На изорванных нитях дождяВозникал-исчезал силуэт:То, обнявшись, две птицы, скорбя,То забывший про солнце рассвет.Дождь не прочен, увы, и не другВсем, кто ищет опору в плече —Или смоет следы, или вдругУплывёт грязный он по реке.Но теперь три часа как идётКолыбельный, молитвенно-тихий.Жаль, свечу там огонь не зажжёт,Где, обнявшись, две птицы.И забывший про солнце рассветНе узнает луча золотого.Три часа уже на небе нет,Кроме серого, неба другого.Дождь пришёл из жары, духоты,Он оазисом вырос в пустыне.Только у блага есть тоже часы,Наверное, чтобы о нём не забыли.Третий день как идёт, всё идётКолыбельный, молитвенно-тихий.Жаль, свечу там огонь не зажжёт,Где, обнявшись, две птицы…
Давно давнишнее, как мир
Наплывом
парчовой вуалиДождь моросил наискосок.Как будто пальчики стучалиНад головой в раскрытый зонт.Я брёл туда, куда не стоит.Я вспоминал, что не забыл:Обыкновенное, простое;Давно давнишнее, как мир.Был день тревогой не отмечен.Молчал предчувствием, не звал идтиВ уже спускающийся вечерИз-за дождя часа на три.Он обозначил себя раньше,А день, наоборот, ушёл в побег.Темнело скоро. Как на марше,Брала усталость, таял свет.Случилось всё в полутумане,В неясной близости, когдаДруг друга мы нашли глазами,А всё увидели сердца.Но жизнь капризнее каприза,Так развернёт порой судьбу,Что согрешишь, молясь, не трижды:За что? О Боже! Не могу…Сбежало наше счастье глупо —Ни переулком, ни молвой,Как в дверь, когда идут без стукаИли презрительно её ногой.Гордыня вновь всё победила,В засаде тихо дождалась.Тебе я крикнул: «Не любила!»А ты в ответ:«Давай не будем. Не сейчас».Я брёл туда, куда не стоит.Я вспоминал, что не забыл:Обыкновенное, простое;Давно давнишнее, как мир.
«Которая осень…»
Которая осень?Не больше, чем лет.А скоро ли? – спросит.Не знаю ответ.И это отрадно,Как листвяная медь;Как отражение правды:Не бежать, но успеть.Ровно, отпущеннымНа труде при звезде,Даже если приспущеныВсе мои флаги уже.Что будет? РассудитВремя. Медлить не станетЭтот песочек в сосуде,Перевёрнутый в память.И значит, не надоОбдумывать планы.Искать виноватых,Ссылаться на нравы.Описывать низостьДуши и поступка.Всё, что ночью приснилось,Не узнаешь под утро.Мудро иль глупо?Как листвяная медь,На ветках уже неуютно,И некуда, кромеКак на землю, лететь…
«Мне скучно в местности, в округе…»
Мне скучно в местности, в округе.Мне нужен весь до капли мир —От поцелуя ветреной подругиДо всех, кто предал, кто не простил.Кумир, единственно достойныйПри жизни меди, есть, отлит.Стоит при имени «Свобода».Не горд, не прост и не в прогиб.Он может нищим быть – не стыдно.Богатым – значит, не украл.Он видит всё как есть, как видно.Он говорит лишь то, что он сказал.Судьба, конечно же, пометит,Отметит, папку заведёт;Рукопожатием при встрече встретитИ той рукой же спусковой нажмёт.Так повелось давно на грешнойИ самой праведной землеНе правый суд вершить поспешно,Чтобы цветы, цветы! потом уже.Жестоко. Глупо. Непрактично.Да просто, Боже мой, за что?Когда Он просто думал симпатичнейИ жил, как говорил, всего.Но нет! Пётр трижды отречётся.Но нет Голгофы без креста.Искать Иуду тоже не придётся.Земля, земля, земля…
«Между долгом и подлогом…»
Между долгом и подлогом,Балансируя, живём.Всем отпущено немного:Луны ночью, солнца днём.Но ладонь с рожденья правит,Наши пальцы гнёт к себеСухожилием в суставеВ ровный путь, на вираже.Так и помыслы в основеОт рубашки, что своя,Нам не то чтобы оковы,Но и держат, и гремят.Рад рвануть бы, да потугиБыть свободным тяжелы —В кровь и кость не только руки,Но вся жизнь есть крест судьбы.Эта маленькая правда —Быт отшельника в скиту:Всё, что Дал, и всё, что надо,Ровно здесь, чем есть живу…
Сыну
Не дай мне сдохнуть в нищетеИ проклятым быть сыномЗа то, что не был он нигде,Где все счета его моими были.Не повезло ему со мной…Я молодость провёл на барстве:Жил под небесною звездой,А домом было мне пространство.Пока делили нефть они,Кто нынче прав и правит,Гектары я пахал своиВ местечке N от речки справа.Не став богатым, жил зимойНа то, чем осень одарила.Помимо
птиц над головой,Листвы, что золотом слепила,И строк, исполненных душой,Другого очень, очень мало было.А сын? Сын, как и должно, рос.И вот уже он вправеЗадать отцу большой вопросО низменном, но нержавеющем металле.И что отвечу я ему?..Что молодость провёл на барстве,Жил на небесную звезду,А домом было мне пространство;Что не украл я, не убил,Не отобрал последнее у нищих,Что грех один всего и был:Я не скопил, кроме стихов,Тебе и малости, дружище.Но прежде чем судить, оставьСебе ты лучше право:Ответить, большим уже ставИ сам отцом сначала.И помогай тебе Господь.Живи достойно и богато.Ведь ты же кровь моя и плоть,Всех лет счастливейшая дата.
А если бы? Нет, испохабит меня кабинет
Если бы дали мне море,А лучше весь океан…Я рыбам построил бы городИ всем по квартире раздал.Пусть вольные знают, во имяЦели какой же живутЛюди, которых покинулЯ, далеко не Нептун.Неплохо прибрал бы и небо:От горизонта за горизонт.Кто скажет: «Кощунство», – на этоОтвечу: «Прости меня, Бог».Но только не вы, кто осудит,Рассудит, потом пригвоздит.О, странные, бедные люди!Молитесь все, и каждый грешит.А что, если неуловимый,Невидимый воздух собрать,Упаковать неделимыйИ честным едино раздать?Назвать имена?..Уже догадались.В том-то и штука, друзья,Что неумытые не умывались,А в свиньях ходила страна.Черёд, наконец, до землицы,Кормилицы нашей, дошёл.Кровавые вёрсты-страницы —Даже вера костром и мечомЗдесь в души внушалась.ВмещаласьСквозь кожу, мясо и кость.Кровищей земля поднималась,И ей же ржавела, как гвоздь,Которым легко укрепить бы,А мы для распятий опятьОтливаем, куём и острим ихВеков уже… страшно сказать.И в чём же причина разлада?Где ручеёк красных рек?В каждом из нас, как ни странно,Только в тебе: человек.Нет, я земли не возьму,Кроме той, что в отмер и навек.Возгоржусь. Не устою.Испохабит меня кабинет.
Тайная вечеря
Поднимая ладони, принять.Вспомни милость, она во спасение:Сколько ими ты можешь отдатьПотерпевшим крушение, потерявшим последнее.Жизнь, увы, не бывает для всехОдинаково ласкова, добродетельна,Как с покаянием рядышком грех,Здесь по краешку всем предначертано.Кому воли не хватит, комуНе достанет банальной удачи.Всё известно Ему одному,Но он слишком высок, как и безмерен,И значит:Созданным нам по ОбразцуКрест един, что получаем, что платим —Просто этим бывает вовек,О, как множество нас не отмечено,Даже если преломлен был хлебИ разлито вино также под вечер.
«Несчастный человек…»
Несчастный человек…Но я же не в раю живу – в России.А этого добра здесь снег,Едва растает, глядь, опять картина.Белее белого бела,Как будто ангелы, что есть,Все пали.И белым множится верста,Ещё белее белым дали.В России всё через края,Уж если кровь, то крови море.Вот только счастья никогдаНе выпадало больше горя.Море в море-океан.Теперь вот новое тысячелетие,Но, как и прежде, мыСтрана из стран,Где всё убыток или бедствие.Всё та же редька, тот же хрен —Что цвет, что вкус, не лучше.Идём мы курсом перемен,Реформы скоро будем кушать.И это здесь: от руд,От газа и от нефти;В стране Иоффе,Где Алфёровы живут…Ей-богу, тутНе без лукавого из местных.О, эти пылкие мужи.О, эти мальчики-сюрпризы,Вновь облачённые умы —Податели и открывающие визы.Из века в век века…Теперь вот новое тысячелетие.И что? Да ни хренаВ глобальном икак следствие.
«Я хочу быть собой…»
Я хочу быть собой.Я устал жить иначе:В вечном споре с душойИ поступком, и значит,Снова сердцу тоска,А бессоннице комкать подушку,Особенно если звезда,Да и в дождик не лучше.Не убил, не укралИ кругом виноват.Может, мало страдалИли горд невпопад?Может, зависть гнетётИ лежит пеленой,Чтоб не видеть дорог,Верней, даже одной?Или дети мои —Ни кола, ни двора —За грехи за моиНесут крест за меня?Нет. Не то, не о том…Есть и кроме счета,Не оплатит их дом,Дерево, сын. Только я.