Стихи и эссе

Оден Уистан Хью

Теперь, надеюсь, понятно, что я не мог переводить это стихотворение влоб, как безутешный плач по ушедшему другу.

Похоронный блюз

Остановите время, порвите с миром связь И псине, чтоб не гавкал, заткните костью пасть, И позовите теток, пусть воют у крыльца. Глушите барабаны, выносим мертвеца. И пусть аэропланы со стоном чертят на Угрюмом сером небе "Он умер. Плачь страна". Публичная голубка пусть в трауре гулит, Пусть мусор в черных крагах движение рулит. Он был мой Юг, мой Север, мой Запад, мой Восток, Труды и дни, а в праздник — пивка в ларьке глоток, Он был луна и полночь, мы пели втихаря. Любовь, я думал, вечна. Как оказалось — зря. Зачем мне эти звезды, дурацкий хоровод. Забейте солнце, месяц и весь небесный свод. Сливайте сине море, сметайте зелен лес. Осточертело все мне, утерян интерес.

"Как полагается, тайное, наконец, стало явным. " [241]

Как полагается, тайное, наконец, стало явным. Так секрет, вызревая, внезапно становится главным предметом беседы с другом за чашкой чая, зачином сплетни: "в тихом омуте" или "нет следствия без причины". Привидение в поле, утонувший в бассейне парень, она, танцующая в кабаре, он, выпивающий в баре, приступ мигрени, усталость, выражение скуки, вздох суть одна сторона медали из двух, трех, четырех и т. д. Голос девушки в церковном хоре, запах сирени и бузины, гравюры в холле, рукопожатие, поцелуй, кашель, игра в крокет заключают в себе загадку, до срока таят секрет.

241

Перевел Константин Русанов

Апрель 1936

ЭПИТАФИЯ ТИРАНУ [242]

За что он стоял — так это

за совершенство (в своем роде). Им введенный стиль: простота — залог успеха. Хорошо разбираясь в людской породе, Он беспокоился преимущественно об армейских частях. Когда он смеялся, государственные мужи лопались от смеха. Когда он плакал, младенцы толпами гибли на площадях.

242

Перевел Дмитрий Кузьмин

ТОТ, КТО ЛЮБИТ БОЛЬШЕ [243]

Звезды на небе видали меня в гробу. Что ж, не посетую, не прокляну судьбу. Эта беда не беда, мой друг, поверь, Коль равнодушны к тебе человек и зверь. Только представь себе: страстью вспыхнет звезда, Ты же вдруг не сможешь ответить "да"… Нет уж, если поровну любить нельзя, Тем, кто любит больше, пусть буду я. Вечный поклонник (мне по плечу эта роль) Звезд, для которых я — место пустое, ноль, Снова и снова взгляд устремляя вверх, Нет, не скажу, что одна мне милее всех. Если же все звезды погасит смерть, Я научусь в пустое небо смотреть. Тьмы всеохватной я полюблю торжество. Надо привыкнуть — только-то и всего.

243

Перевел Дмитрий Кузьмин

"О жатвах слыша, гибнущих в долинах," [244]

О жатвах слыша, гибнущих в долинах, Нагие видя в устье улиц горы, За поворотом упираясь в воду, Прознав про смерть отплывших к островам, Мы зодчих чтим голодных городов, Чья честь — овеществленье нашей скорби. Которой не узнать себя в их скорби, Приведшей их, затравленных, к долинам; Провидя шум премудрых городов, Коней осаживали, взмыв на горы, Поля, как шхуны пленным с островов, Зеленый призрак возлюбившим воду. У рек селились, и ночами воды Под окнами им умеряли скорби; Им грезились в постелях острова, Где танцы ежедневные в долинах, Где круглый год в цветущих кронах горы, Где страсть нежна вдали от городов. Но вновь рассвет над ними в городах, Не встало диво, разверзая воды, И золотом не оскудели горы, И голод — главная причина скорби; Вот только сельским простакам в долинах Паломники твердят про острова: "Нас боги навещают с островов, В красе и славе ходят в городах; Оставьте ваши нищие долины И с ними — в путь по изумрудным водам; Там, подле них, забудьте ваши скорби, Тень, что на вашу жизнь бросают горы". Так много их ушло на гибель в горы, Карабкаясь взглянуть на острова; Так много пуганых под игом скорби Остепенилось в грустных городах; Так много кануло безумцев в воды, Так много бедных навсегда в долинах. Что им развеет скорби? Эти воды Взойдя, озеленят долины, горы, Где в городах не сниться островам.

244

Перевел Алексей Цветков

Пусть телефон молчит, стоят часы. [245]

Пусть телефон молчит, стоят часы, И в тишине глодают кости псы. Пусть вносят гроб под барабанный бой, И входят в дом скорбящие толпой. Пускай аэроплан, зудя как зуммер, Кругами пишет в небесах: "Он умер". На шеях голубиных черный шелк, И в черных крагах полицейский полк. Он был мой север, юг, восток и запад, Мой труд и мой досуг, мой дом, мой замок, Мой светлый вечер, мой вечерний свет. Казался вечным. Оказался — нет. Теперь все звезды можете гасить, Луну и солнце с неба уносить, И вылить океан, и срезать лес: Театр закрыт. В нем больше нет чудес. [246]

245

Перевел Ник. Винокуров

246

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Савин Валерий 2007-02-17 12:16:21

Еще один телефон Одена зазвучал. Поздравляю, Никита. Я это тоже переводил когда-то, и А. Ситниций переводил. К Одену он относится ревностно, щас появится и глядишь — надает тумаков.

Пока его нет, обратите внимание на третье 4-стишие. После ЗАМКА нужна точка, иначе идет сплошное перечисление. Но даже в этом случае,

Мой светлый вечер, мой вечерний свет, Казался вечным. Оказался — нет.

перечисление остается, и глагол КАЗАЛСЯ должен быть во мн. числе.

Полицейских в черном вы удачно ввели, впрочем, не много ли? Целый полк марширует (хотя речь о дорожных полицейских). Но концовка, на мой взгляд, сомнительна, ибо отдает штампом, и далека от смысла и интонации автора.

С БУ, ВС

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Ник. Винокуров 2007-02-17 14:58:46

Спасибо за отзыв Валерий. Постарался поправить синтаксис точкой после "замка". Я так понимаю, что это стихотворение Одена похоже на 66-й сонет — ну категорически нельзя его больше переводить, но нет никого кто бы не перевел: просто некоторые еще не сознались:))) Я ваш перевод читал, и он мне понравился — правда не на ПРУ, а в подборке на другом сайте. Перевод Александра пока не нашел, хотя и искал в его подборке на этом сайте, может, внимания не достало. Читал и переводы Бродского, Тверской, Сибирянина, Фельдмана. У всех есть очень удачные места, и ни у кого того цельного впечатления, которое оставляет английское стихотворение. То же и у меня, конечно (по крайней мере в плане общего впечатления:))) Концовка — знаю, что сомнительна и далека от оригинала, но это единственный пока образ, который меня примиряет с тем, что происходит в оригинале — образ складного вертепа, а не некий реальный конец света в странной багажно-ремонтной терминологии. Допускаю при этом, что могу быть в корне неправ:)))

С уважением,

Никита

– -------------------

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Александр Лукьянов 2007-02-17 18:31:16

Николай,

у Вас хороший русский стих. Очень профессиональный. Я не сравнивал с подстрочником Ваш перевод, как это делает "ревностно относящийся к Одену" господин, который привёл столько переводов, и их разбор грамотным человеком. Но читать Вашего Одена можно с удовольствием, как и переводы Бродского, и некоторых других переводчиков, обо в нём нет ни искажённого размера, ни маловразумительных фраз, на звуковых сочетаний, от которых язык сломаешь.

Типа как в "Сонете из Китая" № 20 Одена в переводе того, кто сказал, что не переводит Одена:))

Вот, горизонт их окружает плотно, И страх при них всегда, как кошелек, И вместе с ними убегают со всех ног Ручьи и железнодорожные полотна.

Сами видите: "КаК Кошелёк" — ну и "благозвучие":)

Размер последних двух строк вылез из 5-стопного ямба сонета (в оригинале всё написано 5- стопным ямбом).

Строка "Ручьи и железнодорожные полотна" вообще к поэзии не имеет отношения. Так как это не 6- стопный ямб, а просто прозаическая 12- ти сложная фраза. Не укладывающаяся ни в какой размер. И так можно по всем сонетам пройтись.

Даже у Фельдмана, "позора еврейского народа", как сказал тот господин, и то соблюдается размер, ритм, и стихи похожи на стихи, хотя и плохие. Таких перлов, что я привёл, у Фельдмана нет. Если Лукьянов как Фельдман, по мнению этого господина, то вышеозначенный сочинитель хуже Фельдмана — ибо не владеет элементарной техникой версификации. Два-три грамотных стихотворения за всё время.

Точность — точностью, но стихи должны быть именно хорошими стихами, как и в оригинале:) Если русские стихи плохие, как говорил Витковский, нет смысла вообще делать поэтический перевод. Потому как он прежде всего "поэтический", а затем уже "перевод". Перевести просто Одена или другого поэта с одного языка на другой (составить подстрочник — это знание языка и всё), могут тысячи и тысячи, но сделать адекватный поэтический перевод — единицы.

Успеха,

С БУ

АЛ

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Ник. Винокуров 2007-02-17 23:36:44

Спасибо за добрые слова, Александр. Я уже писал Валерию, что считаю удачный перевод этого стихотворения делом почти нереальным в связи с существующим вокруг него общественным ажиотажем. Так что представленный вариант — опыт, не более того.

С уважением,

Никита

– -------------------

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Владимир Корман 2007-03-21 19:20:20

Никите Винокурову

Я запоздал с отзывом на Ваш перевод, но снова обнаружил, что А.Ситницкий и здесь по мне проехался. Я для него как та самая собачья кость, которую у Одена грызут во второй строке. Поэтому всё-таки решил сказать и моё мнение. Остаётся впечатление, что грамотный, даже очень эрудированный и понимающий смысл и тонкости всего разобранного материала провёл, не жалея времени, труда и сил большую исследовательскую работу, разобрал немало прекрасных (в том числе Ваш) и более или менее удовлетворительных переводов — и всё с единственной целью: скомпановать из всего какую-то пародию на перевод, выданную в конце от его имени. Там и заимствования из чужих переводов. При всём том — сколько сарказмов в чужие адреса!

– -------------------

Re: У.Х.Оден. Пусть телефон молчит, стоят часы.

Татьяна Чеброва 2007-12-03 20:30:27

Никита, Ваша концовка мне показалась органичнее…

Т

Часы останови, забудь про телефон [247]

Часы останови, забудь про телефон И бобику дай кость, чтобы не тявкал он. Накрой чехлом рояль; под барабана дробь И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб. Пускай аэроплан, свой объясняя вой, Начертит в небесах "Он мертв" над головой, И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть, Регулировщики — в перчатках черных пусть. Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, Мой шестидневный труд, мой выходной восторг, Слова и их мотив, местоимений сплав. Любви, считал я, нет конца. Я был не прав. Созвездья погаси и больше не смотри Вверх. Упакуй луну и солнце разбери, Слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти.

247

перевод Иосиф Бродский

[248]

Обычно чем качественнее стихотворный перевод, тем его невозможнее читать.

Качественный

перевод это игра такая — при сходном размере и рифмовке как можно больше слов должно иметь по словарю то же самое значение. С написанием стихов это имеет крайне мало общего. Качественные переводы читают почти исключительно писатели качественных переводов.

Лермонтов переводил хуже некуда с точки зрения соответствия тексту и тп. — он писал свое. И Пастернак — свое. Бродский тоже свое пишет. И пишет хорошо.

248

Исходное сообщение от NakedJazz

Чтобы переводить гения, нужно самому быть, по меньшей мере, талантливым. Так что перевод Бродского все равно никто не переплюнул:

Дорогой NakedJazz,

благодарю Вас за то, что Вы наконец разместили текст Бродского (странно, что раньше никто не разместил).

Вы пишете:

перевод Бродского все равно никто не переплюнул:

Не соглашусь. То, что делается здесь — делается качественннее, чем у Бродского. итак -

Часы останови, забудь про телефон И бобику дай кость, чтобы не тявкал он. Накрой чехлом рояль; под барабана дробь И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

— Общее впечатление от катрена: вяло.

Сразу заметен дефект ритма: чтобЫнетЯвкалОн

(ударение переехало на Ы)

Накрой чехлом рояль; под барабана дробь И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

— никакого чехла там нет. В этих строчках компот из предметов: брдр барабан и всхлили… потом гроб. Чехол. Рояль. Смотрите, какая каша.

Никакого изящества оригинала.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой, Начертит в небесах "Он мертв" над головой, И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть, Регулировщики — в перчатках черных пусть. Пускай аэроплан, свой объясняя вой,

— ????? да ведь гиль, чушь несусветная. "Свой ОБЬЯСНЯЯ вой"

Начертит в небесах "Он мертв" над головой, — ага, воет, потому что он мёртв. Спасибо разьяснивши. В небесах над головой — тавтология. Как же, в небесах под головой. В подушке, да.

– - внимание, уже две школьные ошибки: эта и ударение.

И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,

— как это он её туда спрячет? голову, да — она у него грусть?

Регулировщики — в перчатках черных пусть.

– - ПУСТЬ????? что пусть, куда пусть????

просто неграмотно

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,

Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,

— выходной восторг, т е тот, что при выходе

Слова и их мотив, местоимений сплав.

— ах, ах, "местоимений сплав". "Он пушист до чрезвычайности"(С)Эллочка. Что называется, манерное "литературное выражение"

— "Слова и их мотив". ИХ мотив? СЛОВ мотив? криво, неточно, почти неграмотно. Правильно: мотив, на который исполняется песня. И то… это техническое не слишком грамотное выражение. Здесь написано: мотив слов, т е мотивация, т е причина, по которой они были сказаны. Слова и их мотив. Слова и то, ПОЧЕМУ они сказаны.

Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

– - "нет конца"… вялое штампованное выражение. Сравните с оригиналом, потеряна упругость.

"Я был не прав" — смешные слова. "Борис, ты не прав". Или тон извинения: пришёл — "я был не прав". Пиво твоё было вкусное, живот болел не оттого. Прости, друг, не стреляй.

Созвездья погаси и больше не смотри Вверх. Упакуй луну и солнце разбери, Слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти. Созвездья погаси и больше не смотри Вверх.

— ну, приколист. Отдельное "вверх" смотрится клёво, иного слова не

подберу.

 Упакуй луну и солнце разбери, — вверх упакуй луну

а как одно целое круглое солнце РАЗОБРАТЬ? в оригинале dismantle — ДЕМОНТИРУЙ, т е сними его с неба, как с потолка люстру!!!!

— предположение: Бродский эту халтуру ваял ещё на младших курсах или очень спешил. Возможно, тогда ещё он английский толком не знал.

Слей в чашку океан, лес чисто подмети.

— "в чашку" — явный перебор

в оргинале — вылей на фиг, убери этот океан подальше отсюда, не хочу его грохота, величия и размера, слей, для меня он сейчас отстой

По-моему, так.

А здесь конкретная такя маленькая чашечка, зачем, куда.

— "чисто подмети" — 1) "чисто" фантастика, и близко нет 2)

неточность — в оригинале — вымети его, смети "с лица земли". Т е смети сам лес, а не В НЁМ подмети мусор. Сам лес мусор, ЕГО сметаем, а не в нём. Извините за разжевывавание, но вот ЭТО Вы называете хорошим переводом???? внимательнее

Отныне ничего в них больше не найти.

— тоже потеряна упругость. Там нет поисков (продолжительный continuous процесс), там везде называния, жесты, показы, единовременное принятие и отвергание.

Оригинал (и разные переводы и длинное обсуждение) здесь:

http://www.t-e-x-t.ru/litforum/thread.php?threadid=247=14=1

А Вы с какой стороны этого диалога?

"Поэзия последствий не имеет…"?

"Поэзия последствий не имеет…"? Стихи прочтя, никто не станет лучше? Она в бесплодном поле семя сеет? И никого и ничему не учит? — Но отчего губам читать приятно? Но отчего ушам приятно слушать? Слова, звучащие интимно и приватно, Необъяснимо западают в душу. О чем они молчат и что пророчат? И отчего в душе тревоги запах? И глаз никак не оторвать от строчек, И слез никак не удержать внезапных. И, кажется, бег время ускоряет, И свежестью необъяснимой веет… Но кто-то, заблуждаясь, повторяет: "Поэзия последствий не имеет…"

НА СМЕРТЬ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА [249]

Когда столько людей ждет траурных процессий, когда горе стало общественным достоянием, и хрупкость нашей совести и муки предстала на суд всей эпохи, о ком говорить нам? Ведь каждый день среди нас умирают они, те, кто просто творили добро, понимая, что этим так беден наш мир, но надеясь жизнью своей хоть немного улучшить его. Вот и доктор, даже в свои восемьдесят, не переставал думать о нашей жизни, от чьего непокорного буйства набирающее силу юное будущее угрозой и лестью требует послушания. Но даже в этом ему было отказано: последний взгляд его запечатлел картину, схожую для всех нас: что-то вроде столпившихся родственников, озадаченных и ревнующих к нашей агонии. Ведь до самого конца вокруг него были те, кого он изучал — фауна ночи, и тени, еще ждавшие, чтобы войти в светлый круг его сознания, отвернулись, полные разочарований, когда он был оторван от высоких будней своих, чтобы спуститься на землю в Лондоне — незаменимый еврей, умерший в изгнании. Только Ненависть торжествовала, надеясь хотя бы сейчас увеличить его практику, и его тусклая клиентура думала лечиться, убивая и посыпая сад пеплом. Они все еще дышат, но в мире, который он изменил, оглядываясь на прошлое без ложных сожалений; все, что он сделал, было воспоминание старика и честность ребенка. Он не был талантлив, нет; он просто велел несчастному Настоящему повторять наизусть Прошлое, как урок поэзии, до тех пор пока оно не споткнулось в том месте, где вечность назад было выдвинуто обвинение; и вдруг пришло знание о том, кто осудил его, о том, как богата была жизнь и как глупа; и оно простило жизнь и наполнилось смирением, способностью приблизиться к Будущему как друг, без шелухи сожалений, без застывшей маски высокой нравственности — закомплексованности чрезмерно фамильярных движений. Не удивительно, что древние культуры тщеславия в его анализе противоречий предвидели падение королей, крах их изощренных иллюзий: если бы ему удалось, общественная жизнь стала б невозможна, монолит государства — разрушен, и толпы злопыхателей канули б в небытие. Конечно, они взывали к Богу, но он спускался своим путем в толпе потерянных людей, вроде Данта, вниз, в вонючую яму, где калеки влачили жалкое существование отверженных. Он показал нам, что зло — не порок, требующий наказания, но наше всеразрушающее неверие, наше бесчестное состояние отрицания, неуемное стремление к насилию. И если какие-то оттенки властного тона и отцовской строгости, которым он сам не доверял, еще втирались в его высказывания и облик, это была лишь защитная окраска того, кто слишком долго жил среди врагов; и если, зачастую, он был неправ, а иногда абсурден, для нас он уже не человек, но полноправное общественное мнение, следуя которому, мы создаем наши жизни: подобно погоде, он может только способствовать или мешать, гордец продолжает гордиться, но это становится все трудней, тиран пытается терпеть его, но не проявляет особой симпатии, — он незаметно окружает все наши привычки и развивает до того, чтобы каждый поникший — в самом забытом, покинутом графстве — почувствовал возрождение, и, ободрив всех — до ребенка, несчатного в своем маленьком мирке, в некоем домашнем "уюте", исключающим свободу, в улье, чей мед — забота и страх, — дает им успокоение и указывает путь к избавлению, в то время как затерянные в траве нашего невнимания давно забытые вещи, обнаруженные лучом его неотталкивающего света, возвращаются к нам, чтобы вновь обрести свою ценность: игры, которые мы забросили, посчитав недостойными нас, выросших, несолидные звуки, над которыми мы уже не решались смеяться, рожи, которые мы строили, когда нас никто не видел. Но он хотел от нас большего. Быть свободным — зачастую быть одиноким. Он мечтал соединить разбитые нашим благим чувством справедливости неравные части: восстановить волю и разум больших, поскольку меньшие, обладая, могли лишь использовать их в скучных спорах, — и вернуть сыну богатство ощущений матери. Но больше всего он хотел бы, чтобы мы вспомнили очарование ночи, не только из-за изумления, охватывающего нас, но и от того, что ей необходима наша любовь. Полными грусти глазами ее прелестные существа безмолвно взирают и молят нас позвать за собой: они изгнанники, ищущие будущее, заложенное в нашей энергии. Они бы тоже гордились, если б им позволили служить просвещению, как он служил, даже снести наш плач "Иуды", как сносил он, и как должен сносить каждый, служащий ему. Один разумный голос смолк. Над его могилой семья Порыва оплакивает нежно любимого: печален Эрос, создатель городов, и безутешна своевольная Афродита.

249

перевод Товия Хархура