Не припаду к твоим коленям,Не встречу и не провожу,И не моя ладонь согреет,Перчатку сняв, ладонь твою.Летит снежок пушистый, белый,И с губ, как слёзы… он…Потери моей первой,Скользит и падает потом.Бреду один аллеей долго,Спешить мне не к кому уже,И ангел грусти тихий словно —Ночь от звезды летит к звезде.Не уходи, ещё мне плохо,Побудь со мной ещё, темна.Пусть сердце всё тебе до вздохаТеперь расскажет про себя.Как было счастье и не стало,Как полюбило, как оноВ мечтах за облака летало,Как после было тяжело.Не
уходи, ещё мне плохо,Побудь со мной, темна,Ты нынче мне, слепому, посох —Его надежда и глаза.
«Тысячи в мире красивей…»
Тысячи в мире красивей,Стройнее и выше, ноВ вечер тот искренне-синийС ней было мне сужденоВстретиться, чтоб без возвратаПозабыть навсегда о других.Ох, случайность, случайность, ты – свахаМало на свете каких.Берёзовый, сосновый,Ромашка, василёк,И лиственный, и с хвоей,И зелен, и как огонёк.Так я, бывало, праздно,Не думая всерьёз,Озорничая разно,Пролил немало слёз.Пролил, не замечая,Прошёл и позабыл.Теперь пора другая —И я вот полюбил.Ах, дни мои весёлые!Ах, ночи во грехе,Вы – как мосты сожженные,Лишь пепел по реке.Лежит полоска лунная,Бежит, горит вода.И тихо, тихо струнамиНа берегу поёт листва.Я жду тебя. Сомнения,Пока ты не пришла,То как дожди осенние,То – летняя жара.Ох, дни мои весёлые!Ах, ночи во грехе,Вы – как мосты сожжённые,Лишь пепел по реке.
«Я не могу, и ты не можешь…»
Я не могу, и ты не можешьДаже тихо, тихо возразить.Схожу с ума я, Боже,Мы любим, но нельзя любить.Чужая ты, и я не твой.Как это всё, когда случилось?Назвать бы можно всё судьбой,Когда бы сердце так не билось.Оно стучит, оно болитИ безнадёжно мучается ночи,А рядом жизнь уже летит,И с каждым годом всё короче.Как две печальные судьбы,Хотя ничто не предвещало драмы,Нет, не расстались, но погибли мы —Осколки душ, два сердца, как две раны.Осталось нам уже на век,Когда бессонница и ночь душна,Одно, блеснув огнём от век,Узнать опять, как солона она…
«Ещё ты не ушла, но уже уходила…»
Ещё ты не ушла, но уже уходила…Всё ниже и ниже глазаГолубые свои, когда говорила,Ты опускала, и видел всё я.Но то ли надежды последняя малостьИль прошлого счастья мечты —Не знаю, но что-то вмешалось —С размаху и разом поджечь все мосты.Тянуло уж птиц поскорей в караваны.Огнём золотистым блистала листва.Всё наконец-то и ты мне сказала,Всё, что так долго скрывали глаза.И что же осталось в мире огромном?Зачем же так пусто и холодно мне?Наверно, одно – это ты, которую помнюДо волоска, что с ресницы на белой щеке.
«Белый туман золотистых огней…»
Белый туман золотистых огнейСнова поплыл издалёка.Где ж ты теперь, где ж ты теперь —Та, которую звал волоокой?..Не было грусти, не было слёз —Тайна была ожидания.Радугой вспыхивал омут из грёз,В жемчуг летели мечтания.Но упавший листочек кружит,Жёлтый над белой порошей,И ветер протяжно, как в поле, свиститВ этот день непогожий.В небе нависшем ни огонька,Нет даже звёздочки самой далёкой.Нет и теперь, как ни жаль, навсегдаТой, которую звал волоокой.Не было грусти, не было слёз,Тайна была ожидания.И как же однажды всё не сбылось:Ты ушла, я вздохнул на прощание…
«Душа то иволгой заплачет…»
Душа
то иволгой заплачет,То в небе – белый лебедь;То встанет вдруг на папертьИ звона ждёт дешёвой меди.То воспарит, и не хватает взгляда,То пыль у ног она, и всё жеВсегда одной ей сердце радо,Всегда так трепетно и непохоже.Без сожаления гонима часто,Обругана и исковеркана, онаВ печали нам одно участьеНесёт, как Он, не помня зла.Когда уходит день, и тишеВсё в этом мире, яЕё дыханье снова слышу,А если дышит, то жива.
«Не говорите: всё прошло…»
Не говорите: всё прошло.Не говорите: всё напрасно.Жизнь – это всё же ремесло,Но есть душа – она прекрасна.Не дайте бремени убитьПорыв волнений, слёзы.Всегда лишь надо жить,И вздохом главы прозыЧуть поднимите над…Потом ещё и чаще,Живите просто наугад,Как тот запрет, что слащеВсех вместе от ХристаИ правильных, и правых истин.Слаб человек – сильна душа,Она не знает воздуха корысти.Живите по велению извне,Мечтайте, даже если поздно,И всё придёт, когда ужеУверовали вы, что невозможно.Не говорите, что прошло.Не говорите, что напрасно.Пока есть небо, будет всё,А стало быть, и счастье.
Она просыпается
На бело-синем краснымЗимой восход плывёт,Как взглядом ты прекрасным,Он в солнце предстаёт.И пробужденье твоё тихо,Как утра первые черты,Как тайна, что от лика —Так в день восходишь ты.Опять ронять огонь и трепет,Но без натянутой волны,Твоё дыханье – детский лепетИ воздух женщины в любви.Вот потянулась, чуть привстала.Ещё ты нега, но, увы, ужеОдна морщинка набежалаЗаботой о грядущем дне.
Июль. Утро. Пчёлы
Угаснет ночь в рассвете. БледноСвет, набирая высоты,Вдруг подкрадётся незаметноДо той последней на небе звезды.И станет утро лучезарным,Вновь краски обретут цветы.И пчёлы по делам нектарнымПокинут домики свои.Они шумят, но без подвоха,И тени нет там суеты.У них страда, у них забота —Во славу мёда их труды.Жужжаньем тружениц великихПропитан воздух в гул,Они не то что повилика —И отбирая, отдают.Пыльца разносится, и значит,Цветам цвести и расцветать.Погода только б им в удачу —Дождей и солнца всласть.Мелькают маленькие сноваИ там и тут снуют.Во славу мёда их забота,Как мёдИх горьковат, но сладок труд.
«Длиннее ночи самой длинной…»
Длиннее ночи самой длинной,Короче дня, когда зима,Теперь меня, как паутиной,Опутала тоска.На свет бы божий – туда, где люди,Да гири будто на ногах.И шаг не сделать. Я в сосудеКирпичном: в четырёх стенах.Окно в решетке. Дверь стальная.Запоры хищнее зверья.Теперь я только понимаю,Как все неправы мы и я.Снежинкой нежной на ладониСкоропостижность жизни тает.К чему же нам зверьё-запорыИ дверь, как смерть, стальная.Кто издаёт законы эти?И почему же мы молчим?О, если, если бы ответить,Ушел бы, право, в монастырь.Длиннее ночи самой длинной,Короче дня, когда зима,Теперь меня, как паутиной,Опутала тоска.Она уже сдавила горло —Как в прорубь и под лёд.Всё крепче хватка, туже ворот,А сил моих – наоборот.Вот-вот, и небо отзовётся,Погасит звёзды до звезды,Той, что Рождественской зовётся,Во Промысел и чтобы жили мы.