Тревожит бессонница, и маетаШубой лохматою ластится,А прикоснёшься – игра:Тёплой и нежной лишь кажется.Руки мои тяжелы,Словно гири пудовые.Глаза – как развалы тоски,Что на угли легли раскалённые.Вот и любуйся теперьЭтим ты, милая,Жизнь моя – зверь,Жизнь – опостылая.Дымкой ещё не успевшееСтать, но уже тяжелоМутнеет стекло запотевшее,Как свеча, когда далеко.У окна – ожиданиеИ надежды – тепло,Но клубами дымится дыхание,Всё мутнее, мутнее стекло.Не идёшь ты, красивая,Нет тебе дела о том,Что рука обессилена,И сердце,
как колокол – в стон.А ты где-нибудь улыбаешься,Держишь в ладонях бокалИ, глоточек отпив, убираешьсяВ свой синеглазый обман.Тот, другой, он узнаетИ не легче, чем я,Как бессонница то завывает,То убирает в две тучи глаза.Чтобы синие снова увидеть,Сквозь ресницы опять заглянуть,Не желая обмана предвидеть,Но тонуть в них, тонуть в них, тонуть…И это, наверное, правильно,Чем же ещё создаватьХрам, не покинутый, вправленныйВ грудь, чтобы глубже дышать.
«Не устоял, взят приступом…»
Не устоял, взят приступомБыл мой последний бастион —Эта холодная неискренность,Надменный взгляд напополам с мечом.А ты как будто не заметила —Вполоборота, через плечоВзглянула и пометилаСердце крестиком моё.И всё. Мне нет спасения,На милость отдаюсь твою.Какое будет продолжение —Решать тебе. Я всё приму.Приму безропотно, как данность,Что законам неземнымОт сотворенья подчиняласьИ ныне служит только им.
«Как птица, на взлёте подбитая…»
Как птица, на взлёте подбитая,Небо теряя, к земле —К последней надежде, так, милая,Моё сердце летело к тебе.Изранено, много страдавшее,Потери – рубец на рубце,Оно, так давно не летавшее,Вдруг устремилось к звезде.И грезился в воздухе палевом,В розовом жёлтый восходПредначертанием зарева,Смыслом, что между строк.Душа устремилась о будущем,Взгляд умилялся мечтой,И прошлое стало не рубищем,Но только одеждой простой.Всё это казалось прелюдией,Лишь музыки будущей тон,Не сердцем – предгрудием,Ещё не вступал саксофон.Но музыки нет, не случилось —Клином не выбился клин.Рубец на рубец – получилосьБольше ещё на один.Как птица подбитая, падалоСердце моё тяжелоВ этом воздухе марево-палевом,С отблеском розовым всё.
«Ты не пришла, не ты узнаешь…»
Ты не пришла, не ты узнаешь,Как грудь стенала духотой,Когда глотками воздух вырываешь,Глотаешь, а он колючий и сухой.Дыхание, что бритвы тоньше,Искало губы языком песка.И небо облаком одним всё больше,Не ближе даже, для меня.Была как обруч безнадёжность —Не вырваться, не проскользнуть.Всё камень серый, всё острожность —Ни шага сделать, ни вздохнуть.А ночь кутила в белом цветеСадов вишнёвых в том краю,Где расстаются на рассвете,Где шепчут тихое «люблю».Где обмануться так возможно,Поверить, а потом навзрыд —Всё камень серый, всё острожно,И лист осенний лишь летит.Ты не пришла, не ты узнаешь,Как сердцу тяжело терять,Когда рассудком понимаешь,А соловей на веточку опять…Где расстаются на рассветеСадов вишнёвых – в том краюКто был однажды, уже светелИ примет всё, что выпадет ему.
«Перчатки брошены на стул…»
Перчатки брошены на стул.На спинке стула и пальто.Как воздух улицы пахнул —Дверь будто бы открыта всё.Ты скована и холодна,Но тает, тает иней…А высоко, где небеса,Не облака – два имени.Какие там слова ещё?Напутствия? Предостережения?Мы прочитаем все до одного,Но испытав в начале их значения.Теперь известна только главнаяЧасть будущности дней,Всё остальное – это малаяКрупица, отразившаяся в ней.И
нам, как всем от сотворения,Без снисхождений тяжело —Науку строгую терпенияПридётся выучить ещё.Слова напутствий – только звуки,Все пожеланья – лишь слова.Заочно не проходят той науки,Предмет которой – жизнь сама.
Весна-женщина
А вот и зелень молодаяВступила в силу – хороша.Весна, как женщина, привсталаИ к зеркалу прошла.Очаровательная спинка,Бровей приподнятость,ресниц полёт.Медовых губ горчинка,Когда ещё ей слаще мёд.А на щеках полузакатыИ звёздных брызг полутуман,От глаз он плыл – был мил и как-тоНе то чтобы грустил, а зналЕщё о чём-то, не об этом…Напротив, вовсе о другом,Но разве остановит этоВесну и лето тёплое потом.Пусть всё придёт и будет,Мы не минуем всё равноОтпущенной крупицы. ЛюдямДано здесь всё и ничего…Но не об этом нынче – в новиШумит, растёт, спешит;Стучится в сердце приступ крови,Хоть грудь вскрывай и на ладонь лети…И пусть. И пусть нас не минуетТоска разлук, печаль невзгод.Я присягаю: пусть всё будет,Но прежде – женщина! И дай ей Бог…
«О любви, о несчастье, о подвиге…»
О любви, о несчастье, о подвигеЧто тебе рассказать?Может, воздух спелой смородиныХочешь в строчках моих прочитать?Я могу, я кудесник, я знаю,Как это надо писать.Хочешь, на ладони снежинкой растаю?Научу и без крыльев летать?Но не проси одного – не умеюЖить как в оправе часыИ отмерять лишь холодное время,Эти хлеба насущного дни.Я умру без небес и мечтанийТех, что сердцу приносит душа.В этом правильном мире из зданийСтаромодная хижина я.Но кому-то надо остатьсяДушу в сердце хранить —Не вопреки,Чтобы чуточку, но приподняться,И не хлебом насущнымЕдинственно жить.
«Ах, в этом белом вот опять…»
Ах, в этом белом вот опятьСтоишь ты платье далеко,Ещё бы крылья – и летатьВозможно было б так легко.Ты лучезарна и насквозьТем невесомым, неземнымПереплелась, в тебе слилось,Чего нельзя носить другим.Остановись, не уходи, побудь.Мой разорви обыденности круг,Мне нынче так легко примкнуть,Любовь, к твоей когорте слуг.Я воспарю и буду думать,Забыв, что так нельзяЖить, наслаждаясь, а не грубо —Как мы живём день ото дня.А после будет пусть, что будет,Не жаль ничуть, мне повезло:Вовек уже то не убудет,Когда есть женщина и ей дано…
«Под макияжем чуть кричащим…»
Под макияжем чуть кричащим,Под этим взглядом свысокаТы – словно медь из рук просящим,Вот только паперть от греха.В глубокой заводи душиНе разглядеть, быть может, где-тоДавно заветное лежит,Давно темно, давно без света.Теперь ты жизнь узнала близко,Не веришь больше ничему.Мелькнёшь и падаешь, как искра,Неважно где и всё равно кому.Но ты была другой —Кому-то предначертанной из мира,Его надеждой и судьбой,Была желанна, им одним любима.Но не сложилось. Всё ушло.Уже и ни к чему о том.И всё равноТы иногда вздохнёшь – не тяжело,А будто бы вернулся он…
«Опять ладонь меня обманет…»
Опять ладонь меня обманет,Взлетев крылато, где тепло,И, как мгновение, растает —Лишь попытаюсь до негоЯ прикоснуться. ГорьковатыйЗастынет дым вновь пеленой.И без вины я виноватыйИ в доме собственном чужой.Опустело сердце, постарело,Рядом бедная душа —Как бы в белом не хотела,Не выходит без темна.Тихо шепчутся минуты,Собираются в часы,И бредут они обутыВздохом тихим и прости.Тут колючки, рядом камниИ всё то же впереди.Может быть, мне так и надо —За былые за грехи…