Стихи и эссе

Оден Уистан Хью

БЛЮЗ (ДЛЯ ХЕДЛИ АНДЕРСОН) [124]

Сидящие в зале дамы и господа, Здесь мягкие кресла, выпивка и еда, Вы можете думать, чувствовать и сопеть, Но кто-то уселся рядом. Возможно — смерть. Блондинкой голубоглазой оборотясь, В метро и на пляже с тобою завяжет связь, И будь ты молод, богат или знаменит, Ты станешь делать то, что она велит. Смерть — фэбээровец. Как бы ты ни был крут, Тебя поджарят иль пулю в сердце вобьют. Она не спешит, но придется держать ответ За свой проступок — явиться живым на свет. Смерть — лучший из всех прославленных докторов, Бесплатно лечит, кто болен, и кто здоров. Скажет: "Ты дышишь. Плохо, но ты не трусь — Спокойно, парень, я скоро тобой займусь." Смерть —

это маклер, который стучится в дверь, Товар ее не теряет в цене, поверь — Ведь это старый, близкий, комфортный мир. Так распишись вот здесь в углу, где пунктир. Смерть — это весьма талантливый педагог. И самый глупый усвоит ее урок. Она читает один могильный предмет — Но что-то зевать от скуки охоты нет. Ты можешь под ливнем вымокнуть без гроша, Шампанского выпить и картами пошуршать, Но смерть на тебя уже положила глаз, Так жди ее завтра, а может — прямо сейчас.

124

перевод Юрий Лукач

АЛЛО, ВЫ СЛУШАЕТЕ? [125]

Мы разную испытываем боль, Расположась с любимыми на ложе И будучи наедине с собой. Во сне виденья плоти дорогой Волнуют чувства, но проснешься позже — Находишь лишь подобье пред собой. Нарцисс, в воде увидев облик свой, Отождествиться с виденным не может, Не знает он, что кто-то есть другой. Дитя, огонь, скала или прибой Оплачивают протори, но все же Воспринимают этот мир как свой. Для Пруста же любовь — обман простой: Чем более она его тревожит, Тем больше одинок старик седой. Как ни взгляни, удел любви слепой — Присваивать чужую непохожесть. Возможно, не позволено судьбой Нам побывать наедине с собой.

125

перевод Юрий Лукач

НУ ВОТ И ТАЙНА РАСКРЫТА [126]

Ну вот и тайна раскрыта, как должно в итоге быть, И хочется с близким другом об этом поговорить. За чашечкой чая в сквере привычная болтовня: Мол, в тихом омуте черти, и дыма нет без огня. За трупом в резервуаре, за призраком у ворот, За дамочкой, что танцует, и парнем, что крепко пьет, За приступами мигрени с усталостью пополам Всегда скрывается нечто, невидимое глазам. И песне, что донесется от монастырской стены, И старым гравюрам в холле, и запаху бузины, И кашлю, и поцелую, и летней игре в крокет — Всему найдется причина, греховный его секрет.

126

перевод Юрий Лукач

ЛЮБЯЩИЙ СИЛЬНЕЕ [127]

Смотрю, как звезд проплывает рать, И знаю — им на меня плевать, Но среди прочих земных невзгод Нас равнодушие не гнетет. И что поделать сумел бы ты В ответ на пылкую страсть звезды? Раз в чувствах равными быть нельзя, Сильнее любящим буду я. Влюбленный в звезды с ребячьих лет, Которым дела до смертных нет, Признаюсь, глядя в ночную высь, Что без любой могу обойтись. Исчезни звездная кутерьма — И я пойму, как прекрасна тьма. Любить пустующий небосвод Привычка быстро ко мне придет.

127

перевод Юрий Лукач

ЭПИТАФИЯ НЕИЗВЕСТНОМУ СОЛДАТУ [128]

Спасая этот мир, пожертвовал он всем. А нынче, если б мог, спросил бы он — зачем?

Вариант

Ваш мир спасая, умереть пришлось ему. Сейчас он, если б мог, спросил бы — почему?

МНЕ НУЖЕН ДОКТОР [129]

Мне нужен доктор с улыбкой бодрой, Коротконогий, широкобедрый, Животик сдобный, запястья в складках, Весь аппетитный, как куропатка, Тот,

что не станет морали длинной Читать мне нудно со скорбной миной, А просто выложит карты на кон, Что жить осталось мне — кот наплакал.

128

перевод Петр Долголенко

129

перевод Петр Долголенко

АВГУСТ 1968. [130]

Монстр делает, что монстру лишь дано, И что для человека дико, но Есть то, что недоступно монстру всё же — Он Речь осилить никогда не сможет: По бомбами изрытым площадям Идёт, отчаянье и смерть плодя, Уставив гири-кулаки в бока, Роняя слюни в ярости быка.

МЫ ОПАЗДЫВАЕМ. [131]

130

перевод Петр Долголенко

131

перевод Петр Долголенко

Часы не могут знать, как наше время длится, И о каких событьях нам молиться. Нет времени у нас, точнее — время пик. Не можем мы узнать, который час, Покуда не поймём, какое время в нас, И почему оно другое каждый миг. Нас не устроит тот ответ замысловатый, Котрый мы прочтем в глазах у статуй: Живые лишь вопросом задаются, Кому при жизни лавры достаются, Но скажут мертвые, какой ценой даются. Когда мы умираем, что с живыми случается, живут они, иль нет? Смерть смертным не понять — ни вам, ни мне.

ПРОСТЫЕ СЛОВА. [132]

Слова простые от корней идут, Их суть ясна без лишней трескотни, В отличье от сентенций пошлых: — Тут, Мол, надо разобраться в самом деле, Действительно ль так хороши они, Иль просто грубы, но достигли цели.

ТОТ, КТО ЛЮБИТ СИЛЬНЕЙ. [133]

На звёзды глядя, понимаешь ты — Им наплевать на нас с их высоты. Их безразличью оправданье есть — И на земле подобного не счесть. Безумной страсти мы от звёзд хотим? Но тем же сможем ли ответить им? И если нет двух равно сильных чувств, Тем, чья любовь сильнее, быть хочу. Я поклоняться звездам обречен Всю жизнь, хотя им это нипочем, И если в небе взгляд мой их встречал, Я не скажу, что жутко я скучал. Когда ж исчезнуть или умереть Случится звёздам — в пустоту смотреть Учиться буду, в абсолютный мрак, Но верю, что не долго будет так.

132

перевод Петр Долголенко

133

перевод Петр Долголенко

БЕЗВРЕМЕНЬЕ [134]

(Вольный перевод с английского)

Нет, не часы укажут нам, когда войти во храм. У нас Безвременье — не Время. Оно давным-давно совсем не тем полно. Ища причины, треснет темя. Зазря задаст вопрос завзятый, уставясь в очи римских статуй, иной сегодняшний творец: "Чей ныне лавровый венец?" — подскажет лишь мертвец. Живой скончается, а что потом? И вы, и я — умрём, а смерти не поймём.

134

перевод Владимир Корман

ДВЕРЬ [135]

Сквозь дверь ворвётся будущность к нам в дом, её загадки, палачи, уставы и некий красноносый шут-шутом при королеве порченого нрава. Мудрец и в темень убедится в том, что прошлое впускает, как раззява, вдовицу, вышедшую на потраву с миссионерским рыкающим ртом. Мы строим заграждения, страшась. Таимся вплоть до смерти за задвижкой, а то поймём, едва наступит ясь, что в нас переменилась ипостась и, как с Алисой, невидаль стряслась, когда из дылды сделалась малышкой.

135

перевод Владимир Корман