Несмотря на то, что холм, возвышающийся над нашим городом, всегда был известен как Могила Адама, только с наступлением сумерек ты можешь увидеть возлежащего гиганта, с головой повернутой на запад и правой рукой опирающегося на ляжку Евы [225]по тому, как горожанин смотрит на эту вызывающую пару, ты можешь определить, что он реально думает о своем гражданстве,также, как сейчас ты можешь услышать в кошачьем концерте пьяницы его мятущуюся печаль, рыдающую по родительской дисциплине, а в его похотливых глазах ощутить безутешную душу, отчаянно высматривающую под проплывающими мимо конечностями след ее безликого ангела, который в том далеком прошлом, когда желание могло помочь, соорудил ее и исчез:Ты можешь снабдить Солнце и Луну соответствующими масками, но в этот час гражданских сумерек все должны носить свои собственные лица.И это означает, что наши два пути пересекаются.Оба одновременно узнаем свои Антиподы: то, что я из Аркадии [226] и что он из Утопии [227] .Он с презрением смотрит на мой живот Водолея: я замечаю, в ужасе, его Скорпионов рот.Он хотел бы видеть меня, чистящим отхожие ямы: я бы хотел, чтобы он убрался к другим планетам.Оба молчим. Каким опытом нам делиться?Разглядывая абажур на витрине, я замечаю то, что он спрятан от глаз покупателя: он же рассматривает его, как слишком дорогую покупку для крестьянина.Проходя мимо рахитичного ребенка трущоб, я отворачиваюсь: он отворачивается, проходя мимо круглолицего крепыша.Я надеюсь, что наши сенаторы уподобятся святым, подразумевая, что они обойдут меня лично реформами: он надеется, что они будут вести себя как baritoni cattivi, и, когда в Цитадели горят поздние огни, я (который никогда не видел полицейский участок изнутри) потрясен и раздумываю: "Если бы город был так свободен, как
они о нем говорят, то после захода солнца все его конторы превращались бы в огромные черные камни":Он (которого лупили несколько раз) совершенно спокоен, но тоже подумывает: "В одну прекрасную ночь и наши ребята будут там работать".Теперь ты видишь, почему между моим Эдемом и его Новым Иерусалимом ни о каком договоре не может быть и речи.В моем Эдеме человек, не любящий Беллини [228] , обладает достаточно хорошими манерами, чтобы не родиться: в его Новом Иерусалиме человек, не любящий работать, пожалеет о том, что родился.В моем Эдеме есть несколько коромысловых двигателей, локомотивов с седлами, водяных колес и немного других образцов устарелой техники для потешных игр: в его Новом Иерусалиме даже хладнокровные, как огурцы, повара интересуются машинами.В моем Эдеме единственный источник политических новостей — слухи: в его Новом Иерусалиме издавался бы ежедневный вестник с упрощенным правописанием для слабо владеющих языком.В моем Эдеме каждый исповедует принудительные ритуалы и суеверные табу, но никак не мораль: в его Новом Иерусалиме опустеют храмы, но, при этом, все будут исповедовать рациональную добродетель.Одна из причин его презрения — это то, что стоит мне закрыть глаза, свести железный мостик к переправе, пройти на барже через короткий кирпичный тоннель, и я снова в моем Эдеме, где рожками, доппионами и сордумами [229] приветствуют мое возвращение веселые шахтеры и староста Кафедрального (римского) Собора Св. Софии (Die Kalte) [230] :Одна из причин моей тревоги — то, что когда он закрывает глаза, то прибывает не в Новый Иерусалим, но в один из августовских дней насилия, в котором дьяволята прыгают в разрушенных гостинных комнатах, и потаскухи вмешиваются в дела Парламента илив одну из осенних ночей обвинений и казней через утопление, когда раскаившиеся воры (включая меня) уже взяты под стражу, и те, кого он ненавидит, начинают ненавидеть самих себя.Таким образом, отводя взгляд, мы перенимаем позы друг у друга; уже удаляются наши шаги, ведущие каждого из нас, неисправимых, к своей трапезе и к своему вечеру.Было ли это (как это может показаться любому богу перекрестков) просто случайным пересечением жизненых путей, лояльных и не очень выдумокили, также, рандеву сообщников, которые, вопреки самим себе, не могут отказаться от встречи,чтобы напомнить другому (оба ли, в глубине души, желают знать правду?) о том, что половина их секрета, о котором каждый из них мечтает позабыть,заставляет обоих на долю секунды вспомнить свою жертву (но для него я мог бы позабыть кровь, а для меня он позабыл бы невинность),на приношении которой (назови ее Авелем [231] , Ремом [232] , кем угодно, все одно Приглашение к Греху), одинаково основаны аркадии, утопии и дорогой нам старый мешок демократии:Без цемента крови (обязательно человеческой, обязательно невинной) не выстоит ни одна светская стена.
225
…гиганта….опирающегося на ляжку Евы — по мнению Эдварда Мендельсона, исследователя жизни и творчества У.Х. Одена, описание этого пейзажа не является изобретением самого Одена. Оно было подсказано картиной Павла Челищева (1898–1957), которого Оден знал через Линкольна Кирштейна, близкого друга и Одена и художника. Оден мог видеть картину либо в студии Челищева, либо в коллекции Руфи Форд, где она находится по сей день.
Картина, написанная маслом на холсте в 1940 году, называлась "Fata Morgana (на тему Derby Hill, лето)". Воображение Одена подсказало ему в двух написанных фигурах Адама и Еву. Оно же и "повернуло" голову Адама на запад, в направлении мифической Утопии. Также, вопреки правой руке, опирающейся на "ляжку" у Одена, у Челищева левая рука мужчины опирается на женское бедро.
226
Аркадия — полумифическая страна (сегодня лишь географическое название), располагавшаяся на холмах Пелопоннеса на юге Греции. Впервые упоминается в пятой эклоге Виргилия. Аркадийцы были "племенем древнее Луны" и появились раньше "рождения Юпитера" и образования Олимпийского пантеона. По научным же данным земля эта была населена 50 000 лет назад. Безграмотное земледелие превратило эту местность в бесплодную пустошь. Популярный же термин "аркадия" обозначает утопический садовый рай, в котором мирный пасторальный народ пил, танцевал и предавался всяческим утехам во время круглогодичного лета.
227
Утопия — идеальное содружество, чьи жители существуют в идеальных жизненных условиях. Таким образом "утопия" и "утопианизм" используются для обозначения идеалистических условий или ситуаций, которые заведомо невозможны. Слово это впервые появилось в одноименной книге сэра Томаса Мура "Libellus. de optimo reipublicae statu, deque nova insula Utopia" (О высочайшем уровне развития республики и новом острове Утопия). Автор сам изобрел слово "Утопия", соединив греческие слова "ou" (не) и "topos" (место), что и дало в итоге "нигде".
228
Беллини, Джованни (1430–1516) — выдающийся итальянский художник. В 1483 унаследовал от своего брата Джентиле должность художника Венецианской Республики. Беллини был первым итальянским художником добившимся мастерства в технике писания маслом.
229
Доппионы и сордумы — очень редкие духовые музыкальные инструменты конца XVI–XVII веков.
230
Die Kalte (нем.) — окатить холодным душем.
231
Авель (древнеевр. Эбель — дыхание или тщеславие) — второй сын Адама и Евы. Был убит братом Каином (Бытие, 4:1-16). Поклоняясь Богу, каждый из них приносил ему первые плоды своих трудов: земледелец Каин — с поля, пастух Авель — от стада. Бог уважил Авеля, а не Каина, рассказывает Библия. Каин рассердился и убил брата.
232
Рем (обычно в сочетании с Ромулом) — братья-близнецы, считающиеся основателями Рима. Сыновья бога войны Марса и Реи Сильвии, дочери Нумитора, царя Альба Лонга. Когда Ромул и Рем решили основать город на берегу Тибра, то первый выбрал Палатинский холм, а второй настаивал на Авентинском. В ссоре Рем был убит, а Ромул стал царем.
COMPLINE
Сейчас, когда желание с желанным Не привлекают прежнего вниманья,И тело, шанс используя, сбегает По органу, частями, чтобы слитьсяС растениями в девственном их мире, Найдя его по вкусу, день последнихПоступков, чувств из прошлого уже, Мгновение грядет воспоминаний,Когда вокруг все обретет значенье: Но вспомню я лишь хлопанье дверями,Хозяек брань и ненасытноcть старца, Завистливый и дикий взгляд ребенка,Слова, что подойдут к любым рассказам, Но в них я не пойму сюжет, ни дажеСмысл; припомнить не смогу деталей Происходившего меж полднем и тремя.Со мной теперь лишь звук — сердечный ритм И чувство звезд, кружащих на прогулке,Они беседуют на языке движений, К нему я лишь примериться способен,Но не прочесть: на исповеди сердце, Сейчас, быть может, сознается в том, чтоС полудня и до трех случилось с нами, Наверняка созвездия распелисьВ веселье буйном далеко отсюда, От всех пристрастий и самих событий,Но, зная, мне не ведомо их знанье, Что следует мне знать и, презираяВоображенья прелюбодеянье, Тщету его, позволь, благословляяТеперь их за помилованья сладость, Принять сейчас и наше разделенье.Отсюда шаг меня уводит в грезы, Оставь меня без статуса средь темныхВ невежестве его племен желаний Без танцев, шуток, тех, что практикуютМагические культы, чтоб задобрить То, что за эти три часа случилось,Тех, что скрывают странные обряды, Спроси их молодежь, в лесу дубовомПытающую белого оленя — Ни слова на угрозы, взятки, значитБылая ложь есть шаг до пустоты, И мой конец, как и для городов,Есть полное отсутствие: ведь то, что Приходит быть в небытие вернетсяЛишь ради справедливости и ритма, Что выше меры или пониманья.Могут ли поэты (могут ли люди на телеэкране) Спастись? Не легко нам веритьВ неведомое правосудие Или молиться во имя любви,Чье имя позабыто: libera Me, libera C (дорогая С)И все бедные сукины дети, у которых Все всегда валится из рук, пощадите насВ самый молодой из дней, когда все Пробуждаются от толчка, факты есть факты,(И я точно буду знать, что случилось Сегодня между полуднем и тремя)И мы тоже сможем придти на пикник
И, ничего не пряча, войти в круг танца,Двигающегося в perichoresis [233] Вокруг вечного дерева.
233
Perichoresis (греч.) — обоюдное взаимопроникновение, существование одного в другом (лат. — circumincessio). Идея perichoresis находит свое отражение, например, в Троице. Согласно некоторым теологам, все три ее небесные компоненты неразрывно связаны и берут свое начало друг в друге, будучи тем, что они есть только благодаря отношениям, установившимся между всеми тремя. Этимология слова perichoresis указывает на близость его к значению "танцевать" ("perichoreo" — циклическое движение или повторение события). Таким образом среди теологов появилась трактовка perichoresis, как "божественного танца", одинаковое участие в котором членов Троицы являет собой принцип равенства между ними и отсутствие какого-либо превосходства или подчинения.
Пернатые в листве поют и вьются,Кукареку! — Петух велит проснуться:В одиночестве, за компанию.И будит солнце смертные созданья,К мужчинам возвращается сознанье:В одиночестве, за компанию.Кукареку! — Петух велит проснуться,Колокола — дин-дон! — к молитве рвутся:В одиночестве, за компанию.К мужчинам возвращается сознанье,Храни, Господь, людей и мирозданье:В одиночестве, за компанию.Колокола — дин-дон! — к молитве рвутся,По кругу жернова в поту несутся:В одиночестве, за компанию.Храни, Господь, людей и мирозданье,Цветущее в предсмертном ожиданье:В одиночестве, за компанию.По кругу жернова в поту несутся,Пернатые в листве поют и вьются:В одиночестве, за компанию.
234
В первой версии Оден заканчивал первое и последнее трехстишия рефреном "День наступил для радости и скорби". Все же остальные строфы оставались двустишиями. В последней, более сильной версии все стихи — терцеты с одинаковым рефреном "В одиночестве, за компанию"
Живописуя нам страданье, мастерастаринные не ошибались, им была внятна без словвся человеческая суть его, когда при нем жепьют, едят, идут себе куда-то, окна открывают, как вчера,когда, опять же, старики во исполнение пророчества, дыханье затаив,ждут чуда Рождества, а радостный народ мальчишекконьками звучно режет лед у кромки леса, позабывиль вовсе не заметив ни волов, ни яслей, ни семьи, ни пастухов.О, старики-то мастера не позабыли,что цветет и плодоносит страстотерпца кореньв безвестных дырах, часто под покровом пыли,что тут же пес собачьей жизнью без остатка поглощен, а коньпочесывает зад о дерево, пока хозяин-всадник мученика мучит.Вот брейгелев "Икар", к примеру: каждый спинунесчастью кажет, занятый своим. Ну, пахарь, положим, слышал всплеск илькрик "почто мене оставил",но пан, упал или пропал Икар — ему едино, солнце льет,как и положено, лучи на ноги, что в углу белеют, погружаясь в тину,изысканный корабль, что стал свидетелем невиданного — мальчикупал с небес — спокойно далее плывет.
Он хотел совершенства особого рода добиться,И поэзию он изобрел, где просты и понятны все строки;Знал, как складки ладони, людские сердца и пороки,И доклады любил о военно-морском комитете;Когда он улыбался — сияли сановников лица,А когда горевал — умирали на улицах дети.
Покажет время цену словесам,И счет за все предъявит у порога,Я все скажу, когда узнаю сам.Так что ж нам плакать под шутов бедлам,Сойти с ноги от скоморохов рога?Покажет время цену словесам.Свою любовь не доверяй устам.Пророчества не стоят слишком много.Я все скажу, когда узнаю сам.Откуда ветры — знают небеса,И для гнилья причина есть у Бога;Покажет время цену словесам.Возможно розам нравятся леса,А миражам — жить вечно на дорогах.Я все скажу, когда узнаю сам.Что если вдруг поверить чудесам:И нету львов, ручьев, солдат, острогов;Покажет время цену словесам?Я все скажу, когда узнаю сам.
На что способен Людоед,То Человек не сможет, нет.Но Людоеду не облечьРычанье в человечью РечьО завоеванной странеИ учиненной там резне.Он шествует, тверда пята,Грязь изрыгая изо рта.
Ветер промозглый над вереском, бля,Вши под туникой и нос весь в соплях.Дождь проливной заливает за шлем,Пост на Стене — непонятно зачем.Серый туман поднимается, блин,Милка в Тангрии, а я сплю один.Олус там трется у девки крыльца,Сам, как дикарь, и лицо подлеца.Писо крестился, всё рыба ему,Ни поцелуев, ни баб — не пойму.Милки кольцо я продул, обормот,Девку хочу я и плату за год.Эх, ветераном без глаза бы стать:Небо сверли и на всех наплевать.
Когда читаешь cтихи, посвященные похоронам друга, где герой просит, чтоб аэропланы со стоном нацарапали на небе надпись "Он умер" и при этом не забывает позаботиться о рычащей собаке и сахарной косточке, — тогда закрадывается подозрение, что такой текст нельзя читать с сумрачным видом и похоронным настроением. Что-то тут не так. А потом наталкиваешься на совсем уж одесскую строку "Он был мой Север, мой Юг, мой Восток и мой Запад" — тогда становится совершенно ясно, что автор смеется. Что стихотворение написано "with tongue-in-cheek".
240
перевод Михаил Абрамов
Надо заметить, что похороны в англо-американской традиции совсем не лишены элементов юмора. Я вспоминаю, например, что на похоронах Президента Рейгана первый Президент Буш рассказывал такую шутку: — Ну как прошла Ваша встреча с архиепископом Туту? — спросил Рейгана Буш. — So-so, — ответил Рейган.
Вообще, я наблюдаю отношение к похоронам, по крайней мере в американских сериалах, скорее в стиле похорон из старого советского фильма "Веселые ребята", чем в стиле древних трагедий.
Подстрочный перевод стихотворения Одена на русском языке звучит, пожалуй, даже более по-хулигански, чем на английском. Сам повелительный строй стиха неизбежно напоминает Козьму Пруткова "Дайте силу мне Самсона, дайте мне Сократов ум". Да тут еще, как я уже говорил, вспоминается опереточное "Ну как у вас дела насчет картошки". Помните?
Ну, как у вас дела насчет картошки?Насчет картошки? Насчет картошки!Она себе становится на ножки!Ну, слава Богу! Я-таки рад за вас!Север, юг, восток и запад.Север, юг, восток и запад.