибающийся проход, по которому, медленно и неуклюже, полз белесый толстый обрубок. Декаурон с некоторым страхом опознал в нём одного из брошенных монтажных роботов - тот напоминал не тривиальный сервисный автомат, а могильного червя, чуждую и странную форму жизни. Выяснять, кем или чем управляется этот молчаливый калека, было бессмысленно - выстрел дезинтегратора восстановил покой и тишину старинного склепа.
"Юэ наверняка разозлилась бы на то, что я не исследовал его примитивный мозг. Но Юэ, к счастью, не знает, как приятно бывает выстрелить в то, что кажется тебе опасным."
Очередная шахта, по которой пришлось карабкаться, преодолевая центробежные силы, вывела в осевой тоннель. Декаурону пришлось вырезать люк, а потом - разрывать неожиданно плотный слой нейроткани. Помехи не давали возможности установить, выполняет ли она свои функции, но мысль о том, что приходится идти напрямую сквозь чей-то огромный мозг, казалась волнующей и ужасной.
"Прямо сейчас я, возможно, наступаю на чьи-то воспоминая. Прямо сейчас я становлюсь чьим-то воспоминанием. Обладай этот некто чуть более совершенной архитектурой - и даже в нынешнем своём состоянии он смог бы сделать из меня куклу-марионетку. К счастью, я более талантлив и размер уже не имеет значения."
Носовая часть станции уже не казалась идеально пустой: служебные модули подверглись мелким, но многочисленным разрушениям. Аварийные люки стояли настежь распахнутыми. Кое-где их перекосило и заклинило неведомой силой, кое-где - виднелись разорванные и оплавленные края. Пламя боя отгорело давным-давно, но тысячелетия тишины не стёрли его следов. В середине одного из обожжённых пятен приварилось к стене нечто бесформенное, наполовину срезанное - уже механически, без помощи высоких температур. Приглядевшись, Декаурон узнал остатки древнего модуля жизнеобеспечения от скафандра: в этом месте кто-то принял огненную смерть и впоследствии был разделан заодно со своей искусственной оболочкой.
"Ни единого трупа. Того, кто вышел победителем, куда больше интересовала органика, чем потенциальная герметичность этих отсеков."
Люки и переборки, преграждавшие путь к посту главной вахты, оказались прорезаны на всём протяжении. Эти отсеки уже не рассчитывались на постоянную псевдогравитацию, технологические ниши, монтажные секции, лючки, стойки с оборудованием и терминалы размещались на всех свободных поверхностях, а технологический мусор свободно путешествовал в углекислотной атмосфере, постепенно накапливаясь у стен.
Гигиеническая перчатка.
Кусок металлического профиля.
Люминесцентный карандаш - почти такой же, как в аварийных наборах на самом "Стеклянном дворце".
Надорванная обёртка от белкового рациона.
Обрывки фольги, блестящие в луче света, словно снежинки.
Несомненные следы жизни, оборвавшейся в одночасье.
Пост главной вахты предварял обломанный зуб изувеченной переборки - закрыв проход лишь наполовину, она так и не выполнила своего предназначения. На прочном сплаве остались бурые пиктограммы: звезда, человечек в круге, пунктирная стрелка, перечёркнутая двумя короткими отрезками. Оторвавшись от стены, Декаурон миновал разрушенный вход и оказался внутри.